Золотая пряжа - Страница 4

– Всего одна ночь. – Похоже, Джекоб и по эту сторону зеркала без труда угадывал ее мысли. – Мы вернемся сразу, как только я избавлюсь от этой штуки.

Арбалет. Он носил его в бездонном кисете под рубахой. Кисет оставался волшебным, и это удивляло Джекоба больше всего. До сих пор колдовские вещи теряли силу в чуждом им мире. Возможно, тут сказались особенности эльфийской магии, однако Лискина шкура тоже не утратила способности превращать. Лиска обрадовалась, убедившись в этом. Звериный облик помогал ей не потерять себя и по эту сторону зеркала. Пусть здесь было и нелегко найти место, где можно было бы превратиться, ни у кого не вызывая подозрений.

При выходе из лифта у нее закружилась голова, и Лиска вспомнила дни, когда маленькой взбиралась на чересчур высокие деревья.

Из окна она оглядела мир Джекоба: голые леса из стекла и бетона, печные трубы топорщатся, как тростник. Изнутри каждая похожа на ржавую бочку.

С Уиллом Лиска не встречалась почти год. В ее воспоминаниях он все еще носил нефритовую кожу. Но стоило Уиллу открыть дверь, видения прошлого развеялись, как дурной сон. Для каждого из братьев зеркало уготовило свою судьбу, и дары его оказались совсем непохожими, но ведь в сказочном мире так всегда и бывает…

Одной сестре золотые россыпи, другой – расплавленная смола на голову.

Сам Уилл вряд ли заметил, как переменился. Зато Клара разглядывала Лиску с таким выражением, словно не могла поверить, что это и есть та самая девушка, с которой она познакомилась там. Я стала старше тебя, хотела сказать ей Лиска, таково действие шкуры. Зверь не молод и не стар, он молод и стар одновременно. Лиса вспомнила, как когда-то доверяла Кларе и как почувствовала себя обманутой, когда застала их с Джекобом. Клару мучили те же мысли, Лиса прочитала это в ее глазах.

Джекоб просил Лиску не говорить ни брату, ни Кларе, какой ценой он вернул Уиллу человеческий облик. Поэтому гонки со смертью остались их с Джекобом тайной. Вместо этого Лиса отвечала на глупые вопросы вроде того, нравится ли ей этот мир.

Она попросила Клару проводить ее в ванную, а на обратном пути увидела дверь в комнату Джекоба. Шкаф с зачитанными почти до дыр книгами, фотографии брата и матери на письменном столе, на крышке которого Джекоб вырезал свои инициалы. Там было кое-что еще – силуэт лисицы. Лиска провела пальцем по заполненным красными чернилами царапинам.

– Все хорошо? – В дверях возник Джекоб.

Лиса в очередной раз вздрогнула, увидев его в одежде этого мира. Что именно выбило ее из колеи? Джекоб рассказывал, что после первых переходов Альма отпаивала его травяными настоями. Но по эту сторону не было ведьм и некому помочь телу приспособиться к фальшивому воздуху.

– Почему бы тебе не вернуться прямо сейчас? Завтра вечером я тебя догоню.

Над кроватью висели фотографии. Но не сепия ее мира, а кричащие, разукрашенные картинки. Изображенные на них лица ни о чем не говорили. До сих пор Лиса не сомневалась, что знает сердце Джекоба вплоть до самых укромных уголков, а оно оказалось континентом, не исследованным и наполовину. Лиска хотела посетить места, которые Джекоб любил в этом мире, чтобы понять, что именно сделало его таким. Но на первый раз ей хватило. Она и так слишком долго дышала отравленным воздухом.

– Наверное, ты прав, – ответила она Джекобу. – Уилл и Клара поймут, ведь так?

– Конечно. – Он провел рукой по ее лбу.

Уличный шум был слышен и в доме. В голове Лиски словно роились осы.

Комната, где висело зеркало, оказалась почти такой, как она себе представляла. Запыленный письменный стол отца Джекоба, фанерные самолетики, так похожие на тот, на котором они бежали из гоильской крепости, пистолеты, такие же, как и в ее мире. Или они все-таки оттуда?

– Ты ведь не держишь на нее зла? – Джекоб старался, чтобы это прозвучало как бы между прочим, но Лиска почувствовала, что вопрос долго крутился у него на языке.

– На нее? – Она прекрасно поняла, о ком речь, но не смогла удержаться, чтобы не подразнить его. – Ты имеешь в виду продавщицу из шоколадной лавки? Или девушку, которая продала тебе цветы для Клары?

