Жизненные навыки. Тренинговые занятия с младшими подростками (7–8 классы) - Страница 10
Итак, опыты хороших отношений с жизнью к 13 годам приводят к формированию идеалов. Идеалы – это что-то суперхорошее, самое-самое ценное. Они воплощаются в конкретных образах, в людях, проживаются через восхищение и подражание кумирам. Все это как бы поворачивает взгляд снаружи вовнутрь, потому что кумиры – это зеркало, в которое смотрится ребенок, чтобы разглядеть прежде всего себя самого.
К концу второго семилетия очень логично ведущими становятся темы 3 ФМ. Первая тема: если ты что-то любишь, учись отстаивать это. Ценности налагают ответственность, а потребность их защищать активно развивается в преддверии кризиса. Защищать собственное непросто. Сначала это делается агрессивно, но это лучше, чем не отстаивать вообще. Ценность отстаивания Собственного – одна из важнейших в масштабе жизни. Взрослые должны увидеть ее и «снять шляпу». На первой стадии подросткового кризиса, в 13–14 лет, подростки пока вырабатывают установку защищать свое. Они еще не знают, что это – только половина дела. Недостаточно научиться отказывать и упорно настаивать на своем. Нужно еще внутренне оправдаться, перед самим собой. Эта вторая часть пока дается совсем трудно, а вот первую они тренируют по много раз за день, и это хорошо. Взрослые должны понимать, как это хорошо и важно, и привлекать внимание к этой стороне жизни. Помочь превратить проблему в задачу, вызов. Не просто кое-как защищаться, а высококачественно. Об этом и подискутировать неплохо было бы: «Что такое достоинство личности?», «Черный пояс по отстаиванию собственного» или что-то подобное. Великая русская литература имеет образцы, интересные для обсуждения. Например, с каким достоинством Гринев разговаривает с Пугачевым – а ведь на кону жизнь! («Капитанская дочка» Пушкина в этом возрасте предлагается как нельзя кстати.) Школа – вечный практикум умений отвечать на провокации, огрызаться, припечатывать острым словцом или шуткой, а иногда и серьезно предупреждать о последствиях, короче – защищать свои границы.
Внешний диалог развивается и укрепляется, внутренний диалог – у кого как. Многое зависит от того, есть ли у подростка собеседник, взрослый, спокойно разговаривающий с ним в той самой манере, присвоив которую, впоследствии подросток смог бы сам с собой вести беседу. Конфликтные и полные страданий опыты в отстаивании своей правоты еще только начинают процесс укрепления Я – главную задачу пубертата. В этом смысл ввязывания в конфликты – Я укрепляется только в этом.
Сверхценностью в 13–14 лет становится сила Я, в чем бы она ни проявлялась: месте в иерархии и популярности, силе физической или упрямстве духа. Быть сильным важнее, чем быть великодушным: подростки уже знают, что такое справедливость, но еще не ведают о милосердии. Если мы посмотрим глубже, увидим, что именно они защищают такими неразборчивыми способами. Это «что» – важная вещь: самоценность, картина себя, пусть пока еще идеалистическая, без права на ошибку (поэтому часто врут), ценность и достоинство друга, просто другого человека (потому что несправедливо!), своей группы или класса в противостоянии другой группе или учителю: вместе все же легче отстаивать. Они очень нуждаются в понимании и уважении со стороны значимого взрослого. Конфликты в классе – на первом плане, в глубине – вопрос к близкому взрослому: «Ты принимаешь меня таким? Ты меня уважаешь, если я делаю по-своему?»
