Вечный Герой (сборник) - Страница 32

Потом я услышал какой-то шорох, и из палатки появился невысокий элдрен, одетый в легкие доспехи — по сути дела, то была всего лишь одна нагрудная пластина поверх свободной рубахи зеленого цвета, и поножи поверх штанов из кожи, заправленных в легкие башмаки. Его длинные черные волосы были откинуты назад, сдерживаемые золотым обручем с крупным рубином.

А лицо его — о, лицо его было прекрасно! Я не сразу решился использовать такое слово, описывая лицо мужчины, но лишь оно способно отразить тонкую красоту этих черт. Как и у Эрмизад, у Арджава был удлиненный череп, чуть раскосые сияющие глаза, словно лишенные белков. Однако же уголки его губ не загибались вверх в вечной улыбке, как у Эрмизад. Губы его были мрачно сжаты, в углах залегли усталые складки. Он провел по лицу ладонью и взглянул на нас.

— Я принц Арджав, правитель Мернадина, — голос у него был такой же мелодичный, как у сестры. — Что намеревался сказать мне ты, Эрекозе, укравший мою сестру?

— Я сам лично прибыл сюда, чтобы вызвать тебя на поединок от имени Человечества, — сказал я.

Он поднял голову и огляделся.

— Наверное, очередной обман? Новое коварство?

— Я говорю чистую правду!

Какая-то грустная ирония сквозила в его улыбке, когда он ответил мне:

— Что ж, прекрасно, лорд Эрекозе. От имени элдренов я принимаю твой благородный вызов. Значит, нам нужно драться, не так ли? Значит, завтра нам нужно постараться друг друга убить?

— Ты можешь сам решить, когда нам лучше начать, — предложил я, — потому что вызов исходит от нас.

Он нахмурился:

— Наверное, миллион лет прошел с тех пор, как элдрены и люди сражались по правилам рыцарского кодекса чести. Могу ли я доверять тебе, Эрекозе? Мы слышали, как ты перерезал всех невинных детей в городе.

— Я не убил ни одного ребенка, — тихо сказал я. — Я молил, чтобы их пощадили. Но в Пафанаале моими советниками были король Ригенос и его военачальники. Сейчас же во главе армии стою я сам, и я решил сражаться с вами в соответствии с законами чести. В соответствии с теми законами, вера в которые и по сей день жива в моем сердце…

— О да, — задумчиво проговорил Арджав. — Их еще иногда называют Кодексом Эрекозе. Но ты не настоящий Эрекозе. Он был смертным, как и все люди. Бессмертны только элдрены.

— Во многих отношениях я действительно смертен, — кратко пояснил я. — Но в некоторых — я смерти не знаю. Итак, давай обговорим условия поединка?

Арджав бессильно уронил руки:

— Скажи, ну как я могу верить всем этим словам? Сколько раз уже мы решались поверить вам, людям, и каждый раз бывали коварно обмануты! Как могу я поверить в то, например, что ты и есть Эрекозе, Защитник Человечества, наш старинный враг, которого, даже если судить только по нашим легендам, мы всегда уважали как достойного и благородного противника? Я бы сам, пожалуй, поверил тебе, который называет себя этим именем, но не могу же я позволить себе…

— Ты позволишь мне спешиться? — спросил я его. Гонец изумленно воззрился на меня.

— Если угодно…

Я спрыгнул на землю и отцепил от седла притороченный к нему меч; потом оттолкнул коня, сделал несколько шагов вперед и остановился перед Арджавом, держа меч за рукоять.

— У нас более мощная армия, — сказал я ему, — и мы вполне можем рассчитывать выиграть завтрашнюю битву. Вполне возможно также, что не пройдет и недели, как даже те немногие твои воины, которым удастся завтра спастись после побоища, будут перебиты нашими солдатами или крестьянами. Я предлагаю тебе честный поединок, принц Арджав. Справедливый. Я предлагаю, чтобы условия его включали и пощаду пленным, лечение всем раненым, честный учет погибших и оставшихся в живых… — Я говорил медленно, припоминая все это на ходу.

— Ты хорошо знаешь Кодекс Эрекозе, — сказал он.

— Должен бы.

Он посмотрел куда-то в сторону, на луну.

— А моя сестра все еще жива?

— Жива.

— Почему ты вот так, следом за гонцом, явился в наш лагерь?

