В лабиринтах развивающегося мозга. Шифры и коды нейропсихологии - Страница 20

Теория межполушарного взаимодействия привносит в эту иерархию акцент «modus operandy» – «образа действия». Она констатирует, что и программное, и прежде всего операциональное (2-й ФБМ) обеспечение психологических систем у человека (в отличие от животных) может реализовываться двояко: через соматогнозис (телесность) и речь. Ими же определяется и конечный результат, к которому стремится любая форма поведения. Мозговая организация соматогнозиса и речи связана соответственно с функциональной активностью правого и левого полушарий мозга. Их взаимодействие и определяет церебральную базу интеграции вербальных и/или невербальных ВПФ в процессе адаптации человека.

«Мысль изреченная есть ложь», «зорко одно лишь сердце»? Да, но до тех пор, пока мы лукавим и не обозначаем контекст или, как сегодня модно говорить, дискурс. Четко разграниченный и номинированный (то есть названный, искренне и всесторонне описанный) дискурс позволяет осознанно, без утраты основного смысла препарировать любой самый сложный феномен. В ином случае «неизреченная мысль» постепенно приведет к истощению способности мыслетворчества вообще, а следом – к глубокому дефициту сердца (соматогнозиса).

Основой продуктивного и эффективного функционирования (и соответственно развития) психологических систем является отреагирование. Таковое может существовать в двух принципиальных видах. Первый – «полезависимый», инициирующийся извне или изнутри организма: как рефлекторный отклик на то или иное воздействие и/или как репродуктивное (по типу «эха»), шаблонное, автоматизированное ответное действие. Второй – «поленезависимый», инициирующийся собственными осознанными программами как развернутое продуктивное, произвольное действие, то есть самостоятельная, опосредованная речью активность человека.

Для реализации отреагирования у него есть только две психические функции – движение и речь. Не думаю, что требует разъяснения эволюционная и революционная роль речи в фило- и онтогенезе человека; хотелось бы лишь акцентировать следующее важное положение. Актуальное информационное взаимодействие человека со своим организмом и внешним миром принципиально возможно именно потому, что в мозге имеет место информация о соответствующих вербалъно-невербалъных паттернах поведения. То есть о способах взаимодействия с сигналами и свойствами окружающей среды и собственного организма. Характеристики внешнего и внутреннего мира, не обеспеченные в мозге такими паттернами, либо не идентифицируются, либо воспринимаются как опасные, враждебные и вызывают страх и/или агрессию. А в конечном итоге – психическую или соматическую патологию. В редких случаях такая «неопознанная информация» приводит к созданию новых моделей поведения (или воспроизведению древних, атавистических). Тогда появляются способы идентификации, описания и отреагирования, называемые в миру «гениальностью» и «экстрасенсорными, магическими способностями».

Е.Ю. Артемьева (1999) пишет: «Элементы семантического слоя субъективного опыта понимаются нами как следы деятельностей, зафиксированные в отношении к предметам, объектам манипуляций и условиям этих деятельностей». Таким образом, в речи указанные действия (в традиции Л.С Выготского) отражены в «значениях» и «личностных смыслах», служащих для классификации и упорядочения объектов, явлений, ситуаций: некоторой системы отношений. «Овладеть значением чего-нибудь, и есть овладеть способом возможного действования с данным предметом» (Леонтьев, 1983).

Магия любого толка начинает реализовываться в тот момент, когда вы мысленно проигрываете все сценарии вашего взаимодействия с объектом вашей мечты. Мозг понимает только один язык – язык паттернов поведения. Таким образом, вожделенный результат – не идеальный образ (объект), а вся совокупность будущих трансакций с ним. Иными словами – волшебство живет не только и не столько в пространстве (мы и объекты мира), сколько во времени (ритмы и действия). Чтобы эффективно произвести магический обряд, надо упорядочить эти пространственно-временные коммуникации с будущим поэтапно по принципу: «хочу – могу – должен».

Но мозгу для полноценной работы нужна вся информация. Следовательно, необходимо создать два сценария: 1) что я хочу (могу, должен) получить от этого результата и 2) что он хочет (может, должен) получить от меня. Вот тогда будет инициирован процесс взаимного отражения, и вы получите именно то, что «сваяли». Ни в коем случае нельзя прибегать к отрицательным формулировкам («не хочу…»), так как мозг не умеет выполнять противоречащие друг другу программы. Он выберет более энергетически насыщенную, а отрицательный заряд гораздо интенсивнее положительного.

Рефлекс и обучение, инстинкты, пищевое и сексуальное поведение, эмпирическое и научное мышление, речевая компетентность, любовь и творчество: любое из этих понятий – поведенческий акт, реализующий ту или иную программу/модель поведения (архетип по Юнгу, комплекс по Фрейду и т. п.). Они не были даны нам свыше, они формировались в фило-и историогенезе, закрепляясь как наиболее адаптивные. Совокупность этих паттернов и составляет наш мотивационно-личностный ареал. В них в свернутой форме уже содержатся все принципиально возможные способы «достижения идеала», удовлетворения потребности, то есть преодоления системного кризиса.

Мозг каждого человека хранит необъятную информацию практически обо всех возможных паттернах поведения. Если мы, конечно, предполагаем у себя наличие предков не только в 2009 г. до нашей эры, но и более древних. И нет нужды в дополнительных метафорах типа «реинкарнация». Потенциально (принципиально) под влиянием тех или иных биосоциокультурных воздействий в нашей жизни могут быть активированы любые из этих моделей – от психопатологических до сверхгениальных.

Банк памяти мозга безграничен. Но его хранилища обладают разной степенью «секретности». Доступ в какую-то их часть открыт каждому представителю средненормативной популяции в средненормативных условиях: потому мы все и актуализируем одни и те же онтогенетические паттерны. Но есть и такие «сейфы» мозга, которые не так просто вскрыть: нужно знать пароль. Найти его и научиться правильно им пользоваться можно, например, в книгах или у более опытных знакомых и учителей. Можно, безусловно, этого и не делать, ограничиваясь сведениями из Интернета и СМИ. Но это дизадаптивно: «пароли» нужны для того, чтобы, во-первых, не тратить времени на изобретение велосипедов, во-вторых, чтобы вовремя провести профилактику нежелательных эксцессов. Для этого нам и подарена речь в своей самой главной функции – функции времясвязывания.

Этот дар, например, в профессиональном онтогенезе бесценен, потому что нам уже не надо годами исследовать те или иные механизмы, повторяя как заклинание, что никому не известны тайны триады «мозг-тело-психика», бессознательного и т. д. Не надо проверять и перепроверять все свои данные, пытаться их обобщить и изложить итоги всей этой работы. За нас многое уже сделано X. Джексоном, К. Ясперсом, Н.А. Бернштейном, К.Г. Юнгом, А.Р. Лурия, К. Лоренцом и другими очень умными людьми. Они, кстати, и про содержание нашего бессознательного много чего узнали и описали в своих книгах; только уж очень нам не хочется это «известное» примерять на себя.

«Во всех делах не так полезно создать обстановку, как воспользоваться той, которая уже существует», – сказал Ларошфуко. Эта истина, очевидно, не требует доказательств: только такой вариант развития предполагает прогресс. Иначе каждый отдельный онтогенез действительно был бы жалким (так как не все мы обладаем интеллектуальным потенциалом указанных авторов) воспроизведением фило- и историогенеза человека.