Волшебники: антология - Страница 101

Затем, после многих дней без сна, замерзшие, голодные и слабые, воины пошли в бой.

Племя, с которым они сражались, не отличалось воинственностью. Возможно, когда-то, много лет назад, оно было сильнее и организованнее, но век непрерывных нападений кроутов сделал свое дело. Противник опустился, стал примитивным и жалким. Некоторые люди убежали, но многие остались, так как, кроме острова, не знали больше ничего. И хотя племя смирилось с постоянным грабежом, отдельные люди решили сражаться. Они использовали камни и заостренные кости китов, зажигательные бомбы из плавательных пузырей и кулаки. Для начала кроуты поиграли с ними, дав почувствовать, что победа возможна. Целый день продолжались беготня, прятки и драки, пока воинам магов это не надоело. Да и усталость брала свое. Они ворвались в укрепления островитян, вырезали всех сопротивлявшихся и забрали все, что можно было украсть.

Кроуты вернулись на Дана'Ман с трюмом, набитым едой, специями и саженцами для ферм на склонах вулкана. На корабле везли пленников, среди которых было несколько женщин: ими по очереди пользовались все члены команды.

— Должно быть что-то большее, чем это, — прошептал Нокс сам себе той ночью. Не вина и не стыд — пустота, казалось, наполняла его, пока он лежал на палубе и смотрел на небо, переполненное звездами, замершее в предвкушении снега. Воин не понимал этого чувства, а потому отнес его на счет усталости после боя. Но жажда иного не отступала — и, вероятно, тогда он особенно ярко увидел отблеск возможностей своей несбывшейся жизни.

— Должно быть…

Засыпая, Нокс видел зеленые поля.

А кроут. лежавший рядом, запомнил его слова, почувствовал их мятежность и решил доложить начальству.

На Дана'Мане все необычное рано или поздно становилось известно магам.

— Нокс, ты, хрен снежного козла! Куда это ты так спешишь? Я пропускаю знатную драку?

— Нет, сэр, — ответил Нокс.

Вот повезло-то!.. Женщина, стоявшая перед ним, была по меньшей мере на две головы выше его, шире, тяжелее, старше и вся покрыта шрамами от бесчисленных стычек и битв. Кроуты гордились своими шрамами, демонстрируя их при каждом возможном случае, поэтому, несмотря на холод, лейтенант носила только полоски шкур вокруг груди и бедер. Ее обнаженный живот покрывала сеть синевато-багровых и ярко-алых бугристых рубцов, а на широких плечах недоставало кусков мяса, словно выжженных раскаленным железом. Как же ему не повезло! Лейтенант Ленора была кем-то вроде легенды среди солдат Новой Земли.

— Ты чего это наделал, порезался при бритье? — Она кивнула на кровавое пятно, проступившее на куртке Нокса. Лысая голова Леноры сверкала на солнце.

— Лисий лев, сэр, — отрапортовал Нокс, слегка изменив свою историю. Он должен впечатлить лейтенанта прямо сейчас, чтобы пройти мимо, продолжить свой путь. Если она решит, что он так пострадал в схватке с каким-то детенышем, то скорее всего прирежет его сама.

— И это твоя единственная рана? Я поражена, Нокс. Бьюсь об заклад, ты прихватил голову твари в качестве трофея, да?

— Совершенно верно, сэр. Она в бараке. Сервилль вываривает ее прямо сейчас, а я иду на госпитальную баржу, хочу убедиться, что ничего не подцепил от этого поганого создания, а то здесь повсюду дерьмо этих львов.

— Ха! — Лейтенант Ленора хлопнула его по больной руке и засмеялась, подняв лицо к небу. Говорили, у нее слух магов. Некоторые шептались, что она из кроутов, переживших бегство из Норилы, и с тех пор стала бессмертной, абсолютной убийцей. — Так дай мне понюхать твой меч!

— Мой меч?

— Кровь победы так сладка, Нокс, а я уже много месяцев не обагряла свой клинок в битве. Лисий лев — достойный противник, это уж точно, хотя ты и не должен был идти на пляж один, так ведь? — Она наклонилась ближе и улыбнулась.

— Я… Я искал…

— Какую-нибудь еду. Да, знаю, Нокс, и не могу тебя в этом винить. От той требухи, которой здесь кормят кроутов, кто угодно пойдет искать пропитание на стороне.

