Все сошли с ума - Страница 18

— Вполне возможно…

— Мне кажется, что это было бы правдоподобно в том случае, если убийца не часто контактировал и контактирует с непосредственным окружением Беспаловой. Иначе, эту вещицу мог бы кто-нибудь увидеть…

— Если только он не припрятал ее, не продал… — Валандра смотрела в пустое пространство.

— Или не выбросил еще через несколько метров, а кто-нибудь не подобрал.

— Зачем тогда убийца вообще ее брал? Он мог бы оставить ее в сумке.

— Вы правы, что-то я не подумал… — в голосе Алискера прозвучала досада.

— Беспалову прирезал в подъезде тот, кто знал о негативах и кому было известно, что тридцатого апреля они находились у нее в сумке.

— Человек, с которым она поделилась своими соображениями по поводу пленки? — с трудом повернув голову, Алискер вопросительно посмотрел на Валандру.

— Да не крути ты головой! — воскликнула Вершинина, — лежи спокойно!

Они на минуту замолчали. В палату вошла невысокая худенькая девушка в белом халате. Взгляд ее светло-карих, с красивым разрезом глаз обежал комнату и остановился сначала на Мамедове, а потом переместился на сосредоточенное лицо Валандры.

— Геннадий Денисович просит вас зайти, — приблизилась она к Валентине.

У медсестры был приятный мягкий голос и грациозные движения.

«Тебе бы в Бежаровской труппе танцевать, а не уколы делать!» — подумала Валандра и, поблагодарив девушку, вышла из палаты.

— Как наши дела? — Катерина наклонилась к Алискеру, но в ее продолговатых ореховых глазах застыла настороженность.

— Неплохо, — ответил Мамедов.

— Это ваша…

— … начальница, а что?

— Начальница? — Катерина недоверчиво посмотрела на Алискера.

— Пришла проведать меня, травма-то у меня производственная. Мы как раз обсуждали с ней, на какую материальную компенсацию могу я рассчитывать… — улыбнулся он, сгорая от нетерпения перейти на «ты».

— Все-то вы шутите, — кокетливо улыбнулась кареглазая медсестра, поправляя подушку Алискера.

— А вот ко мне почему-то такого внимания нет… — с наигранной обидой в голосе произнес седоволосой грузный мужчина, — и Майя тоже все норовит лишний раз Алискеру подушку поправить…

В палате раздался дружный смех. Нежные щечки Катерины заметно порозовели.

— Павел Сергеевич, — укоризненно обратилась она к нему, — имейте совесть, когда вы только к нам поступили, мы ежечасно интересовались вашим самочувствием.

— Значит, я вам надоел? — не унимался Павел Сергеевич, — «кто на новенького»?

— Кстати, Павел Сергеевич, завтра готовьтесь к рентгену, — строго сказала медсестра.

— А чего мне готовиться? Я человек бывалый!

— Ну ладно, отдыхайте, — она посмотрела на Алискера.

— А может, мы на «ты» перейдем? — предложил Мамедов, которому не давали покоя красивые глаза Катерины.

— Не знаю, — она пожала плечами и, одновременно смущенно и многообещающе улыбнувшись, направилась к выходу.

В дверях она столкнулась с Валандрой.

— Что говорит Геннадий Денисович? — обратился Алискер к подсевшей к нему Валандре.

— Говорит, что, возможно, у тебя будут пункцию брать…

— Это не больно? — наигранно жалобным голосом спросил Мамедов.

— Перестань дурака валять, — Валандра строго посмотрела на него, — сотрясение у тебя нешуточное!

— Сколько я здесь пробуду? — озабоченно спросил сразу посерьезневший Мамедов.

— Сколько положено, шестьдесят дней минимум. Рука твоя опасений не внушает, а вот… — Вершнина лукаво улыбнулась, — твое впечатлительное сердечко…

— Валентина Андреевна, опять вы за свое!

— Ладно, ладно, я же вижу, не слепая. Симпатичная сестричка… Я бы на твоем месте радовалась возможности провети здесь пару месяцев!

— С Катей я мог бы встретиться и в другой обстановке…

— Окей, — миролюбиво завершила Валандра свою ироническую экзекуцию. — Возвращаюсь к теме. С Беспаловой все более-менее ясно, а вот с Рыбаковой…

— Что с ней? — нетерпеливо спросил Мамедов.

— Помнишь, я тебе рассказывала, что в рынке к нам с Виктором девица одна подбегала?

