Эстетика экранизации: утопия и антиутопия в книге и на экране. Материалы научно-практической конфере - Страница 7

Но именно неотения, видовой признак гоминид, позволила человеку вернуть цветовое зрение, нарастить головной мозг. В утрате характерной для конечных стадий жесткой специализации, в устранении запрета на радикальные мутации можно увидеть перспективы. Ещё в 1930-е годы в генетике высказывалась скандальная идея об обнадеживающих мутационных монстрах.

Выдающийся советский генетик Николай Константинович Кольцов полагал, что неотения повлекла за собой упрощение генотипа, но вместе с тем перевела в запас большое количество инактивированных генотипов[38], обеспечивающих высокую мутабильность человеческого типа. Эволюция, в том числе и культурная, – процесс кумулятивный. Культура не утрачивает невостребованные генотипы, она сохраняет их в спящих генах. На любой стадии регресса эволюционный процесс может переменить свое направление и снова стать прогрессивным.

Нынешняя очевидная культурная неотения, быть может, откроет путь к важнейшей психической трансформации, к освобождению от атавистических, первобытных установок, жестких культурных стереотипов. В таком движении, вполне вероятно, бытование искусства как феномена рациональной культуры приходит к финалу, к пределу, который отметит и завершение эры пророков – художников, направлявших веками человеческие устремления.

Основания к такому заключению дает и решительное вторжение в жизнь виртуальности, теснящей предметность, меняющей представления о телесности, ощущении, восприятии.

Экспансия экрана – передового агента виртуальности – сегодня порождает уродливые явления. Но и, конечно, открывает невиданные в природно-предметном мире возможности для душевного, духовного развития, которое тысячелетиями буксовало в христианском мире и столь же безнадежно долгими веками тлеет в классической культуре.

Отечественный кинематограф время от времени пытался отразить на экране различные визуальные образы утопического общества. Я остановлюсь на фильмах «Строгий юноша» А. Роома, «Кин-дза-дза» Г.Данелия и «Дракон» М. Захарова.

Действие фильма «Строгий юноша»[39] происходит в некоем обществе, где устанавливается строгая нравственная система коммунизма. Авторы взяли образы античности за визуальную доминанту картины. Изобразительная эстетика фильма наполнена светлыми стройными геометрическими формами: многочисленные вертикали колонн, ротонд, просторы и минимализм бытовых (квартира Гриши Фокина и его мамы) и общественных (массажная при банной комнате стадиона) интерьеров. Эту замечательную массажную, напоминающую римские термы, украшают обнаженные античные статуи. На стенах – мраморные барельефы Маркса— Энгельса-Ленина— Сталина.

В этом строящемся идеальном обществе комсомолец, строгий юноша Гриша (Д. Дорлиак), создает III комплекс ГТО – комплекс моральных качеств. И античные образы здесь работают как символы гармонии тела и души. Кстати, в начале картины героиня (О. Жизнева) обнаженной входит в озеро. Ее фигура воспринимается как облик советской Венеры.

Солнечный свет, легкость летящих штор и прозрачных занавесок, переливы световых бликов в разных эпизодах, тем не менее, не станут стройным образом предметно-пространственной среды фильма. Мышление 30-х годов XX века, несмотря на строгие формы конструктивизма, вошедшего в обиход, все-таки не может отказаться от обычных человеческих бытовых радостей.

«Дача» профессора Степанова по размерам напоминает ботанический сад; дом – огромный пансионат; лестница, по которой сбегает к мужу Маша, напоминает одесскую и украшена вазонами с цветами в лучших традициях визуального обилия сталинской эпохи. И не только: львы, вазоны, высокие лестницы, красивые кованые решетки – это устоявшиеся атрибуты дворцов и усадеб. Образу дворцов соответствуют и натюрморты: вазы с цветами и фруктами, сверкающие элегантные рюмочки, бутылки с коньяком. Да и интерьер дачи профессора Степанова решен как полукруглая гостиная в английском стиле. Пальмы, плетеная мебель, античные статуи- все эти элементы вписались в жизнь общества будущего. И это, на наш взгляд, свидетельствует об определенной наивности представлений об идеальном будущем, как и о нравственных качествах его членов. Вот комплекс душевных качеств, составленный Гришей Фокиным: ясность цели, настойчивость, твердость характера, гуманность, скромность, искренность, великодушие, щедрость, сентиментальность, жесткое отношение к эгоизму, целомудрие. На вопрос: «Это же буржуазные качества?» следует закономерный ответ: «Это – человеческие качества!».

Особенно интересна сцена концерта- сна. Круглый зал с очень высокими потолками. Лестница, уводящая не просто вверх, а прямо-таки в небо. Колонны из прозрачного материала. Черный сверкающий рояль. Белочерные круги из мрамора на полу, превращающиеся в круги на воде.

Все сверкает и переливается, как северное сияние (или образы сна).

Маша и Гриша в белой одежде.

Образ любви.

И далее – сцена в операционной. Огромный зал. В центре – операционный стол. Полукругом стоят студенты. Хирург одет во врачебный халат и бабочку на белой рубашке. Спасенную пациентку уносят после операции на руках.

Буйная эклектика в изобразительном ряду фильма создает проблемы в восприятии идеального общества, оставляя ощущение недоверия ко всему происходящему. Но трепетность подачи изобразительных фактур и образов, лирическая манера операторской работы сглаживают ощущение, оставляя более нежное чувство.

80-е годы XX века. Чем совершеннее техника, тем чувствительнее должен быть человек ко всему прекрасному и безобразному на земле. Увы, слишком часто мы еще встречаемся с обратным. Проблему эту в комедийно-фантастической форме ставит в картине «Кин-дза-дза»[40] Г. Данелия.

Перенося нас в другую галактику (галактика Кин-дза-дза), авторы как бы ведут разговор не о нашей современной жизни. Нет, это мы со стороны наблюдаем жизнь других.

Планета – пустыня Плюк. Серые каменные глыбы. Все почти бесцветное, как бы вылинявшее: и песок, и небо. И люди на чужой планете неряшливые, оборванные, нечистоплотные, с низменными интересами.

Предметно-пространственная среда максимально очищена от подробностей, на ней нет следов жизни человека. Даже во дворце правителя мы увидим комнату весьма примитивного, даже ущербного архитектурного решения. (Например, бассейн: гладкий желтый пол, красные стены).

Техника-то, конечно, у них невиданная: все летает, катапультируется.

Но их различные летательные аппараты грубы, безобразны.

Дома на планете больше напоминают мусорные ящики (нелепые железные столбы, темные коридоры, грязь, пыль).

Одежда жителей более чем странная.

Красота – это желтые штаны, самая большая удача – малиновые. Цена не имеет значения.

К примеру, в эпизодах попытки бегства главных героев жизнь и интересы людей на чужой планете показаны как гигантский, чудовищный аукцион. Массы кишащих вокруг помоста людей, увиденных через решетчатые ступеньки высокой лестницы, вызывают в памяти кадры подземного города из фильма «Метрополис»[41].

Фильм «Убить дракона»[42] снят почти одновременно с картиной Г. Данелия.