Война миров - Страница 2

Извините, но в терминах майора Берг это именно бардак, а никакая не внешняя политика. А на кону вообще-то судьбы миллионов людей. И моя заодно. И моего сына.

Слишком многое отдано на откуп тем, кто, по идее, такие вопросы решать не должен. Слишком многое зависит от преданности и доброй воли исполнителей. Так нельзя ни воевать с эльдорадцами, ни договариваться. Так вообще нельзя вести дела. Я уже это видела. Я знаю, чем это кончается.

Как тогда, в Эльдорадо.

Золотой Мехико – один из самых прекрасных городов в мире.

Он чудесен днем, когда его белоснежные здания заливает солнце. Он чудесен вечером, когда включается иллюминация, а на улицы выходят нарядные люди. Он чудесен ночью, когда его площади, скверы и величавые набережные пустеют. Но чудесней всего он перед рассветом, когда многоцветная иллюминация смешивается с робкими лучами розовой зари.

Я проверила список заказов из бесплатной диспетчерской. Ничего привлекательного. Зарабатывай я чуть побольше, купила бы абонемент в диспетчерской сеньоры Перес. Там всегда хорошие клиенты. Еще сеньора Перес бережет девушек-таксистов и старается подбирать для них вызовы к женщинам. Пожилым богатым женщинам.

Впрочем, вот есть заказ. Дама с сыном-подростком, место для клетки с котом и два багажных места. Из Центра в Лощину. Семьдесят пять километров в один конец. Вполне успеваю выехать за черту города до семи утра. Если клиентка не провозится с погрузкой. После семи утра я не имею права брать клиентов в городе. Если поймают, штраф уничтожит все мои сбережения на черный день. Конечно, мне не надо копить на старость, но при моем образе жизни черный день может случаться раз в неделю, а я тут на самообеспечении. К тому же я терпеть не могу Лощину, ее высокомерных женщин, ее напыщенных мужчин, ее жестоких детей. Не поеду. Пусть даму везет кто-нибудь менее чувствительный к унижению. А я – домой. Вряд ли будет другой заказ, который я успею выполнить до семи утра.

И я повернула на набережную Генерала Франца.

Очень люблю это место. Набережная Франца – не самая шикарная в Мехико. Здесь нет фонтанов и пятиметровых ажурных подставок, увитых тропическими цветами, как на набережной Святой королевы Изабеллы. Нет храмов и арок в римском стиле, как в сквере Памяти Идальго. Нет роскошных ресторанов, театра и сквера, как на площади Принца Фелипе. Здесь только бесконечная, во всю длину набережной, платановая аллея – граница городского парка – и красиво подстриженный газон. Зато именно отсюда лучший вид на мост Святого Доминика. Загляденье просто.

Начинало светать, поэтому загадочную группу людей я увидела издали. Машина у обочины, брошенная с нарушением правил парковки, и четверо мужчин у самого парапета. Машина дорогая, «Севилья», а мужчины – типичные завсегдатаи клубов для рабочих. Странно. Только один хорошо одет.

Через секунду я поняла, что это ограбление. Понятия не имею, зачем богатый парень остановился и вышел говорить с бандитами. Я сбросила скорость, перестроилась так, чтобы подъехать вплотную, и левой рукой машинально коснулась бейсбольной биты, закрепленной сбоку от сиденья.

Драться мне не пришлось. Завидев мою машину, один бандит побежал к «Севилье», другой ударил богатого мужчину в лицо так, что тот обмяк, и вдвоем с третьим перекинул тело через парапет. Я ахнула – это же убийство! Но трое прыгнули в «Севилью» и тронулись с места аккурат, когда мне осталось до них пятьдесят метров.

Конечно, я не погналась за ними. Я отправила сигнал SOS в полицию, вместе с фотографией «Севильи», и выскочила посмотреть, нельзя ли помочь мужчине в реке.

Тела я не увидела. Течение здесь было слабое, и глубина не очень большая. Вроде бы ему ничего тяжелого к ногам не привязывали… Я схватила буксировочный трос, пристегнула к машине и прыгнула в воду.

