В поисках белого бизона - Страница 52

Через некоторое время было решено, что мозг достаточно испекся. Кости раскололи томагавком Люсьена, вынули оттуда вкусный мозг, съели его с большим удовольствием и запили холодной водой. Теперь у костра мальчиков-охотников жажда и голод рассматривались как дело прошлое. Жаннет была единогласно помилована.

Атмосфера бодрости и надежды снова окружила наших путешественников. В оставшихся костях было еще достаточно мозга, чтобы им хватило по меньшей мере на два дня, так как этот мозг — очень питательный продукт. Больше того, идя по следу бизонов, юные охотники наверняка обнаружат и другие скелеты этих животных, и братьям больше не надо волноваться, что им не хватит пищи. Их радостное настроение усилило еще одно открытие. Они сразу же, как только подошли к скелету, увидели, что кости свежие. Волки только что ушли — следовательно, бизон был убит совсем недавно, и, значит, стадо недалеко.

Все это вселило в мальчиков бодрость, и некоторое время они сидели вокруг костра, делясь своими мыслями и обсуждая планы на будущее.

Затем они завернулись в одеяла и, несмотря на то, что начался проливной дождь, крепко уснули.

На следующее утро мальчики встали едва рассвело. Они чувствовали себя освеженными и бодрыми. Их животные тоже были в хорошем состоянии, так как поели сочной травы. Жаннет прыгала, натягивая привязь, и все старалась брыкнуть Кошку — лошадку Франсуа, и обязательно сделала бы это, если бы ее не удерживало лассо. Жаннет и не подозревала, как близка она была недавно к тому, чтобы прекратить свои прыжки навеки; ей не приходило в голову, что эта печальная необходимость может возникнуть снова. Знай это, она, вероятно, вела бы себя более степенно, но Жаннет была в полном неведении относительно своей участи, и, сытно поев и вволю напившись, была шаловлива, как котенок.

Разожгли костер, и новая мозговая кость уже дымилась и шипела среди пылающих сучьев. Кость скоро вытащили из огня, разрубили, и ее богатое содержимое разделили и съели. Оставшиеся кости упаковали и навьючили на Жаннет. Оседлав лошадей, охотники вскочили в седла и весело поехали по следу.

Они проезжали сейчас по так называемой «холмистой прерии», то есть местности без деревьев, но далеко не ровной. Прерия вовсе не всегда представляет собой гладкую равнину, как предполагают некоторые. Наоборот, ее поверхность очень часто неровная, с высокими холмами и глубокими долинами. Слово «прерия» означает «открытая ровная местность», хотя вовсе не обязательно, что она должна быть абсолютно горизонтально ровной. В прерии встречаются холмы, долины и горные кряжи. Также вовсе не обязательно, чтобы прерия была совершенно лишена деревьев, ибо существуют «лесистые прерии», где деревья растут купами; иногда эти купы называют «островками», так как они напоминают покрытые лесом острова в море. Слово «прерия» употребляется, чтобы отличить широкие, похожие на луг участки земли от леса, горы и океана. Сами прерии носят различные специфические названия, в зависимости от того, чем покрыта их поверхность. Мы уже видели, что существуют «лесистые прерии» и «цветущие прерии». Простые охотники обычно называют «цветущие прерии» «сорняковыми». Обширные зеленые луга, поросшие бизоновой или какой-нибудь другой кормовой травой, называются «травяными прериями». Участки с солончаками, которые часто тянутся на десятки миль в длину и ширину, называются «солеными прериями», а несколько похожие на них пространства, где поверхность земли покрыта содой, называются «содовой прерией». Существуют и необъятные равнины без всякой растительности, если не считать кустов дикого шалфея. Это «шалфейные прерии»; в центральной части Северной Америки они простираются на сотни миль. Есть прерии «песчаные», есть «скалистые», где бесплодная земля покрыта обломками скал и галькой. Еще есть разновидность, которую называют «прериями, изрытыми свиньями», где на мили кругом поверхность земли неровная, как будто в далекие времена ее действительно рыли свиньи.

