Закопанные - Страница 11

– Зажим! – позвал Ходжа. Отойдя на несколько метров, он присел на корточки и, разбирая валежник, возбужденно присвистнул. – Тут что-то есть! Мать моя на лыжах! Помнишь, Доктор про грев[12] в маляве писал?

Отбросив в сторону несколько веток, он извлек наружу вещевой мешок цвета хаки. Отряхнул от грязи и взвесил в воздухе.

– Тяжеловат, – определил Ходжа, перехватив взгляд Зажима.

– Ну, чего забуксовал? – сказал тот. – Вскрывай!

Грязные пальцы Ходжи ухватились за шнурок, стягивающий горловину вещмешка.

– Парни, а вдруг это ловушка? – встревоженно заговорил Сава. – Может, там взрывчатка внутри!

Зажим недобро покосился на мужчину и презрительно фыркнул:

– Значит, Доктор нас вытащил, чтобы потом взорвать к херам собачьим? И превратить в фарш? Лажа.

На всякий случай Сава сделал пару шагов назад, словно невзначай встав за сосной, на которой была сделана зарубка.

Ходжа быстро развязал рюкзак и, секунду помедлив, вывалил его содержимое прямо на землю. Зажим одобрительно кивнул, его глаза загорелись победным огнем.

– Ну вот! Это я понимаю, – воскликнул он, глядя, как Ходжа жадно перебирал продукты. Несколько пластиковых бутылок с водой, рыбные консервы, тушенка, хлеб, толстый шмат сала, завернутый в промасленную бумагу, горчичный порошок, зеленый лук, огурцы и крупная хрустящая соль в спичечном коробке.

Ходжа озадаченно повертел в руках упаковку горчичного порошка.

– На кой ляд нам это? – недоуменно проговорил он. – Доктор че, в натуре думает, что мы это жрать будем? Или горчичники друг другу на задницы лепить?

Сава откашлялся, и Зажим бросил на грузного зэка пытливый взор:

– Ну, че кряхтишь? Запор мучает?

– Гм… Я думаю, порошок для того, чтобы сбить со следа собак, – осмелился предположить Сава.

– Да? – недоверчиво спросил Ходжа. Надорвав упаковку, он понюхал, после чего чихнул.

– Это самое простое. Перец, табак, – пояснил Сава уже уверенней. – А вообще есть масса средств, чтобы запутать след. Очень хороша калиевая селитра, хлорная известь. Еще можно использовать нафталин и борную кислоту. Иногда…

– Все, заткнись, – перебил его Зажим. – Шарабан[13] от тебя уже трещит.

– Может, в карманах что-нить полезное? – пробормотал Ходжа, ощупывая вещмешок. – Точно, есть!

Через секунду из карманов были извлечены перочинный нож и фонарь. Ходжа радостно потер руки.

– Хороший подогрев, – сказал он, откупоривая одну из бутылок и делая долгий глоток. – Витамин «цэ» – сальце, маслице, винце… Доктору мерси за это!

– Можно и мне попить? – нерешительно проговорил Сава. Он протянул руку к бутылке и, отвинтив крышку, сделал глоток. В следующее мгновение зэк поперхнулся, сплюнув жидкость. Глаза Савы вылезли из орбит, а мясистое лицо залилось краской.

– Че плюешься, валенок? – спросил Ходжа. Он бесцеремонно выхватил у Савы бутылку, принюхался.

– Ого! Да тут не только вода, Зажим! Чистая спиртяга! – воскликнул он, протягивая Зажиму бутылку. Тот подозрительно понюхал, сделал осторожный глоток и закашлялся.

– Жарит, Зажим? – полюбопытствовал Ходжа. – Ну как? Хорош?

– В самый раз, – отдышавшись, ответил зэк. Забрав у Савы пробку, он закрыл бутылку. – Закидывай все обратно.

– Это зачем? – недоуменно вскинул брови Ходжа.

– Канаем дальше. Не хрена прохлаждаться, уже темнеет.

– Что, даже не пожрем?!

– Не пожрем, – отрезал Зажим. Перед глазами замаячила странная фигура, увиденная недавно в чаще, и по коже пробежался озноб, вздыбливая волоски на руках, отчего заключенного охватила злость, причем в большей степени на себя самого. За то, что в какой-то миг ему стало не по себе.

А бояться он не привык.

«Это все шняга, – успокаивал он сам себя. – Мы устали и хотим жрать. Зато я на воле, а это главное. Не сегодня завтра увидимся с Доктором, и вся эта голимая шняга останется позади».

