Вечный Герой (сборник) - Страница 30

Она пожала плечами. Очевидно, так и не в состоянии была представить себе, что же там на самом деле произошло. Может, оно было и к лучшему, но я все-таки не смог удержаться и не прибавить:

— И еще: несмотря на то, что мы и так одержали бы победу, мы не обошлись без предательства.

— Так, значит, вы были преданы? — она с готовностью вскинула на меня глаза. — Вас коварно предали элдрены?

— Элдрены бились честно. А мы во время перемирия убили их командующего флотом.

— Понятно, — сказала она. И улыбнулась: — Ну что ж, надо постараться помочь тебе забыть обо всех этих ужасах, Эрекозе.

— Надеюсь, тебе это удастся, — сказал я.

На следующий день король объявил жителям Некранала о нашей помолвке. Весть эта была воспринята с большой радостью. Мы стояли с Иолиндой на большом балконе и смотрели на толпу внизу. Мы улыбались, приветливо махали руками, однако стоило нам вернуться во дворец, как король тут же ушел, поспешно пробормотав какие-то слова извинения.

— Кажется, отец все-таки действительно не слишком доволен нашим будущим браком, — растерянно проговорила Иолинда, — хотя и благословил нас.

— Мы просто не сошлись с ним в некоторых тактических вопросах еще во время сражения, — пояснил я. — Ты же знаешь, как мы, воины, близко к сердцу принимаем подобные разногласия. Скоро он об этом забудет.

Однако я был встревожен. Я считался Великим Героем, меня все кругом обожали, я собирался жениться на королевской дочке, как и подобает настоящему герою, и все-таки мне начинало отчетливо казаться, что не все идет так, как надо.

Такое чувство у меня явно уже возникало и прежде, но я не мог точно вспомнить, при каких обстоятельствах. Я не знал даже, не вызвано ли мое волнение всего лишь думами, которые навевали мне мои странные сны, моей тревогой по поводу своего появления в этом мире, или же то зрел тяжелый конфликт между королем и мною. Думаю, что вероятность последнего была крайне мала, а потому и беспокойство мое, скорее всего, было лишено оснований.

После объявления о нашей помолвке мы с Иолиндой могли уже делить одно ложе, как то было принято во всех королевствах.

Но в ту, самую первую, ночь нам было не до любви.

Где-то среди ночи, разбуженный легким прикосновением к моему плечу, я вскочил.

И улыбнулся с облегчением:

— Ах, это ты, Иолинда.

— Да, это я, Эрекозе. Ты так стонал и метался во сне, что я решила тебя разбудить.

— Да-да… — я протер глаза. — Спасибо. — Я почти ничего не помнил, но, видимо, это были все те же обычные сны.

— Расскажи мне об Эрмизад, — попросила вдруг Иолинда.

— Об Эрмизад? — Я зевнул. — А что тебе о ней рассказать?

— Я слышала, ты с ней часто виделся. И много разговаривал. Я никогда в жизни не разговаривала ни с одним элдреном. Обычно мы ведь пленных не берем…

— Что ж, не знаю, как для тебя это прозвучит, но мне она показалась… обычным человеком, — улыбнулся я.

— Ох, Эрекозе! Зачем так плохо шутить! Говорят, она красива. Говорят, у нее на совести тысяча человеческих жизней. Злая она или нет? Она ведь соблазном довела до смерти стольких мужчин…

— Я ее об этом не спрашивал, — сказал я. — Мы в основном обсуждали с ней философские вопросы.

— Значит, она весьма умна?

— Не знаю. Мне она показалась очень юной и совершенно невинной. — И я поспешил дипломатично добавить: — Впрочем, возможно, тут-то ее хитрость и проявляется: она только кажется невинной.

— Невинной, как же! — Иолинда нахмурилась.

Я рассердился:

— Я ведь всего лишь говорю, какое она произвела впечатление на меня, Иолинда. Ничего более я ни об Эрмизад, ни об остальных элдренах не знаю.

— Ты меня любишь, Эрекозе?

— Конечно!

— А ты… ты не предашь меня?

Я рассмеялся и обнял ее:

— Как ты можешь даже предполагать такое!

И после этого мы снова уснули.

