Все сошли с ума - Страница 20

— Значит, шестого числа Ольга была в гостях у Жукова? — задумчиво произнесла Вершинина. — А во сколько ты звонила?

— Часов в девять утра, а что?

— «Кто ходит в гости по утрам…» — усмехнулась Валандра. — А что же ты сразу об этом не сказала?

— Да не знаю, там же Женька был… Я думала, может, ему неприятно будет… — неуверенным голосом произнесла Оксана.

— Больше ничего не забыла?

— Нет. Это, правда, важно, то, что я вам сообщила?

— Ты даже не представляешь, как! Спасибо тебе огромное! Если что — звони.

— Хорошо.

— Постой-ка, ты мне адрес Жукова не дашь?

— Улица Девятого мая, дом тринадцать, квартира семь.

— Мерси. С кем он живет?

— Раньше — с матерью, теперь один.

— А где же его мать? — поинтересовалась Валентина Андреевна.

— С каким-то мужиком сошлась, живет у него.

— Понятно. Вот что, ты Жукову не говори, что адрес мне дала, хорошо?

— Ладно.

Вершинина повесила трубку, достала из пачки последнюю сигарету и прикурила от «дракоши».

«Интересная ситуация! Почему Жуков и словом не обмолвился о визите Рыбаковой? Забыл? Непохоже… Может, его Ольга просила никому не говорить об этом? Но почему такая скрытность? Охота за ней тогда уже началась… Знал ли Жуков о том, что Рыбакову преследуют какие-то молодчики?

Какова была цель посещения Жукова Рыбаковой? Может, Ольга у него скрывалась и, до смерти напуганная, просила его никому не рассказывать о том, что она живет у него? А что, если она у него до сих пор? Тогда как объяснить то обстоятельство, что она запросто в отсутствие Жукова снимает телефонную трубку?

А эпизод на рынке восьмого мая? Что если шестого гонка еще не началась, и Жуков вообще ничего не знает? Вполне возможно, что Рыбакова, не объясняя Жене причину своей просьбы никому не рассказывать о своем визите к нему, предупредила, чтобы он лишний раз об этом не трепался? А если шестого…»

Поток вершининского самовопрошания был прерван телефонным звонком.

— Вершинина слушает, — железобетонным голосом сказала Валандра, догадываясь, кто это может быть.

— Трофимов беспокоит, — высокомерно-пренебрежительно произнес абонент.

— Михаил Анатольевич передал мне, что вы звонили. Чем могу быть полезна? — бодро спросила Валандра, решившая стоять до конца.

— Полезной, ха-ха, — развязно ухмыльнулся Троша, — можешь быть, а можешь и бесполезной стать…

— Я намеков, тем более агрессивных намеков не люблю, выражайтесь яснее, — ледяным голосом парировала Валандра.

— Поговорить надо и немедля, — властный голос Троши заряжался раздражением.

— Всегда пожалуйста. Только вот о чем? — невозмутимо спросила Вершинина.

— Не нравишься ты мне что-то… — прогубошлепил в трубку Трофимов, — и время ты попусту тратишь…

— Насчет «нравишься — не нравишься» могу сказать, что в дамы сердца к вам не набиваюсь, а насчет времени — это как посмотреть… Что вы хотите?

— Хочу, чтоб ты поосторожней да повнимательней была…

— У меня нет ни времени, ни настроения выслушивать ваши угрозы, — жестко произнесла она.

— Ладно, крутая ты наша, по ручнику таких дел не обкашляешь. Встретиться надо. Приезжай-ка ты…

— Вам надо — вы и приезжайте, — не дала договорить Троше Валандра.

— А не много ли ты на себя берешь? — злобно усмехнулся Трофимов.

— Сегодня я занята, так что могу принять вас только завтра. Скажем, в десять утра, вас устроит? — на одном дыхании выпалила Вершинина.

— Ну ты — смелая! Только музыку всегда я привык заказывать, понятно? Так что, оторви свой зад и потрудись приехать…

— Завтра в десять я вас жду, — Вершинина положила трубку.

Казалось, сердце бьется не в груди, а где-то в горле. Прошла буквально секунда, и телефон зазвонил снова.

— Слушаю, — она услышала, как ее голос предательски дрогнул.