— Из любопытства, наверное, — ответил я. — Я довольно часто беседовал с Эрмизад. Мне хотелось узнать, кто ты: дьявол, как я слышал от людей, или тот, каким предстаешь из рассказов своей сестры.

— И что же ты узнал?

— Если ты и дьявол, то сил у тебя осталось немного.

— Ну, для поединка вполне достаточно, — заявил он. — И вполне достаточно, чтобы при первой же возможности взять Некранал штурмом.

— Мы рассчитывали, что ты сперва пойдешь на Пафанаал, — сказал я ему. — Мы считали, что для тебя логичнее было бы попытаться вернуть свой главный порт.

— Да, именно это я и собирался сделать. Пока не узнал, что ты похитил мою сестру. — Он помолчал. — Что с ней?

— С ней все в порядке, — сказал я. — Она была передана под мою защиту, и я позаботился, чтобы с ней обращались хорошо, по мере возможности, разумеется.

Он кивнул:

— Мы, собственно, шли, чтобы освободить ее.

— Я как раз думал, не это ли явилось причиной неожиданной смены ваших планов, — я слегка улыбнулся. — Нам следовало бы ожидать подобной реакции с вашей стороны, но мы не ожидали. Ты ведь отдаешь себе отчет в том, что если завтра вы выиграете битву, то они непременно пригрозят тебе, что убьют ее, если ты не отступишь?

Арджав закусил губу.

— Они ведь в любом случае убьют ее, разве не так? И будут ее мучить. Я знаю, как они обращаются с пленными элдренами.

Мне нечего было возразить ему.

— Если они убьют мою сестру, — проговорил принц Арджав, — я сожгу Некранал дотла, даже если изо всего моего войска в живых останусь я один. Я убью Ригеноса, его дочь и каждого…

— Ну и так далее, — тихо закончил я.

Арджав снова посмотрел на меня.

— Прошу прощения. Ты, кажется, хотел обсудить условия поединка. Что ж, Эрекозе, я поверю тебе. Я согласен со всеми твоими предложениями и кое-что предлагаю со своей стороны.

— Что же?

— То, что Эрмизад освободят немедленно в случае нашей победы. Это спасет множество жизней — как для вас, так и для нас.

— Да, конечно, — согласился я, — но только я не имею права заключать подобную сделку. Мне очень жаль, принц Арджав, но Эрмизад — пленница короля. Если бы я сам захватил ее в плен, я поступил бы так, как предлагаешь мне ты. Но она всего лишь находится у меня под защитой. Если ты одержишь победу, то должен будешь все равно идти на Некранал и осадить город.

Он вздохнул:

— Что ж, прекрасно, Герой. Мы будем готовы завтра на заре.

Я заторопился:

— Но мы значительно превосходим вас численностью, принц Арджав. Сейчас вам еще не поздно повернуть назад — и уйти с миром.

Он только головой покачал:

— Нет, пусть эта битва состоится.

— В таком случае до встречи на заре, принц.

Он устало махнул рукой:

— Прощай, лорд Эрекозе.

— Прощай. — Я пришпорил коня и помчался назад, в лагерь. На душе у меня было погано. Рядом со мной ехал озадаченный гонец.

Я снова испытывал тяжкую душевную борьбу с самим собой. Неужели элдрены так умны, что им ничего не стоит меня обмануть?

Завтрашний день покажет.

В ту ночь в палатке я спал так же плохо, как всегда, но не пытался, как обычно, бороться со снами и неясными воспоминаниями, не пытался их объяснять. Мне стало совершенно ясно, что делать это бессмысленно. Я был тем, кем был — Вечным Героем, Вечным Победителем во всех сражениях. Я никогда не узнаю, почему это так.

Перед рассветом запели горны. Я надел доспехи, взял меч, копье. И вышел в промозглую серость предрассветных сумерек. Заря еще не занялась. В утреннем тумане я видел силуэты своих всадников. Лоб мой покрыла вдруг холодная липкая испарина. Я все пытался вытереть пот платком, но испарина не проходила. Тогда я снял шлем. Мне протянули латные перчатки, и я надел их. Потом неуклюжей походкой из-за сковывающих движения лат подошел к своему коню. Мне помогли усесться в седло, подали щит и копье, и я проехал вдоль шеренги всадников, чтобы занять свое место во главе войска.