Возвращение к практике. Том 2 - Страница 18

– Инайя, говори же! – нахмурился отец.

– Это был волос, – пожала плечиками Инайя. – Просто волос. А он так с ним носился, мне даже смешно стало… Он вообще был смешной, этот Анельт, всегда такой важный, просто невозможно! И говорил ужасно таинственно…

Слышал бы мой коллега такую характеристику из уст красивой девушки.

– А что это был за волос, не припомните? – спросила я.

– Обычный, – сдвинула бровки Инайя. – Такой… не очень длинный, темный, кажется, прямой. Что в нем такого особенного?

– Пока не знаю, – сказала я задумчиво. – Темный прямой волос… Полагаю, мой коллега тоже первым делом подумал о том, что кражу совершил кто-то из семьи или домочадцев. Арнай Орес, есть в вашем доме люди с темными прямыми волосами?

– Хм… – Он призадумался. – У меня самого, как видите, волосы достаточно светлые, у обоих сыновей такие же… – Лицо его исказила мгновенная гримаса, Инайя всхлипнула. Я взглянула на нее: волосы чуть темнее, чем у отца, длинные, завивающиеся в естественные локоны. – Из прислуги… Инайя, помоги припомнить…

Совместными усилиями они установили, что в доме есть и русые, и рыжие, и седые, но никого – с темными волосами.

– Мой жених тоже светлый, – добавила Инайя. – А может, этот Анельт свой собственный волос и подобрал? У него темные!

– Но вьются, – подавила я усмешку. А забавный мог бы получиться конфуз! – Значит, ни у кого из вхожих в ваш дом недлинных темных прямых волос нет?

– Брюнеткой была только моя жена, – ответил Орес задумчиво, а меня вдруг подбросило на месте. Ну где была моя голова?! – Что с вами, госпожа Нарен?

– Арнай Орес, – быстро заговорила я. – Вы упоминали, что дед вашей жены писал подробное завещание, потому что у него было много наследников, так? И драгоценности достались ей, верно? А остальным что?

– У него было немало имущества, – ответил тот. – Несколько лавок, мастерские, доли в разных предприятиях… Наличные деньги, разумеется, два дома в Арастене и земельные наделы, правда, довольно далеко от города. Словом, в нужде никто не остался.

– Но сокровища достались только вашей жене… – пробормотала я. – А вы не знаете, где сейчас ее родственники?

– Я не поддерживал с ними связи после ее смерти, – сказал он. – Да и при жизни она не слишком охотно с ними общалась. Ей казалось, что она тем самым ставит меня в неловкое положение: у арная не может быть толпы родственников – ремесленников и торговцев. Меня, признаться, это очень забавляло…

– Понятно, – хмыкнула я. – Копия завещания у вас есть? Мне нужны имена.

– Вы полагаете… – догадался наконец Орес.

– Не могу быть ни в чем уверена! – подняла я руки. – Пока все пути вели в тупик… Но проверить стоит. Давно нужно было это сделать, по правде говоря!

– Я рассчитываю на вас, госпожа Нарен, – сказал Орес невесело. Оно и понятно: новая беда заслонила в его глазах какую-то кражу. Надо полагать, он с радостью расстался бы с этими сокровищами, лишь бы вернуть сына – слабого, непутевого… и любимого.

Завещание старого ювелира в самом деле оказалось составленным крайне педантично, подробно и четко. Итак, кто имелся в наличии… Двое родных братьев, четверо двоюродных, племянники и племянницы количеством до дюжины, трое сыновей – жена Ореса была дочерью одного из них, – а также прочие родственники. Большая семья, ничего не скажешь, а главное, старик никого не обошел вниманием. Конечно, наследство, оставленное им каким-то вовсе уж дальним родичам, не шло ни в какое сравнение с тем, что досталось сыновьям и внукам, но и это по меркам того захолустья, где жили означенные дальние родичи, было немалыми деньгами. Надо думать, старика ювелира поминали добрым словом… Вот только все ли?

Я призадумалась. После смерти имуществом ювелира распоряжались братья и сыновья, они же исполняли последнюю волю покойного. По словам Ореса, все обошлось чинно и мирно, никто не сетовал, что его обделили, очевидно, родные ювелира считали – он всех наградил по заслугам. Разумеется, живущим в глухомани родственникам завещание не зачитывали, просто отослали причитающуюся им долю, если она выражалась в деньгах или каком-то имуществе, либо передали документы на владение клочком земли… По-хорошему, первыми под подозрение должны были попасть те, кто хорошо знал о драгоценностях и мог претендовать на владение ими, так называемый ближний круг – те самые братья, сыновья, племянники и внуки. Список был внушительный… Но делать нечего: я взялась проверять всех поименно.

