Водяная пустыня - Страница 38
Страшный крик досады раздался в лодке преследователей. Некоторое время они были точно парализованными. Но побуждаемые инстинктом мщения, снова погрузили весла в воду и приблизились к своим врагам. Еще несколько взмахов, и бледнолицые очутятся в их власти.
Целый поток стрел опять обрушился на игарите, но без всякого результата. Второй залп удался не лучше, и гребцы снова взялись за весла, чтобы не давать беглецам очень далеко уходить.
Дикари были не дальше чем в двадцати ярдах от игарите беглецов. Стрелки снова взялись за луки; теперь уже стрелять собирались сразу все девять человек. Это было действительно опасно: они могли не только ранить, но и убить кого-нибудь из наших героев.
В первый раз беглецы почувствовали настоящий страх. Они были беззащитны против целого дождя стрел — каждый из них уже видел себя смертельно раненным.
Но вдруг, к великому их удивлению, дикари опустили луки, с растерянным видом поглядывая на дно пироги, как будто увидели там самого опасного своего врага.
Мэндруку объяснил, в чем тут дело. Дыра, проверченная ножом, снова раскрылась, и лодка, в которой сидели мурасы, стала наполняться водой.
Он не ошибся. Через двадцать минут лодка погрузилась в озеро и дикари барахтались в воде.
Теперь бояться их было нечего. Им самим нужно было позаботиться о том, чтобы спасти свои жизни; до малокки неблизко, и хотя мурасы плавают, как рыбы, им все-таки будет нелегко добраться туда.
Скоро только одно большое игарите, на котором плыли наши путешественники, виднелось на всем озере.
Глава 22. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Потребовалось бы написать еще целый том, чтобы рассказать о новых приключениях золотопромышленника и его спутников, прежде чем они достигли Гран-Пара; но так как приключения эти имели некоторое сходство с теми, о которых мы уже поведали читателю, то мы расскажем только о том, как потерпевшие крушение выбрались из гапо.
Игарите, несмотря на грубую постройку, все-таки было лучше, чем необтесанное сухое бревно. Кроме того, у путешественников были четыре пары весел и паруса из кожи морской коровы, дававшие им возможность плыть по затопленному лесу в любом направлении.
Первой их мыслью было выбраться из озера. Пока они не выйдут из него, им грозила опасность подвергнуться новому нападению дикарей, как только тем удастся вытащить и починить затопленные лодки. Движимые инстинктом каннибализма или потребностью мщения, мурасы, по всей вероятности, опять появятся — может быть, не сейчас, не сегодня, так завтра. Полное истребление их «флота» может несколько замедлить нападение, но рано или поздно они все-таки снова пустятся в погоню.
Таким образом, пока все сводилось к тому, чтобы как можно скорее выбраться из озера.
Но для этого прежде всего нужно было решить: в какой стороне выход из озера, или же оно со всех сторон окружено затопленным лесом? Дать на этот вопрос определенный ответ не мог даже мэндруку.
Возвращаться в ту сторону, откуда они приплыли на мертвом дереве, было бы бесполезной тратой времени и сил.
По окончании битвы с дикарями наши герои еще некоторое время плыли в том же направлении, но потом повернули под прямым углом, так как по опыту знали, что в той стороне нет выхода из затопленного леса.
По счастью, выбор пути был сделан верно.
Мурасов они больше уже не встречали.
Но если им больше не грозила опасность попасть в руки людоедов, все-таки они не могли считать себя окончательно застрахованными от других напастей. Они все еще плыли по этой бесконечной водяной пустыне, почти сплошь покрытой затопленным лесом. Кто знает, какие еще могут здесь оказаться враги, — может, и похуже мурасов.
Путешественники вошли в лабиринт озер, соединявшихся между собой узкими каналами, окруженными густыми тенистыми деревьями. Хотя местность носила уже другой характер, мэндруку знал, что это все еще тянется гапо. Эти деревья — только вершины затопленных наводнением гигантов; деревья все так же были переплетены густой сетью растений-паразитов, начинавшейся от самой воды, и казалось, что не больше чем на четверть ниже их должна быть твердая земля, но — увы! — она и здесь была не меньше чем на глубине сорока футов.
