Во власти мечты - Страница 6

На Мэриголд был старый зеленый халат, давно полинявший, но все еще прекрасно оттенявший нежную белую кожу и роскошные кудри девушки. Несмотря на нахмуренные брови, девушка выглядела прелестно.

Энн с интересом спросила:

— Гость? Кто он такой?

Сердце Салли невольно сжалось. Энн красивая, может быть, даже красивее младшей сестры, но Питера, как и Дэвида, сразу привлекла Мэриголд.

Мэриголд была не слишком приветлива с Питером Эрдом. Она определенно заявила молодому человеку, что вовсе не намерена позировать для каких-то иллюстраций и быть моделью для художников.

— На какое будущее я могу рассчитывать при таком занятии? — сердито спросила она Питера. Когда гость удалился, она сказала: — Художники всегда бедны. Уверена, папа не одобрил бы такое знакомство, хоть мы и живем теперь в Челси.

Салли чувствовала себя виноватой. Наверное, не следовало приглашать первого встречного и знакомить его с сестрами. Но, несмотря на недовольство Мэриголд, молодой человек Салли понравился. При более близком знакомстве Питер оказался именно таким, каким она и представляла себе художника из Челси. Его одежда слегка вводила в заблуждение, но в речи и манерах Питера Эрда не было ничего богемного, и Салли почувствовала, что ей хочется защитить нового знакомого от незаслуженных нападок Мэриголд.

Через два дня Питер зашел снова, совершенно неожиданно, и принес корзинку клубники и персиков. Мэриголд и Энн, потратив еще два дня на безуспешные поиски работы, были настроены более дружелюбно по отношению к возможным гостям, даже таким, как бедный художник. Мэриголд рассказала обо всех местах, какие обошла за эти два дня, и добавила:

— Странно, что мы так плохо приспособлены к жизни: не умеем даже обеспечить свое существование. Когда у меня будут дочери, я постараюсь воспитать их так, чтобы они были практичнее.

— А чего конкретно вы хотите? — спросил Питер.

— В данный момент, — ответила Мэриголд, — я хочу получить любую работу, которая приносила бы мне шесть-семь фунтов в неделю. Конечно, я бы предпочла работу манекенщицы или модели для художников, но если бы мне предложили подметать улицу за подходящую плату, я бы тоже не отказалась.

— Если вы хотите стать манекенщицей, — проговорил Питер, — я, пожалуй, могу помочь вам.

Мэриголд удивленно приподняла брови.

— Но почему вы не сказали об этом раньше?

— По одной простой причине: вы не изволили сказать мне раньше, чего вы хотите, а больше говорили о том, чего не желаете.

— Ну, ладно! Извините меня и будьте великодушны: помогите мне.

— Не могу обещать заранее, — сказал Питер, — но один мой друг работает у Майкла Сорреля. Вы, конечно, слышали о нем?

— Это знаменитый дизайнер одежды?

— Да.

— И вы рекомендуете меня?

— Конечно.

Мэриголд пришла в такое волнение, что вскочила со своего места.

— Но это просто чудесно! Подумать только, а я была так груба с вами, когда вы предложили мне позировать для иллюстраций! Если вы напишете рекомендательное письмо к вашему другу, я буду позировать вам, сколько потребуется.

— Спасибо, — ответил Питер, — но мне не нужна плата за великодушие. Мне будет приятно рекомендовать вас. Кстати, моего друга зовут Надин Слоу.

— О, так это женщина? Ваша подружка?

— Не совсем так, но мы знакомы уже много лет.

— Вы сейчас же напишете письмо? — спросила Мэриголд. — Могу я отнести его завтра утром? Я не в состоянии ждать.

— Не надо волноваться, — предостерег Питер. — У них может не быть вакансии, или вы им не подойдете. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы вы разочаровывались.

— Мне бы не хотелось этого еще больше, чем вам!

— Тебе очень повезло, — с завистью сказала Энн. — Вот бы и мне кто-нибудь нашел работу.

— Вы еще не получили ответ на свое письмо? — спросил Питер.

Энн покачала головой:

— Надежда потихоньку начинает умирать.

— О, все еще переменится! — бодро сказал Питер. — У меня тоже часто бывает такое настроение, а потом что-нибудь происходит совсем неожиданно. Бывали дни, когда я заглядывал в почтовый ящик каждые пять минут.