Через несколько дней кропотливой работы удалось установить: из братьев ювелира в живых, что неудивительно, никого уже не осталось. Из племянников в Арастене обнаружились только трое. Двое стариков-холостяков жили вместе на проценты с удачно вложенного наследства и ни в чем себе не отказывали. Третья обитала у своей дочери, но из числа подозреваемых ее можно было исключить – она давно выжила из ума. Дочь ее, дама деловая, держала несколько доходных домов, получала неплохие деньги и вообще являлась существом насквозь приземленным, как и двое ее сыновей-торговцев. Остальные племянники разъехались кто куда, следы их затерялись. Оставались еще их дети, но установить их местонахождение возможным не представлялось. Если же учесть, что они могли рассказать о семейных ценностях кому угодно… Я быстро отогнала эту мысль, чтобы не пасть духом, и занялась сыновьями ювелира. Тесть Ореса давно скончался, один из его братьев тоже, а третий здравствовал и процветал. Он владел изрядной усадьбой и несколькими торговыми кораблями на паях с собственными сыновьями, как раз недавно выдал замуж двух внучек, а отца, по рассказам, поминал исключительно добрым словом. Мне не удалось с ним побеседовать: несмотря на преклонный возраст, он самолично отправился присмотреть строевой лес для новых кораблей. Судя по всему, дело у него кипело. Конечно, его с сыновьями вычеркивать из списка было рано, но…

Оставался еще один кандидат – внук ювелира от его среднего сына (от количества народа в этой семейке уже голова шла кругом!). Он унаследовал семейное предприятие, владел несколькими мастерскими и, насколько мне удалось разузнать, считался мастером не из последних. Не гением, как дед, но весьма недурным ювелиром, к нему обращались многие знатные персоны. Наведалась к господину Бисаху и я, предварительно подготовившись.

Ювелир – это было многообещающе. Он отлично разбирается в драгоценностях, и как знать, не желал ли он получить наследство деда?

Разумеется, сам хозяин мне навстречу не поспешил, меня встретили многочисленные подмастерья, уговаривая посмотреть то одно, то другое, но я настаивала на встрече с самим Бисахом. Дескать, я намерена заказать нечто особенное, с чем справится только настоящий мастер, и всякие ремесленники мне не нужны!

Видимо, я достаточно хорошо играла роль взбалмошной дамы из скоробогатых торговцев (излюбленный образ некой Фелиции Нойрен, много раз приходивший мне на выручку, не подвел и на этот раз), поскольку Бисах все-таки соизволил меня принять.

Это оказался высокий худощавый мужчина с приятным морщинистым лицом и чуточку близоруким взглядом темных глаз. Седой как лунь. Я подавила вздох; впрочем, я и не надеялась, что этот почтенный господин (а он был заметно старше того же Ореса) лично вскрывал сейф моего нанимателя. В конце концов, он мог нанять кого угодно. Или не он, а любой другой…

– Добрый день, – пробасил он, приглядываясь ко мне. Видимо, оценивал платежеспособность. Пришел, очевидно, к утешительным выводам, потому что сделался вдруг еще любезнее: – Чем могу служить, госпожа Нойрен?

– Да вот, – сказала я, беззастенчиво разглядывая его в упор. – Я слышала, вы лучший ювелир в Арастене.

– Боюсь, это звание присвоено мне несколько незаслуженно, – мягко улыбнулся он. – Есть и другие мастера, превосходящие меня в том или ином…

– То или иное меня не интересует, – отрезала я. – Вот что, любезный… Мне намедни сделали подарочек. – Я выудила из-за пазухи медальон, позаимствованный у Ореса, покачала им перед глазами Бисаха, не давая рассмотреть толком. – Так вот, работа тонкая, не новодел. Я хочу заказать к этому медальону серьги, пару колец, словом, все как полагается… И чтоб не отличить было, кто делал, тот мастер или нынешний! – Я позволила себе усмехнуться и сказать уже ласковее: – Племянница на выданье, украситься девке охота, так вот, думаю, серебро с аквамаринами девице в подарок в самый раз! Как считаете? У самого, поди, дочки в самой поре!