В 13–14 открывается новая экзистенциальная тема – тема 4 ФМ. Это вопрос о будущем. Ее поднимают сначала взрослые (эта динамика переноса активности от взрослого к ребенку хорошо описана в периодизации субъективности В.И. Слободчикова): «Кем ты хочешь быть? Идешь в колледж или остаешься в средней школе? Стоит ли выбирать те или иные школьные предметы, нужны ли они для поступления в вуз?» Открывающаяся тема более широкого жизненного (и смыслового) контекста (4 ФМ) на фоне совсем не окончательного еще решения задач 3 ФМ («Кто я? Чего я хочу? На что имею право?») приводит к парадоксальному феномену – под угрозой оказывается все, что было «наработано» ранее: происходит отрицание ценностей, под сомнение ставятся отношения, дружба, любовь. Самосознание (по теории развития мышления Ж. Пиаже к 14 годам окончательно складывается стадия формальных операций) открывает новую способность – все рассматривать под разными углами зрения, таким образом меняется смысл прежних опытов жизни. Появляется биография – переосмысление предыдущих возрастов своей жизни: подросток уже не сознает себя через те облик и образ жизни, которые ему привычны, но при этом понимает, что со стороны он воспринимается по-прежнему через них. Теперь он снова задается вопросом «Кто я?», уже ставя под сомнение представление о том, что значит вообще «знать». Так, через сомнения и поиски себя делается еще один шаг к свободе. Большие долгосрочные цели только позже, через несколько лет, станут экзистенциальной темой для подростка. Стремление к переживанию свободы откроет новые задачи. Пока – только первые, но такие яркие инсайты. Вот описание одного из них (из монографии Шарлотты Бюлер):
«Я встал, потянулся и, встав на колени, посмотрел в окно на кроны деревьев. В этот момент я ощутил себя. Казалось, все отделилось от меня, и я вдруг остался один. Удивительное чувство – чувство парения. И тут же возник удивительный вопрос к самому себе: Ты – Руди Делиус? Ты – тот самый, которого так называют друзья? Тот, которого в школе называют этим конкретным именем и ставят конкретные оценки? Ты – тот самый? Второе Я во мне явилось моему другому Я, которое здесь же вполне объективно проявлялось моим именем. Это было почти физическое отторжение, отделение ото всего, что меня окружало, с чем до сих пор я чувствовал себя неразрывно. Я неожиданно ощутил себя одним-единственным, выделившимся изо всего… Я понял, что что-то навсегда значительное произошло со мной, внутри меня… В один момент старая природа кровных связей утеряла смысл: понятия “отец”, “брат”. И родина со всей ее сцепляющей силой и властью “отпала”, лежала где-то рядом, как смененная кожа. Я во мне было свободно, раскрепощено, отпущено, оно парило и было безответственно, уникально, ценно в своей неповторимости, миру недоступно и нерушимо. Такое переживание своего Я – это как второе рождение» (Baacke, 1983).
Подросток 13–14 лет находится на пороге экзистенциального рождения. Оно не всегда бывает таким захватывающим и драматичным. Данный пример лишь ярко, в преувеличенной форме показывает то явление, которое может длиться некоторое время. Оно представляет тем не менее необходимый и важнейший шаг развития в подростковом возрасте. Экзистенциальное пробуждение означает «обратное вбрасывание» себя в конкретную ситуацию, когда есть «возможность осмысленно выйти из прямого взаимодействия (интеракции) и рассмотреть его, так сказать, со стороны, так, чтобы отношения при этом окрасились экзистенциальным значением ситуации» (Штейнер, 1993). Все теперь рассматривается на предельно широком фоне: «Какое значение эта встреча или разговор имеют для моей жизни, для будущего?» Такой взгляд на себя становится предпосылкой развития истинной воли.
Первыми жертвами оказываются близкие взрослые, учителя и, конечно же, родители. Они проверяются на прочность постоянным обесцениванием и демонстративным игнорированием.
Пока что мы обнаруживаем очень шаткое положение – ни с одной из фундаментальных мотиваций не все в порядке, разве что с первой – если семейная жизнь подростка стабильна, а брак родителей крепок, если традиции удается соблюдать, – тогда все незыблемое и надежное превращается в основные опоры: конфликтуем мы или нет, а летом у нас традиционный поход. Если есть четкие правила, есть защищенность и защитники, есть собственное безопасное пространство. И если класс тоже – безопасное пространство, потому что буллинг в нашей школе карается гораздо строже, чем любая другая провинность. Это вопросы 1 ФМ. Подростку от взрослых нужен пример для подражания и в их собственной способности радоваться жизни. Родители или учителя не просто должны отстаивать свои ценности, они должны получать от них радость. Подростки в глубине души хотят снова и снова видеть своих родителей счастливыми: не всегда, не любой ценой, но родителям и педагогам важно быть личностями, которые уже наконец разобрались с тем, что для них хорошо и важно, и любят это открыто и всей душой. Детям в этом возрасте нужны счастливые взрослые. Не ворчуны, недовольные всем на свете, не депрессивные и разочаровавшиеся, а взрослые с позитивной фундаментальной установкой по отношению к жизни, празднующие жизнь, отдающиеся хорошему с внутренним согласием. Это ответственность взрослых в аспекте 2 ФМ. Что касается 3 ФМ, тут от взрослого нужна одна, но очень непростая компетенция – привычка и умение вести хороший диалог. И это самое трудное и самое важное в кризисе 13–14 лет.