— А вот, кстати, — отозвалась Салли, — сейчас уже должны бы принести почту. Пойду посмотрю, нет ли письма.

— Да-да, — сказала Энн. — Если я пойду сама, а письма не будет, я разрыдаюсь прямо на плече у мистера Джарвиса.

— Он не будет возражать, — ответила Салли, направляясь к выходу.

— Он-то не будет, а миссис Джарвис? — спросила Энн.

Уже выходя, Салли ответила:

— Ты себе льстишь. Старик Билл считает, что никто не может сравниться с «его хозяйкой», и, пожалуй, он прав.

Салли побежала вниз, надеясь, что ответ на их письмо пришел. Энн, обычно спокойная и невозмутимая, последнее время очень нервничала. Мэриголд тоже сдерживалась с трудом, и Салли чувствовала, что счастливое разрешение дела хотя бы для одной из них просто необходимо. Сама Салли переживала сильное разочарование, хотя и не говорила об этом. Сразу по приезде в Лондон она решила, что постарается найти место няни, помощницы в детском саду или что-нибудь в этом роде. Она обратилась по трем адресам, но помощницы были не нужны. Девушка мужественно утешала себя, что найдутся другие места, но все же немного пала духом: она была почти уверена, что ей удастся легко найти место, где надо присматривать за детьми.

Салли вошла в небольшой холл и увидела, что писем нет. Возвращаться наверх с печальной новостью ей не хотелось и, чтобы точно узнать, приходил ли почтальон, она заглянула в кухню.

Миссис Джарвис удобно расположилась в кресле, положив ноги на пуфик. На коленях у нее мурлыкал кот.

— Простите, почта была? — спросила Салли.

Миссис Джарвис быстро повернулась в ее сторону:

— О Господи! Как ты меня испугала! Я только собралась немного вздремнуть. Почта, говоришь? Нет, я не слышала, чтобы приходил почтальон. А который час?

— О, простите, если я вас разбудила! — воскликнула Салли. — Шесть часов.

— Обычно он приходит в это время, но я не слышала. А если есть письма, этот ящик гремит так, что разбудит и мертвого. Как у вас дела с работой?

— Надеемся получить новости, — ответила Салли. — Мы написали письмо по объявлению, и пора бы уж получить ответ. Это для Энн.

— Как бы я хотела помочь вам, — сказала миссис Джарвис, — но мне нужна женщина, которая умела бы как следует мыть посуду. Та девушка, что я взяла на прошлой неделе, безнадежна. У нее соображения не больше, чем у деревянной колоды. Я так и сказала Биллу сегодня утром: ей придется уйти. Из-за этой девицы у меня работы в два раза больше. Я и за ней все переделываю, и свою работу выполняю.

— Вы работаете слишком много, миссис Джарвис!

— Мы оба слишком много работаем, дорогая, — вздохнула миссис Джарвис. — Между нами говоря, я думаю, нам пора на покой. Я всегда мечтала о славном домике где-нибудь в деревне. И хорошо бы были курочки и небольшой садик. Это не так уж дорого, а у нас немного денег отложено.

— Я хорошо представляю, о чем вы говорите, — сказала Салли. — Одна наша знакомая живет в таком домике в деревне. Домик небольшой, с соломенной крышей, но там есть электричество. Ее сад — просто мечта летом. Она держит пчел, кур и козочку. В старости и я хотела бы жить так: свой домик и небольшой сад на берегу моря.

На лице Салли появилось мечтательное выражение. Она представляла, как выглядит Сент-Читас в этот час, освещенный вечерним солнцем. Лодки уходят в море, темные силуэты парусов четко рисуются на фоне закатного неба. Раньше, бывало, они вместе с отцом сидели на скале. Это было их самое любимое время, если погода стояла хорошая. Иногда они просто сидели молча, а иногда говорили о жизни, о смерти и о прочих важных вещах. Салли вздохнула. Без отца ей было очень одиноко.

— Не понимаю, почему все стремятся в Лондон, — проговорила она.

— Ты тоскуешь по дому, — ответила миссис Джарвис, — но не грусти, дорогая, ты найдешь свою судьбу. Лондон — чудесный город для молодых. Готова поспорить, что через месяц ваша жизнь изменится.