"Меня проверяют. Она прощупывает меня, чует какой-то подвох. Может, видит мои глаза, мои виноватые глаза", — подумал Нокс. То, как Ленора говорила о кроутах, словно сама не была одной из них, очень его встревожило. Конечно, речь не шла о непочтительности к магам, но эта фраза показывала, что женщина считала себя выше обыкновенных солдат. Она напрямую подчинялась своим повелителям, была их истинный воином, и бесчисленные шрамы подтверждали ее статус. Нокс слышал, что страшные раны на ее плечах нанес сокол, пришедший в ярость. Птица схватила лейтенанта и взлетела так высоко, что когда Ленора наконец вспорола ей брюхо мечом, то летела до земли целый день. Глупые легенды. Но в глазах Леноры плескалась холодная мрачная усмешка, словно вызывающая Нокса на какое-то откровение…

— Ну, Нокс, тебе не нужно соглашаться со мной, хотя ты и так согласен. Итак, твой меч! Надеюсь, ты не отполировал его начисто с такой-то раной на руке?

— Отполировал? Нет, нет…

Неожиданно великан почувствовал слабость. Его рука горела там, где кровь толчками все еще лилась наружу, а лейтенант Ленора с каждой секундой становилась все выше, все шире… Он рухнул перед пей на колени, прямо на обледеневшую дорогу.

Когда Нокс пришел в себя, то понял, что попался. Лейтенант Ленора знала о побеге с той самой секунды, как они встретились. Его походка, взгляд, цвет кожи — все кричало об этом, и теперь его куда-то посадили дожидаться наказания.

Нокс никогда, никогда не слышал о кроутах, пытавшихся бежать с Дана'Мана. Он никогда не слышал о ком-нибудь, даже обдумывавшем эту мысль. Сама возможность таких фантазий вытравлялась из людей, и хотя воин знал, что мысль о побеге ненормальна, он никогда не терял времени, задаваясь вопросом "почему?". Он хотел сбежать, и все. Возможно, причина его решимости крылась в травянисто-зеленых снах… но на самом деле Нокс не думал и об этом. В действиях таился смысл, а вот в размышлениях о подобных загадках — нет.

Иногда он интересовался, нет ли где-то на Дана'Мане места, куда ссылают пытавшихся сбежать, а сейчас открыл глаза, не зная, чего ему ожидать.

— Ты потерял много крови, — сказала лейтенант Ленора. Она сидела на скамье рядом с ним, не давая упасть.

Твердые мускулы на ее руках вились узлами. Даже если бы Нокс захотел упасть, женщина не позволила бы ему этого.

— Я улетаю, — пробормотал Нокс, и на краткий миг ему показалось, что он произнес "я убегаю".

— Поганые твари эти лисьи львы! У них в слюне какое-то вещество, из-за которого кровь не свертывается. Помогает им легче выпивать свою жертву. Ты же говорил, тебя поцарапали, а не укусили.

Нокс вяло кивнул. Приукрашивать историю — только лишний раз подвергать ее пристальному вниманию, а он сейчас был не в состоянии говорить осмысленно.

Ленора нахмурилась:

— Хм… У тебя в ране что-то есть, из-за чего ты и кровоточишь до сих пор, как резаный козел.

Она вытащила руку Нокса из-за пазухи и медленно облизала раны, проведя по коже толстым серым языком. Расчистив дорожку в крови, женщина посмотрела на Нокса и ухмыльнулась:

— Вкусно.

Нокс спокойно отвернулся. Он часто видел, как кроуты режут себя после битвы — сам так делал, — но вот истории о каннибализме знал только по слухам. "Бессмертные так делают, — как-то сказала ему Сервилль на одной пьяной пирушке. — Те, кто пришел из Норилы вместе с магами. Они не умирают, поэтому спокойно едят зараженное мясо, пьют плохую кровь. Ты представь себе такую жизнь…"

— Странно, — протянула Ленора и так и этак повертела руку Нокса, осматривая разрезы. Те снова начали кровоточить, а великан уже подумал, что она вновь облизнет их. Он и не знал, сможет ли выдержать это снова — наждачный язык, обдирающий распухшие края свежей раны…

— Что? — спросил он, стараясь отвлечь ее внимание. — Что там такого странного?

— Есть что-то, — сказал она, облизнувшись. — Похоже на песок. Надо быстрее доставить тебя, куда шел, как скажешь?

Нокс кивнул; его признательность и облегчение отнюдь не были притворными.