— Ты, сыщица, трубками не швыряйся! — свирепо прорычал Троша, — один твой уже в кювет съехал… Встретимся сегодня, подъезжай к ресторану «Охотничий» — поохотимся… ха-ха, — загоготал Трофимов.

«Самый настоящий урка!» — подумала Валандра, все еще полная решимости поставить на своем.

— Я вам уже сказала, что занята сегодня, через десять минут уезжаю. Так что если вы хотите пообщаться, ориентируйтесь на завтрашнее утро, Сергей Васильевич, — корректно, но строго произнесла Валандра.

— Ну, бл… ты и упрямая! Ладно, жди завтра. Только будь на месте, я просто так шляться не люблю.

Валандра облегченно вздохнула.

— Надеюсь, — решила закончить Валентина Андреевна этот, по ее мнению, бездарный диалог фразой из разряда черного юмора — аварии со мной не случится, и в подъезде меня никто поджидать не будет…

— Живи пока, — с фамильярной снисходительностью сказал Троша, вот только сына побереги…

Кровь ударила Валандре в голову, потом гулко плеснула в виски и заполнила уши ватной глухотой. От беспокойства больно засосало под ложечкой. Было ощущение, что в груди, издав противный металлический звук, лопнула какая-то сверхпрочная пружина. Она хотела что-то сказать, но боясь, что голос выдаст ее, молча повесила трубку.

Сигареты кончились. Похолодевшими пальцами она набрала номер лицея, где учился Максим.

— Будьте добры, Софью Марковну…

— Алло, — взяла трубку классная руководительница.

— Здравтствуйте, это мама Максима. Он сегодня был на занятиях?

Вершинина пыталась придать своему голосу спокойную уверенность и деловитость.

— Сегодня был, но опять не на всех. Черчение пропустил, в туалете отсиживался. Валентина Андреевна, вы мне очень нужны, с Максимом что-то происходит… — картаво-важная речь «класснухи» почему-то раздражала Валентину.

— Я хотела сегодня к вам заехать, но не успела… работа… Софья Марковна, вы не знаете, когда он домой пошел?

— Как все, после урока музыки. А что, что-нибудь случилось?

Наверное, Софья Марковна различила в голосе Вершининой тревожные нотки. Валентина взглянула на часы: без пяти четыре — Максим или на пути к дому, или уже дома.

— Спасибо. Я обязательно подъеду в ближайшие два дня, — Валандра торопилась закончить разговор.

— Но он…

— Софья Марковна, извините, я очень спешу, поговорим позже…

Вершинина нажала на рычаг и по внутреннему телефону вызвала к себе Бодырева.

— Вызывали? — Сергей застыл посреди кабинета.

— Сергей, дуй ко мне домой. Если Максим дома, привези его сюда, если нет — обязательно дождись. Понял?

— Что-нибудь случилось? — полюбопытствовал Болдырев, который заметил беспокойство своей начальницы.

— Выполняй! — закричала она, — расспросы после!

Последнюю реплику она не выкрикнула, а скорее выдохнула.

— Да, Сергей, — более спокойно обратилась она к оторопевшему от такой нервозности Болдыреву, — у тебя сигареты есть?

Он молча подошел к столу, сидя за которым Валандра без конца туда-сюда крутилась на кресле, и протянул пачку «Винстон».

— Спасибо. Не обращай внимания… — Вершинина прикурила от «дракоши» и, прекратив вращаться в кресле, с глубоким вздохом откинулась на его высокую спинку, — звони на сотовый, если что…

— Угу, — пробурчал смущенный Сергей и вышел из кабинета.

Оставшись одна, Валандра поднялась с кресла и принялась нервно расхаживать по кабинету.

«Может, прав Мещеряков? Не послать ли все к черту? Имею ли я право так рисковать чужими жизнями? Своей — ладно! Максим, Максим, Максим…» — крутилось у нее в голове, точно рефрен песни. Она подошла к столу, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и тупо уставилась в окно.

«Что делать? А если Максим…» Она поморщилась, стараясь отогнать от себя страшную мысль. «Сколько еще ждать? двадцать минут, полчаса? А вдруг Максим… Стоп, так ведь можно и свихнуться!»

Валентину колотил озноб, руки дрожали, в желудке точно опухоль разрасталась тревожная пустота.

«Это только предупреждение, предупреждение…» — как заведенная повторяла она, пытаясь оторвать от сердца пиявку беспокойства.