Журнал «Если», 1997 № 10 - Страница 10

Трииг стал приближаться, и тогда Мюррей выстрелил. Пуля срикошетила от сирианина и проделала еще одну дыру в стене старого дома.

Сирианин попытался схватить бывшего вестового, но промахнулся и упал. Мюррей, увертываясь, потерял равновесие и тоже упал, но пистолет не выпустил.

Трииг увидел пистолет и железной хваткой стиснул руку Мюррея. Они стали бороться, катаясь по полу, каждый пытался завладеть оружием. Уступив могучему давлению Триига, пистолет внезапно повернулся и выстрелил. Мюррей дернулся и затих. Трииг убил терранина, прижав к боку ствол его собственного оружия.

Поднявшись, он немедленно направился к входу в столовую, не желая столкнуться с новым Филом Кэнноном, если тот сойдет вниз.

Капитан Хорниг стоял возле лестницы на втором этаже. Услышав шум борьбы, он с трудом выбрался из постели, где пролежал несколько дней, потому что старая рана в ноге снова воспалилась. Увидев Триига, он отшатнулся. Больная нога подвернулась, и он упал на ступеньки головой вниз. Скатившись по лестнице, он застыл со сломанной шеей.

Трииг взглянул на несомненно мертвое тело. С этим, по крайней мере, возиться не пришлось, а после схватки с Мюрреем он был рад и такому.

На этот раз его поискам никто не мешал, и он осмотрел верхний этаж.

Маленькая девочка играла с куклой в углу столовой. Она не видела Триига, который секунду размышлял над тем, что ему делать. Если есть ребенок, значит, поблизости и родители.

Трииг не ошибся. Мередит спустился по лестнице, заметил Триига и схватил ружье, которое принес в холл, собираясь пойти на охоту. Он ворвался в комнату и выстрелил в Триига в упор — медлительный сирианин не успел отреагировать. Крупная дробь разлетелась по всей комнате, несколько дробинок попали Триигу в лицо, другие, срикошетив, угодили в лицо девочке, с ужасом наблюдавшей за происходящим. Озверев от боли и ярости, Трииг завертелся, нанося удары почти вслепую. Увидев свою прижавшуюся к стене и окровавленную дочь, Роджер Мередит оцепенел. Он думал только о ней, когда один из ударов Триига угодил ему в голову. Удар был смертельным.

Прибежавшая жена Мередита буквально наткнулась на Триига. Тот схватил ее и отшвырнул с такой силой, что несчастная женщина вылетела из окна навстречу своей смерти.

Трииг не видел ребенка и думал только о возвращении. Боль сводила его с ума, и это дало малышке Кэрол Мередит шанс выбраться из столовой, затем из дома и добраться до городка.

А сирианин нажал кнопку на приборчике возврата, но ничего не произошло. Тяжело дыша, раздираемый невыносимой болью, он внезапно понял, что стоит в стороне от фокальной точки. Он доковылял до нужного места позади большого кресла и снова нажал кнопку. И опять ничего не произошло. Триига охватила паника. Он принялся раз за разом давить на кнопку и наконец нажал красную вместо зеленой.

На залечивание ран в госпитале на Сириусе ушло целых две недели. Командование едва не приказало ему послать вместо себя другого, но Трииг знал, что если такое произойдет, ему конец. Эта неудача станет для него последней. Для Рификсла Триига поиски Мофада превратились из миссии в навязчивую идею. Для прирожденного воина отставка станет адом — уж лучше покончить с собой.

На этот раз он был очень осторожен. Появившись в темном доме, он сразу достал пистолет, готовый стрелять. Но столовая была пуста, а мебель сдвинута в угол и накрыта полотнищами белой ткани. Все вокруг покрывал толстый слой пыли и паутины. Трииг с облегчением огляделся. Сейчас в доме никто не жил.

Первым делом он проверил уже привычные места, а затем и все помещения на первом этаже. Впервые ему никто не мешал, но сирианин не ослаблял бдительности — легкая боль в лице напоминала ему о необходимости соблюдать предельную осторожность. Он стал тяжело подниматься по лестнице, подсвечивая себе бледно-голубым лучом фонарика.