Теперь они и без мэндруку знали, как обманчив наружный вид гапо.
Целыми днями блуждали они по этой пустыне, то пересекая водное пространство, то пускаясь на разведку в какой-нибудь широкий канал или узкое игарапе, часто только для того, чтобы узнать, что это игарапе наглухо закрыто непроницаемой стеной густо сросшихся деревьев, или bolsou, по выражению испанцев.
И тогда они разворачивали пирогу и опять целый день гребли только для того, чтобы выбраться из неудачно выбранного игарапе и поискать другое; как ни утомительно было такое «обратное» путешествие, им и в голову не приходило бросить игарапе и отправиться странствовать по деревьям.
Иногда эти ложные протоки заставляли их терять по нескольку дней только на то, чтобы выбраться из них; но путешественники не унывали и снова начинали свои поиски. Это была настоящая пустыня, хотя она была больше похожа на фруктовый сад, затопленный наводнением.
Почти все деревья были покрыты плодами. Только мэндруку мог объяснить, какие это плоды: одни из них можно было есть, а другие нельзя, потому что они ядовиты. Необходимость отыскивать плоды, служившие им пищей, была для них в то же время и развлечением. Ни один из наших путешественников не мог бы сказать, сколько времени они таким образом проблуждали «водою по лесу». Были дни, когда они совсем не видели не только солнца, но даже света, так как в это время лодка проходила по игарапе под густым зеленым навесом, где царствует вечный мрак. Наконец, когда они уже близки были к отчаянию от невозможности выбраться из гапо, вдали показался парус.
Парусное судно плывет по затопленному лесу! Это была небольшая двухмачтовая шхуна, специально приспособленная для плавания по Солимоесу. Шхуна с поднятыми парусами быстро шла вперед.
Старый мэндруку первым увидел шхуну и сразу узнал, кому она принадлежит.
Но, кроме того, по типу шхуны мэндруку определил также, что и сами они на своей пироге идут в нужном направлении.
— Она направляется в Гран-Пара, — объявил индеец, — я знаю это по тому, чем нагружена шхуна; смотрите: сассапарель, ваниль, хина, каскариль… Оэ! оэ! Галиот!
Шхуна была недалеко, и поэтому оклик там был услышан.
— Берете вы пассажиров на борт? Нам надо в Гран-Пара, а наша лодка не приспособлена к такому длинному путешествию!
Командир шхуны согласился довезти их до Гран-Пара, и десять минут спустя наши путешественники были уже на палубе.
Лодку же оставили на произвол ветра и волн гапо.
Приняв пассажиров, шхуна продолжала путь к месту своего назначения. Из расспросов узнали, что шхуна встретилась им не в самом Солимоесе, а в одном из его главных притоков.
Два дня спустя шхуна вошла в главную реку, а оттуда весело побежала к Гран-Пара.
Как сами путешественники, так и экипаж шхуны были очень обрадованы, когда узнали: первые — кому принадлежит шхуна, а вторые — кто их пассажиры. Оказалось, что судно и находившийся на ней груз принадлежали отцу Ричарда.
Внимание, которым были окружены наши путешественники, вернуло им здоровье и веселость. Нескольких слов будет достаточно для того, чтобы рассказать, чем закончились их приключения.
Оба брата Треванио вернулись на родину и стали жить под одной крышей, под той, где они оба появились на свет. Мошенник, завладевший их поместьем, умер, оставив сына, а сын быстро промотал все состояние, и имение было назначено на продажу с торгов за долги. Братья Треванио появились как раз вовремя, чтобы принять участие в торгах и купить земли, принадлежащие их предкам.
Поместье не изменило своего названия, хотя и было разделено на две равные части, двойная свадьба соединила детей обоих братьев: Ричард женился на Розите, своей смуглой кузине, а Ральф связал свою судьбу с хорошенькой блондинкой по имени Флоренс.