— Помощи у него просила?

— Так вот, эта девица — Рыбакова. Валентиныч с Колей добыли несколько фотографий, я и узнала Рыбакову.

— Ну и совпадение! Если б мы тогда знали!

— Если б кто-нибудь из нас будущее умел предсказывать! — усмехнулась Вершинина. — Вот посмотри.

Валандра достала из портфеля прозрачную папку, расстегнула кнопки и протянула Мамедову фото.

— А это кто? — указал он глазами на стоящую в обнимку с Рыбаковой высокую эффектную брюнетку.

— Вкус у тебя есть… — опять поддела Алискера Валандра, — переверни.

На обороте фото Визирь вслух прочитал:«Оля плюс Маша…»

— Беспалова?

— Она самая. Яркая девушка, а?

— Ничего… А где вы взяли эти фото? — положив цветные глянцевые картонки на простынь рядом с собой, Алискер перебирал их, поднося то одну, то другую к глазам.

— Ты действительно ничего не помнишь?

— Помню, что куда-то собирался… Вы сказали, что в меня самосвал въехал?

— Это не было случайностью. Кто-то не хочет, чтобы мы вели расследование.

— Думаете, это может повториться?

— Запросто. Вот только кто станет новой жертвой?… — мрачно произнесла она.

— Так вы говорите, что я тогда к Ганке ехал?

— Да. Вы должны были сделать обыск в квартире Рыбаковой. Именно при обыске Ганке и Антонов обнаружили эти фотографии и бланк «Тарасовмонтаж». Там и работает Рыбакова.

— А это кто? — Алискер указал на кудрявую брюнетку в ярко-синем батнике и черных кожаных «дудочках», переходящих у щиколоток в небольшой клеш.

— Тоже недурна. «…все как на подбор, с ними дядька-Черномор»!

— Манекенщица?

— Нет. Жуков Женя сказал, что видел ее всего один раз. На эту вечеринку ее якобы Беспалова пригласила. Анжелой зовут. У Рыбаковой нашей приятель есть, работает с ней в одной конторе.

— «Тарасовмонтаж»?

— Да. Я сегодня туда Толкушкина отправила. Он мне, кстати, звонил, когда я к тебе ехала. Сообщил, что разговаривал с двумя секретаршами. Тридцатого апреля и четвертого мая Рыбакова работала как обычно. Беспалова довольно регулярно навещала Рыбакову в конторе. Отношения у них были далеко не идиллические, на какой-то вечеринке они публично разругались, но потом вроде бы помирились.

— Из-за чего же они поссорились?

— Зависть, если верить Ларошфуко, еще непримиримее, чем ненависть. А Рыбакова завидовала удачливости Беспаловой. Подумай сам, обе приехали из Красногвардейска, так сказать, покорять областной центр. Одна — на ведущих ролях в модельном агентстве, мужики вокруг вьются, деньги повалили, квартиру сменила… Другая живет все в той же комнате, работает в конторе, каких тыщи…

— Рыбакова ведь тоже хотела попробовать себя в модельном бизнесе. Тем более… Одной повезло, а другой, мягко говоря, не очень.

— А приятель Рыбаковой?

— Бодров. Его на месте не оказалось, Толкушкин взял его адрес.

— А вам не кажется, что если бы Беспалова кому-то захотела довериться, то этим человеком, судя по всему, должна была бы быть Рыбакова?

— Хочешь сказать, что…

Лежащий на столе в окружении бананов, апельсинов и цветных упаковок сотовый отчаянно запиликал.

— Вершинина слушает, — Валандра поднесла трубку к уху.

— Это Мещеряков, — в голосе Михаил Анатольевича сквозило беспокойство, — срочно приезжай.

— Что случилось? — Вершинина почувствовала, как у нее холодеют пальцы рук.

— Дело — дрянь, но это не телефонный разговор. Я тебя жду, — глухо прорычал шеф.

— Миша, ты можешь хоть в двух словах объяснить?

— Звонил Трофимов. Слышала про такого? Хочет встретиться с тобой, в общем — запахло жареным…

— Ясно. Через пятнадцать минут буду.

Вершнинина нажала на кнопку «отбой» и обратила к Алискеру взволнованное лицо.

— Что случилось? — встревожился Мамедов.

— Троша хочет меня видеть.

— И что вы думаете об этом? — в черных глазах Алискера появился лихорадочный блеск.