Жилище в пустыне - Страница 41

- Вряд ли, - ответил я, - мокассин не лазит по деревьям; в противном случае бедные птицы и белки редко ускользали бы от него. Нет, у него одна цель - напугать птиц.

Когда я произнес эти слова, мокассин уже добрался до дерева и поднял голову вверх, выставив язык.

Иволги, полагая, что змея полезет на дерево, спустились на нижние ветви, прыгая с одной на другую и крича изо всех сил.

Видя, что птицы приближаются к ее пасти, змея как будто приготовилась и уже собиралась проглотить их. Глаза ее засветились и словно гипнотизировали бедных птиц, они все ближе спускались к пасти мокассина. Одна села совсем рядом, мы уже думали, что ей конец, но, к нашему удивлению, змея опустилась в траву и поспешно стала отползать от дерева.

Придя в себя, птицы поднялись на верхние ветви и перестали кричать.

Мы стояли молча, не понимая, что произошло.

- Чего она испугалась? - спросил Франк.

Я не успел ничего ответить ему, поскольку внимание привлекло уже другое животное, появившееся из-за кустарника. Оно было величиной с волка, серого или, вернее, темно-серого цвета. Его толстое, круглое тело было покрыто жесткой щетиной, доходящей на спине до шести дюймов в длину. Уши у животного были короткие, хвоста совсем не было. Большая пасть и два торчащих белых клыка придавали ему угрожающий вид. Голова и рыло больше всего походили на голову и рыло свиньи. Да, это был пекари, или дикая мексиканская свинья. Когда она вышла из кустарника, мы увидели возле нее двух маленьких поросят.

Пришельцы остановились неподалеку от дерева, на котором находилось гнездо. Увидев их, иволги снова подняли крик. Но свиньи не обращали на птиц никакого внимания и пошли своей дорогой.

Выйдя из кустарника, свинья заметила след змеи. Она подняла рыло и втянула ноздрями воздух. Видимо, она почувствовала отвратительный запах мокассина и пришла в сильное возбуждение. Свинья стала метаться в поисках мокассина.

Змея поняла всю опасность своего положения, но ей не удалось уйти далеко, так как она передвигалась довольно медленно. Находясь среди деревьев, змея то и дело поднимала голову и оглядывалась. Потом она свернула в сторону и поползла к скале, расположенной на небольшом расстоянии от деревьев.

Но не успела она проползти и полпути, как свинья уже набрела на ее след и быстро стала к ней приближаться. Увидев пресмыкающееся, свинья остановилась, как бы измеряя расстояние, отделявшее ее от змеи; щетина у свиньи поднялась, словно колючки у дикобраза. Змея пришла в ужас. Глаза ее уже не сверкали, как тогда, когда она смотрела на птиц, они словно обесцветились.

Вдруг пекари бросилась вперед и всей своей тяжестью упала на змею. Та растянулась по земле. Пекари еще раз бросилась на змею, ударила своего врага своими копытами, схватила за шею, и через минуту змея уже была мертва. Победитель издал радостный крик, подзывая своих детенышей, и те сразу побежали к матери.

XL. Бой пумы с пекари

Франк, как и я, был доволен исходом этой встречи. Я, однако, не понимаю, почему мы с таким сочувствием относились к пекари, который ведь тоже мог бы уничтожить птиц и их яйца не хуже, чем змея. Точно так же я не понимаю, почему мы приняли столь горячее участие в судьбе иволг, которые на веку своем съели не одну муху и бабочку. Но уже с незапамятных времен змея, это пресмыкающееся, в общем, не столь страшное, сила которого значительно преувеличена, внушала человеку отвращение и подвергалась его преследованиям.

Мы обдумывали план, как нам справиться с пекари. Особенно нам хотелось завладеть поросятами, которых можно было вырастить и, забив, иметь запас питательного мяса.

Но пока мать была с ними, об этом нечего было и думать. Мы не отваживались напасть на дикое, свирепое животное. Если бы даже с нами были собаки, то и тогда неблагоразумно было бы спустить их на пекари. И все же надо было как-то избавиться от самки. Стрелять в нее? Франк находил это жестоким, хотя и понимал, что пекари - животное, не имеющее никакой жалости ко всем другим беззащитным животным. В долине было много пекари и они представляли для нас большую опасность; бывали случаи, когда они просто разрывали охотников на куски. Я считал, что неблагоразумно дать уйти такому врагу. Поэтому и не придал особого значения словам Франка, а приготовил свое ружье.

Пекари была занята потрошением змеи. Убив пресмыкающееся, она отделила голову от тела, содрала шкуру, а затем принялась с наслаждением есть белое мясо змеи, лишь время от времени бросая небольшие куски поросятам, которые веселым хрюканьем выражали свое удовольствие.

Я уже собирался выстрелить, как вдруг увидел еще одно животное. Пекари была приблизительно в пятнадцати шагах от дерева, на котором мы находились, а дальше, на расстоянии примерно тридцати шагов к ней приближался новый пришелец, который имел вид молодого теленка, но ноги его были короче, а тело длиннее. Он был темно-красного цвета, только грудь и брюхо были белыми.

Нетрудно было догадаться, что это за животное, один его вид уже внушил нам ужас; мы знали, что это - пума.

Теперь мы по-настоящему испугались. Как ни страшна была пекари, мы, однако, знали, что она не лазит по деревьям; что же касается пумы, то этот хищник так же ловок, как белка, и чувствует себя на ветвях даже увереннее, чем на земле. Я шепотом попросил Франка не шевелиться.

Пума продвигалась вперед, устремив глаза на пекари, которая продолжала жадно уничтожать пресмыкающееся, не видя грозящей опасности.

Пума остановилась за деревом, по-видимому, обдумывая, как ей расправиться с пекари. Она знала, что это не так легко, что пекари вовсе не беззащитная. Пума находилась еще далековато от пекари и старалась приблизиться незамеченной.

Тут она, наверное, обратила внимание на ветви дерева, под которым находилась пекари. Пума быстро подкралась к дереву и взлетела на него стрелой. Мы услышали царапанье когтей, вцепившихся в кору. Услышала это и пекари, она подняла голову и замерла на мгновение; но, может быть, подумав, что это белка, опять принялась за свое дело.

Мелькнув меж ветвей, пума со страшным ревом кинулась вниз и упала на спину своей жертвы. Когти вонзились в затылок пекари. Испуганная, она испустила пронзительный крик и заметалась в попытках освободиться от пумы. Оба хищных зверя покатились по траве. Стоны пекари эхом откликались по всему лесу. Детеныши обступили сражающихся и приняли участие в бое, издавая такие же крики, как и их мать. Одна только пума молчала. Она не выпускала своей добычи; ее зубы крепко вцепились в шею пекари.