На следующее утро король Ригенос, граф Ролдеро и я сошлись внизу, чтобы обсудить дальнейшие наши стратегические планы. Погрузившись в карты и планы сражений, король несколько оттаял и даже стал в какой-то степени вновь приветлив. Мнения наши относительно будущего полностью совпадали. Теперь было почти очевидно, что Арджав предпримет попытку отбить Пафанаал и, разумеется, потерпит поражение. Возможно, он осадит город, однако у нас будет возможность подвозить туда провизию и оружие с моря, так что он лишь будет напрасно терять время. Между тем наши войска предпримут поход на границу с Призрачными Мирами и, таким образом, нанесут элдренам удар с фланга; Ригенос и Ролдеро заверили меня, что в таком случае у тех уже не будет возможности призвать себе на помощь обитателей Призрачных Миров.

Целиком же весь план зависел, разумеется, от того, пойдет ли Арджав на штурм Пафанаала или нет.

— Но он ведь наверняка уже двинулся в поход, когда мы брали город, — уверял меня Ригенос. — Для него совершенно бессмысленно теперь поворачивать назад. Чего он, собственно, этим может добиться?

Ролдеро был с ним согласен:

— Я думаю, что он почти наверное сосредоточит свои главные силы на штурме Пафанаала. Еще два или три дня, и наши корабли будут снова готовы к походу. В скором времени мы подчиним себе Внешние Земли, а затем двинемся на Лус Птокаи. И будет отлично, если основная часть войска Арджава будет занята осадой Пафанаала. Тогда к концу года в наших руках окажутся все основные опорные пункты элдренов.

Мне подобная самоуверенность казалась несколько преждевременной. Нужно отдать должное Каторну — он не был бы так уверен в успехе. А потому я почти пожалел, что Каторн в совещании не участвует. Я уважал его советы: он был опытным воином и отличным стратегом.

А на следующий день, когда мы снова сидели, заваленные картами и планами, были получены первые новости.

Новости нас поразили. Теперь приходилось полностью пересматривать все наши планы. Вся наша стратегия оказывалась никуда не годной. Мало того, мы оказывались в весьма опасном положении.

Арджав, принц Мернадина, правитель всех элдренов, не стал штурмовать Пафанаал. Огромное наше войско тщетно ожидало его там, но он не удостоил город своим визитом.

А может быть, он никогда и не имел такого намерения.

Может быть, он с самого начала действовал по заранее намеченному плану, и в дураках оказались именно мы. Он переиграл нас! Обвел вокруг пальца!

— Я же говорил, что эти элдрены дьявольски умны, — заявил король Ригенос. — Я предупреждал тебя, Эрекозе.

— Теперь я вам верю, ваше величество, — скромно сказал я, тщетно пытаясь сразу переварить огромность свалившейся на нас проблемы.

— И каково же теперь твое отношение к ним, друг мой? — спросил Ролдеро. — Тебя все еще мучают сомнения?

Я только головой помотал. Всем сердцем я был предан Человечеству. Теперь не оставалось времени на угрызения совести, на попытки понять действия этих чуждых людям существ. Я их явно недооценил, а теперь Человечеству, похоже, придется за это платить.

Корабли элдренов достигли берегов Некралала на востоке континента и высадили десант достаточно близко от Некранала. Теперь их сухопутные войска упорно продвигаются к Некраналу, и, судя по сообщениям разведки, ничто не может сдержать их.

Я проклинал себя. Ригенос, Каторн, Ролдеро, даже Иолинда — все, все они оказались правы! А меня провели с помощью позлащенного язычка, с помощью нечеловеческой красоты…

А в Некранале между тем почти не осталось воинов. Половина нашего войска осталась в Пафанаале, и потребовался бы месяц, прежде чем они смогли бы добраться сюда. У нас были тяжелые суда, элдренские легкие парусники смогли бы пройти это расстояние в два раза быстрее! Мы-то считали, что уничтожили весь их флот в битве при Пафанаале. Ан нет, то была лишь его малая часть!

На лицах всех присутствующих была написана тревога, когда мы поспешно разрабатывали новые планы.

— Теперь не имеет смысла вызывать сюда из Пафанаала наши войска, — сказал я. — К тому времени, как они достигнут наших берегов, исход битвы будет уже предрешен. Пошли туда гонцов, Ролдеро. Пусть они как можно скорее сообщат нашим, что произошло, и пусть Каторн сам решает, как ему лучше поступать теперь. Вели передать, что я ему полностью доверяю.