На верхних ступенях лестницы он увидел тело. Трииг, которому все терране казались на одно лицо, мгновенно узнал мертвеца, потому что внешность этого человека, от крошечных усиков до округлого животика, была намертво впечатана в его память.

Перед ним лежало уже начавшее коченеть тело Элея Мофада, умершего не насильственной смертью и не от самоубийства, а из-за слабого сердца, не получившего вовремя лекарства.

Трииг ощутил, как по его телу пробежала странная дрожь. Наконец-то! Даже на Терре, на этой безумной планете, он смог овладеть ситуацией.

Мофад, очевидно, побывал наверху. Но спускался он или поднимался? Спускался, решил Трииг, оценив положение трупа на ступенях. Сирианин переступил через тело ученого, умершего в отдаленной во времени и пространстве эпохе — и за много столетий до своего рождения, — и зашагал по коридору второго этажа.

В хозяйской спальне было столь же грязно и пыльно, как в столовой, ею тоже никто давно не пользовался. В центре комнаты стояло большое старое кресло — то самое, из столовой, а рядом с ним — стул. Мофад, несомненно, ждал здесь агентов терранской службы безопасности, все время опасаясь, что его заметят и схватят. Обыскивая темную комнату, он заметил отблески фар за окном.

Из подъехавшей полицейской машины вышли двое. Проверив переднюю и заднюю дверь, они вернулись к машине, сели и… уехали. Трииг подождал немного, убеждаясь в этом окончательно, затем продолжил поиски. Близилась полночь, и в окно ярко светила луна.

Внезапно Трииг снова выглянул из окна, встревоженно проверяя, не вернулась ли полицейская машина. Через секунду он заметил несколько крадущихся к дому силуэтов. Молодые терране, решил он. Фигурки приблизились, поднялись на крыльцо и скрылись из виду.

Осторожно выйдя из спальни, Трииг вернулся к лестнице и стал наблюдать за входной дверью. Через некоторое время она приоткрылась.

Нет, сейчас вам Рификсла Триига врасплох не застать! Выключив фонарик, он растворился в тени, продолжая наблюдать.

В дом вошли два молодых терранина — осторожно, даже боязливо, словно подталкивая друг друга. Постояв немного в прихожей, они перешли в столовую, освещенную лунным светом. Осторожно вытащив из кучи мебели два стула, они уселись спиной к стене, а потом, широко раскрыв глаза, молча уставились на открытую дверь.

Трииг решил, что, поскольку на улице остались другие, которые могут побежать за подмогой, лучше подождать, пока эти двое уйдут. Он немного расслабился и прислонился к стене, направив один глаз на входную дверь, а второй — на вход в столовую. Трииг не собирался убегать и упускать добычу. Она была так близка!

Шли часы, и Трииг сгорал от нетерпения. Давно пора было отправляться на поиски, но ему уже стало ясно, что по какой-то причине — наверное, религиозной — эти мальчишки, пусть даже перепуганные, намерены оставаться здесь до утра.

Джонни Шмидт и Чарли Уиллс снова приехали к Хэнкин-хаусу. Как всегда под конец дежурства, им стало скучно, и они решили быстро и тщательно осмотреть двери перед возвращением в город.

Когда свет фар отразился от темной стены дома, Шмидт заметил фигурку, проворно юркнувшую за угол. Эта фигурка ему была хорошо знакома.

— Стоять, Томми Сэмюэлс! — гаркнул полицейский. Мальчик, которого ночь страшила больше полиции, вышел из-за угла и послушно остановился возле крыльца. Вслед за ним из темноты медленно потянулись и остальные «Болотные крысы».

— Какого черта вы здесь делаете ночью? — раздраженно спросил полицейский и вскоре услышал всю историю, неохотно выданную скупыми порциями.

— Что ж, — с отвращением сказал Шмидт партнеру, — придется зайти и вытащить этих придурков. Мне не терпится поскорее с этим разделаться.

Полицейские поднялись на крыльцо и распахнули дверь.

Как раз в этот момент, утомленный ожиданием и нетерпением Трииг, которому давно хотелось узнать, что означает мелькание света за окнами, рискнул выглянуть из своего укрытия, и поэтому, когда Шмидт случайно направил туда луч фонарика, его лицо оказалось полностью открыто.