Джекоб облегченно рассмеялся:

– Пошли Данбару телеграмму, как только будешь в Шванштайне.

Встретив его взгляд, Лиса поняла, с каким удовольствием Джекоб последовал бы за ней.

– И спроси, что ему известно о лесных эльфах. Меня интересует, каковы они, кто их враги, союзники, их магия, слабости – все.

Роберт Данбар имел репутацию одного из самых авторитетных историков Альбиона. Его эрудиция нередко выручала Джекоба. Кроме того, Данбар, наполовину фир-дарриг, прятал под сюртуком крысиный хвост и был обязан Джекобу жизнью.

– Ольховые эльфы? Я вижу, ты вошел во вкус. Хочешь заполучить что-нибудь еще из их магического оружия?

– Нет. Думаю, с меня хватит и арбалета.

По серьезному лицу Джекоба Лиса поняла: он от нее что-то скрывает.

– Есть вещи, которым лучше оставаться ненайденными, Джекоб. – Неожиданно для себя Лиса повторила фразу, услышанную несколько недель назад от Данбара.

– Не волнуйся. – Он протянул ей сверток с одеждой зазеркального мира. – У меня нет никакого желания разыскивать эльфов. Напротив, я хочу удостовериться, что не встречался с ними до сих пор.

Эльфы определенно все еще где-то существовали, но Лиска не понимала, о каком мире он говорит. Насколько все было проще, пока они с Джекобом оставались по ту сторону…

Когда она шагнула к зеркалу, Джекоб сидел, склонившись над отцовским столом. Сердце Лиски сжалось от тоски, едва она коснулась стекла.

Посреди неумолчной городской суеты монументальное здание музея Метрополитен казалось принадлежащим вечности древним храмом. Вот только в честь какого божества его возвели, Джекоб не знал. Двигала ли его создателями любовь к искусству или историческому прошлому или просто непостижимая человеческая страсть к созданию бесполезных, но освященных божественной красотой вещей?

На широкой лестнице толпились подростки в школьной форме. Джекоб не встал, как все, в очередь за билетом, чем вызвал подозрения угрюмого охранника. Но страж оттаял, лишь только услышал имя Фрэн.

Без сомнения, она была единственным руководителем, угощавшим подчиненных хлебом собственной выпечки – по средневековому французскому рецепту – и русским печеньем с грецкими орехами. По эту сторону зеркала Фрэнсис Тюрпак ценили не только как специалиста по старинному оружию.

Для транспортировки арбалета Джекоб одолжил у брата рюкзак. Его собственный до того износился, что больше подходил искателю сокровищ, нежели посетителю музея. А вытаскивать громоздкую смертоносную штуку из бездонного кисета величиной с ладонь Джекоб не решился бы даже при Фрэнсис.

Мечи, сабли, копья, булавы…

Этой коллекцией можно было бы оснастить целую армию. А ведь в витринах, мимо которых вел Джекоба охранник, хранилась лишь малая ее часть.

Сокровищницы занимали верхние этажи – как и во всех современных музеях этого мира. Их оснащение позволяло противостоять разрушительной силе времени, пусть музейные хранилища и выглядели куда менее романтично, чем тайники по другую сторону зеркала.

Лишенные окон помещения, где поддерживалась определенная температура и влажность, были заполнены белыми ящиками с металлическими дверцами. Лучшее место для хранения оружия, которое никогда больше не должно увидеть свет.

Двое сотрудников облачали фигуру всадника в сверкающие золотом доспехи. Фрэн была с ними. Не такая уж простая задача одеть неподвижного рыцаря. Музейщики действовали довольно неуклюже. Фрэн озабоченно морщила лоб.

– Парадное обмундирование, тысяча семьсот тридцать седьмой год, Флоренция, – констатировала она вместо приветствия, как будто каждый день виделась с Джекобом в музейных коридорах. – Его надевали только один раз, на свадьбу герцога. Безвкусно до нелепости, но впечатляет, ты не находишь? Доспехи оказались велики для своего владельца, так что ему пришлось поддеть под них меха и прочее. Должно быть, бедняга чуть не умер от теплового удара. – Фрэн кивнула на одну из витрин. – Копье, которое ты мне продал. Я до сих пор не уверена, что оно происходит из Ливии. Надеюсь, рано или поздно мы проясним этот вопрос. Тем не менее это жемчужина…