Золотая ладья - Страница 4

Отсутствующим взглядом следил он за тем, как выставлялись на стол бутылки, как подошла к гулякам и растворилась среди них Пандора. Ему стало страшно, но тело его отказывалось повиноваться рассудку. Он застыл как вкопанный на лестнице, не в силах ни уйти, ни присоединиться к компании. Во все стороны полетела одежда; Тэллоу увидел, как взвились в воздух голубое платье и черная накидка. Колыхались толстые животы, болтались из стороны в сторону обнаженные груди, и темные волосы отчетливо выделялись на фоне нездоровой белизны плоти. Тэллоу стало дурно. Ноги сами повлекли его наверх, в спальню. Он потерял себя, однако боль от потери Пандоры и от пережитого унижения была еще острее. С рыданьем он бросился на кровать. Эмоции погребли под собой мысли; не осталось ничего, кроме всепоглощающей жалости к самому себе.

Он долго лежал так, слушая, как бешено стучит в висках кровь, потом забылся недолгим сном. Проснувшись, он ощутил необъяснимое спокойствие. Он понял, что поступил неправильно, что едва не погубил себя, променяв золотую ладью на любовь Пандоры - или на свою любовь к Пандоре. Он слишком долго здесь оставался. Надо продолжать погоню; быть может, ему все-таки улыбнется удача. Таков его удел, его участь, его судьба - преследовать золотую ладью, везде и всюду, куда бы она ни заплыла, избегая всех и всяческих соблазнов.

Взяв из шкафа длинный шерстяной плащ, Тэллоу набросил его на плечи. Ему не хотелось проходить через холл, но другого выхода из дома не было. Спустившись вниз, он остановился в изумлении.

Посреди зала возвышалась груда плоти - чистой и грязной, нежной и грубой. Руки и ноги переплетались под самыми невообразимыми углами. Чья-то рука словно вырастала прямо из розовых ягодиц; из-под ног торчали носы, из-под гениталий таращились глаза, лица упирались в животы, а груди - а пятки. Сцена эта не вызвала у Тэллоу отвращения, но поразила его. Удивительнее всего было наблюдать за рукой, что покачивалась над вибрирующей горой человеческой плоти. Рука сжимала бокал с вином; пальцы ее заканчивались ярко-красными ногтями. То и дело рука исчезала в куче и возникала снова, вздымая в воздух бокал, в котором оставалось все меньше вина. Тэллоу судорожно сглотнул, отказываясь верить собственным глазам. В душе пробудилась прежняя горечь. На цыпочках он обошел кучу и распахнул дверь.

- Спокойной ночи, Пандора, - сказал он.

Рука с бокалом шевельнулась.

- Спокойной ночи, Джефраим. Я скоро приду.

Голос прозвучал глухо и невнятно; в нем слышалась наигранная веселость, что было вовсе не похоже на Пандору. Она бывала всякой - счастливой, печальной, обеспокоенной, но никогда не притворялась.

- Не торопись, Пандора, - крикнул он и выскочил в дождливую ночь. Не оглядываясь, он опрометью бросился бежать по песчаной дорожке к реке. Он убегал от того, что гнездилось глубоко внутри него, что разрушало его, чему он не мог противостоять. Так Тэллоу бежал.

Его лодка по-прежнему сидела на мели. Тэллоу обескураженно поглядел на нее, пожал плечами, снял плащ и опустил ноги в холодную темную воду. Вздрогнул, но стиснул зубы и пересилил себя. Добравшись по мелководью до суденышка, он подтянулся на руках и перебросил свое тело через борт; отыскав ковш, он принялся вычерпывать воду.

Покончив с этим, он спрыгнул обратно в реку и медленно обошел вокруг лодки, пытаясь что-нибудь разглядеть в слабом лунном свете. Потом уперся плечом в руль и сильно толкнул. Лодка слегка шевельнулась. Тэллоу ухватился за левый борт и принялся раскачивать суденышко, чтобы освободить киль от песка.

Через три часа лодка соскользнула с мели. Изнемогая от усталости, Тэллоу забрался в нее и улегся на мокрые банки. Глаза у него закрывались. Услышав какой-то шум на берегу, он встрепенулся. Вглядевшись во мрак, он увидел женщину, а присмотревшись, узнал в ней Пандору. Ее волосы растрепались, она куталась в темный мужской плащ.

- Джефраим, - позвала она, - прости меня. Я не знаю, что на меня нашло.

Тэллоу, ощущая тяжесть в сердце и пустоту в голове, ответил:

- Забудем, Пандора. Все равно я уплываю.

- Из-за того? - она показала на дом.

- Нет, - проговорил он медленно, - по крайней мере не только из-за того. То, что случилось там, лишь помогло мне решиться.

- Возьми меня с собой, - жалобно попросила она. - Я буду повиноваться тебе во всем.

Он встревожился.

- Не надо, Пандора, не роняй себя в моих глазах.

Он развернул парус.

- Прощай!

Вдруг Пандора бросилась в воду и схватилась за борт лодки. Отчаяние придало ей сил; она сумела забраться внутрь.

- Уходи, Пандора! - крикнул он, видя в ней крах всех надежд и мечтаний. - Уходи! Уходи! Иначе ты погубишь меня и себя!

Она подползла к нему и скорчилась у его ног. В ней не осталось и следа былой гордости.

- Возьми меня, - простонала она.

Лодка быстро удалялась от берега и вышла уже на середину течения.

- О Боже! - воскликнул он. - Не заставляй меня, Пандора. Мне надо догнать ладью.

- Конечно, Джефраим, милый. Только возьми меня с собой.

Слезы ручейками бежали по его лицу, он тяжело дышал, мысли путались. Он корчился под напором доброго десятка чувств, выкрикивая нечто нечленораздельное.

Но ее покорность доконала его, и он сдался. Он опустился на колени рядом с ней, обнял ее мокрые плечи и разделил с ней ее горе. Так, обнявшись, в страхе и смятении, они заснули.

Пришел рассвет - ясный, безоблачный, жестокий. У Тэллоу от света заболели глаза. Пандора еще спала, но вот-вот должна была проснуться. Когда она, вздохнув, начала пробуждаться, ему внезапно стало нестерпимо жаль ее. Он поглядел вперед, туда, где синева реки сливалась с горизонтом. Ему показалось, там что-то блеснуло.

Тэллоу решился. Сейчас или никогда. Он взял Пандору на руки. Она ласково улыбнулась ему во сне. Он отстранил ее от себя и швырнул в реку.

Проснувшись и поняв, что случилось, она дико закричала.