Большинство этих названий было придумано трапперами — истинными пионерами диких, неисследованных районов. Кто имеет равные с ними права! Ученые могут изучать прерии, топографы могут путешествовать по ним в безопасности, под охраной. Они могут объявить себя открывателями ущелий и равнин, гор и рек, фауны и флоры; на своих картах они могут давать им имена — сначала свои собственные, затем своих патронов, затем друзей и, наконец, своих любимых собак и лошадей. Они могут давать высоким горам и величественным рекам такие имена, как Смит и Джонс, Фремонт и Стансбюри. Но люди, которые мыслят справедливо, и даже сами простые, притесняемые трапперы будут насмехаться над таким научным самодовольством.

Я уважаю имена, которые дали трапперы этой далекой земле. Многие из этих имен, так же как и названия, данные индейцами, выражают самую природу, и немало рек, гор и равнин получило крещение кровью этих храбрых пионеров.

Мы сказали, что наши путешественники ехали теперь по «холмистой прерии». Поверхность земли представляла собой широкие кряжи и низины. Вы видели когда-нибудь океан после шторма? Знаете ли вы, что такое «мертвая зыбь»? Когда море вздымается огромными гладкими валами, без гребня или пены, а между ними разверзаются глубокие пропасти; когда буря перестала завывать и ветер больше не дует, но поверхность могучих глубин еще так неровна, так опасны эти гладкие волны, что корабли качает и швыряет во все стороны, мачты ломаются и суда терпят бедствие, — вот это матросы называют «мертвой зыбью». А теперь, если вы вообразите себе, что такое бурное море вдруг остановилось в своем движении и вода превратилась в твердую землю, покрытую зеленой травой, вы получите нечто похожее на «холмистую прерию». Некоторые предполагают, что, когда эти прерии образовывались, действительно происходило подобное волнообразное движение вследствие землетрясения и что земля вдруг перестала сотрясаться, остановилась и застыла. Это интересная тема для размышления ученого-геолога.

Кряжи прерии, по которой путешествовали наши охотники, тянулись с востока на запад, и долины, конечно, шли в этом же направлении. Путь мальчиков лежал на север, поэтому тропинка, по которой они ехали, представляла собой беспрерывные подъемы и спуски.

Жадно глядя перед собой, внимательно осматривая все долины и низины прерии при каждом новом подъеме, охотники ехали вперед, полные надежды, что они скоро увидят бизонов. Но они не были подготовлены к той картине, которая скоро предстала перед ними, — картине, которая, как можно было бы предположить, должна была обрадовать их, но которая, наоборот, возбудила в них чувство, близкое к ужасу.

Мальчики-охотники только что поднялись на один из кряжей, с которого открывался вид на долину внизу. Это была маленькая глубокая долина, почти круглая, покрытая зеленой травой. С одной стороны бил родник; его воды текли по краям долины почти по кругу и затем терялись в низинах прерии. Течение ручья можно было проследить по низким деревьям, тополям и ивам, обрамляющим его берега; таким образом, центральная часть долины представляла собой небольшой округлый луг, окаймленный деревцами.

На этом лугу перед глазами наших путешественников предстало такое зрелище, при виде которого они сразу остановились и стали глядеть вниз в необыкновенном волнении.

Там яростно сражались несколько животных. Их было не больше дюжины. То были крупные животные, свирепые и яростные; они так ожесточенно нападали друг на друга, что вся поверхность земли вокруг была взрыта их копытами. Эта беспорядочная борьба происходила на середине луга, на открытой местности; трудно было выбрать лучше место для такого спектакля, если животные хотели собрать большое количество зрителей. Сама долина, окруженная холмами, напоминала амфитеатр, а гладкая поверхность луга являлась как бы ареной для боя быков. Однако сражающиеся бились отчаянно не для того, чтобы развлечь праздную толпу; они и не предполагали, что здесь присутствуют зрители. Бой шел не на шутку. Злобный рев, когда противники наскакивали друг на друга, громкий стук, когда они сталкивались головами, — все доказывало, что борьба велась отчаянная.