– Дойдем до озера, – отрывисто сказал Зажим вслух. – Там и пожрем. Ничего, с голодухи не помрете.

Ходжа хотел возразить, но увидев, как яростно сверкнули глаза зэка, умолк. Вздохнув, он с явной неохотой принялся засовывать продукты обратно в рюкзак.

Треснула ветка. Зажим поднял глаза, уставившись на Саву, который робко переминался с ноги на ногу.

– Чего тебе? – процедил Зажим. – Еще спиртогану накатить хочешь, валенок?

– Зажим, только не кипятись, – заговорил Сава. – Просто выслушай, а потом принимай решение, ладно?

Зажим усмехнулся.

– Ходжа, взгляни на его хитрое рыло, – сказал он. – Видать, чего-то задумал, чтоб я лопнул.

– Ну, излагай, – поторопил толстого зэка Ходжа. Он уже почти полностью собрал вещмешок и теперь возился с пуговицей, пытаясь застегнуть карман.

– Взгляните туда, – сказал Сава, указывая пухлым, как сарделька, пальцем в небо. – Видите? Максимум через полчаса солнце сядет. В лесу ночь наступает быстрее.

– Это все, что ты высрал? Ходжа знает дорогу, – сказал Зажим. – Фонарь есть. И вообще…

Он подошел к Саве, застывшему словно столб.

– Какого рожна я должен что-то доказывать тебе, ущербный? – осведомился Зажим. – Шибко умный? Так дай своего мозга, жопу помазать. Уйди с дороги.

Сава отступил назад, примирительно подняв руки, словно сдаваясь.

– Зажим, я ведь предлагаю как лучше. В лесу легко заблудиться. Мы все устали, все-таки весь день на ногах. Ты хоть и крепкий, но тоже устал. Правда? – тихо произнес он. – Если я правильно понял, до Сиреневого озера еще километров десять. Здесь сплошной бурелом, за час мы пройдем всего ничего. Потом наступит ночь. Если мы не найдем дорогу, нам придется устраиваться на ночлег.

Зажим размышлял, плотно сжав губы.

– А знаешь, Зажим, ведь валенок прав. Как ни странно, – зевнул Ходжа. – Я вот, к примеру, еле-еле ходули переставляю. Вымотался, как ишак. И жрать хочется.

– Наверняка Доктор сам хотел, чтобы мы тут остались, – снова заговорил Сава. – Иначе зачем ему оставлять нам рюкзак с провиантом?

Зажим повернулся к Саве. Ухватившись за измятый, засаленный воротник куртки, он притянул зэка к себе.

– А как же легавые? Они ведь у нас на хвосте! Или ты этого и хочешь?! Ну, скажи!

Сава сглотнул комок слюны, густой и горьковатый.

– Зажим… если они взяли след, то совершенно неважно, насколько мы удалились. Настигнут они нас здесь или через пять километров, какая разница? И потом, мы ведь можем спрятаться.

Зажим засмеялся, и Саве почему-то подумалось о гремучей змее, точнее, о трещетке на конце хвоста ядовитого пресмыкающегося.

«И то и другое наверняка звучит одинаково», – решил он про себя, и его охватил парализующий страх. Этот жестокий, ненавидящий все и вся зэк пугал его не на шутку.

– Мы перекантуемся здесь, – сказал Зажим, перестав смеяться. Его небритое лицо было серьезней некуда. – Но не потому, что ты убедил меня. А потому что я сам так решил. Усек, валенок?

Сава закивал.

– Конечно, Зажим. Никаких проблем, – ответил он, выдавливая из себя жалкую улыбку. – Нужно осмотреться и найти место для ночлега…

– Угу. Подойди сюда, толстяк.

Сава вздрогнул:

– Зачем?

– Иди сюда, сказал! – рыкнул Зажим.

– На твоем месте я бы послушался, – посоветовал Ходжа, вновь развязывая рюкзак. После заявления Зажима о ночлеге настроение зэка заметно улучшилось.

Делая семенящие шажочки, Сава боязливо приблизился к Зажиму. Уголовник вынул из кармана перочинный нож, который забрал из вещевого мешка.

– Если нас найдут легавые, ты на чьей стороне?

Лицо Савы побледнело.

– Конечно, с вами, Зажим.

– Смотри в глаза.

Сава несмело поднял голову.

– Ты не с нами, – холодно произнес Зажим. – Твоя жирная харя – лучшая доказуха. Ты как книжка, валенок. Тебя даже спрашивать не надо, все на морде написано. Ради УДО готов кому угодно жопу лизать.

Сава икнул, непроизвольно отступив назад.