Тело нашла сразу, к счастью. Будь немного светлее, я бы увидела его с парапета. Но это не спасло бы человека – он упал лицом вниз. Я перевернула его, оттолкала к самой облицовке, где под водой, я знала, был небольшой выступ. Летом, когда наступала жара, на этих выступах вдоль всей реки загорали детишки из бедных семей, те, которым родители не могли купить билет на пляж. Я усадила мужчину на этот выступ, обмотала тросом – к счастью, длины хватило буквально впритык, – проверила, насколько крепко сидит. До ближайшей лестницы с набережной к воде было около ста метров, я проплыла их махом.

Наверху меня накрыло волной озноба – легкий ветерок прохватил до костей, а мокрая одежда и волосы добавили неприятных ощущений. Я плюхнулась в машину, стараясь не думать о том, что выспаться мне сегодня не суждено, и вообще день пропал, потому что придется сушить салон. Аккуратно стронулась с места, все время оглядываясь. Когда на уровне парапета показалось безвольное тело, остановилась.

Я сломала три ногтя, когда перетаскивала мужчину через парапет. Проклятье, где же полиция? Они должны были приехать уже давно! Надо бы, по идее, вызвать медиков, но эти явятся еще позже, а сейчас дорога каждая минута. Кажется, придется самой откачивать его.

Когда полиция все-таки приехала, мужчина уже кашлял. Совсем молодой, невольно отметила я. Довольно красивый. Ухоженный. Явно не военный. Он моргал, растерянно смотрел на меня темно-карими, практически черными глазами и ничего не понимал.

– Кто вы? – спросил он наконец.

– Долорес Кастро, – ответила я. – Таксистка. Я видела, как вас бросили в реку, и помогла выбраться.

Он мученически закрыл глаза. Хотел что-то сказать, но снова зашелся кашлем.

Полицейские оттеснили меня от него. Я не слышала, о чем они говорили. Потом занялись мной. Я сдала им копию записи со своего регистратора, и в принципе на этом их интерес ко мне иссяк. Понятно, что потом меня еще несколько раз выдернут в полицию – давать устные показания, – но прямо сейчас мне разрешили убираться восвояси.

Мужчина тем временем поднялся на ноги. Полицейские убеждали его поехать в госпиталь, а он отказывался. До моего слуха донеслось: «…вызову такси, не так уж это и сложно». Конечно, удержаться я не могла:

– Сеньор, зачем вызывать, я уже здесь, и у меня есть еще целый час для работы. Если сеньор живет неподалеку, я с радостью отвезу его. К тому же это будет лучше, чем ждать другую машину. Сеньору лучше не стоять на ветру, можно простудиться.

Строго говоря, с моей стороны это было форменное хамство. Мужчины такого круга не ездят на дешевых такси. И даже предлагать им свои услуги не рекомендуется. Мы, таксисты на арендованных машинах, клиенты бесплатной диспетчерской, для них не лучше попрошаек или женщин легкого поведения. Такого человека, в случае беды, прекрасно довезет полиция. Но я видела, что его воротит от полицейских. Он брезговал ими.

Конечно, на меня зацыкали. Даже хотели объяснить, где мое место. Но мужчина прекратил разговоры одним властным жестом и пошел к машине:

– Хорошо. Ехать недалеко.

Я распахнула перед ним дверцу. Он застыл:

– Простите, у меня одежда мокрая.

Какой вежливый! И совершенно не заносчивый.

– Не беспокойтесь, сеньор, у меня тоже. Садитесь, я сейчас включу отопление, чтобы вы согрелись.

Он сел на заднее сиденье. И уставился мне в лицо так удивленно, так пристально, что стало не по себе. Может, он меня где-то видел? Не дай бог, конечно. При моей профессии подобные случайные встречи – однозначный провал.

– Что-нибудь не так, сеньор?

– Вы очень красивая девушка.

Я улыбнулась:

– Так вы готовы ехать?

– Ох, да, конечно.

Он так и пялился на меня, когда я вырулила на проезжую часть.

– Вы тоже… в мокрой одежде.

Он выговорил это с таким усилием, что я чуть не засмеялась. Вот что значит воспитанный мальчик! Ему неловко показывать, что девушка в недолжном виде, а он это заметил. К тому же мокрая ткань облепила мое тело, а мальчик, наверное, никогда не приставал к служанкам в своем доме. И бедная девушка для него – тоже человек.