Узники неба (Сборник) - Страница 82

Когда «Пустельга» удалилась от горы примерно на четыре мили к югу, им навстречу попался низко летящий планер, очевидно, направляющийся на базу для отдыха и ленча после того, как провел патрульный полет и потерял высоту. Они старались облететь как можно большую территорию и обычно возвращались на предельно низкой высоте. Заметив их, он сменил курс и на всех парусах понесся к блимпу. Не долетев до него, планер резко накренился в крутом повороте и некоторое время летел параллельным курсом, не заботясь о том, что может потерять немного высоты. По сравнению с тяжелыми боевыми планерами, эта облегченная разведывательная модель без метателя гарпунов могла составить пропорцию потери высоты как один к пятнадцати. Рааб увидел глаза пилота, который с любопытством рассматривал слабо накачанный газовый баллон и разношерстный экипаж в гражданской одежде. Он посмотрел на Рааба и начал в приветствии поднимать руку, но вдруг сдержал этот жест. Рааб увидел, как приветливость на его лице сменилась враждебностью. Естественно, являясь сыном Роула Джерана, он был известен в самых широких кругах Флота, и, очевидно, этот пилот относился к немногим людям, верившим в обвинения, выдвинутые против мертвого адмирала.

Разворачиваясь, планер снова резко накренился и поспешил к подветренной стороне горы.

Рааб вспыхнул от гнева. Хотя он сохранял контроль над своим лицом, его маленький палец пульсировал.

Очень медленно гнев начал затихать.

Он смотрел на проплывающий внизу ландшафт. Река с восточной стороны была еще видна, но все мелкие детали уже стерлись.

— Бен, ты хорошо знаешь этот район, чтобы доставить нас к столице?

— Думаю, я смогу найти столицу… сэр!

Рааб удержался от резкого ответа и сказал:

— Прекрасно, но вы, по-моему, держите курс на пять градусов восточнее.

Бен проигнорировал это замечание и продолжал отсчитывать ритм.

— Весла назад… стоп… тяни! — но после нескольких весельных взмахов приказал: — Весла правого борта — ослабить удар на три четверти.

Столица Столовой Горы Лоури лежала в ущелье между двух ручьев, впадающих в Озеро Индиго (такое название оно получило из-за цвета воды, отражающей чистое небо), из которого брала начало река Пограничная. Озеро было узким, но длинным, и его длина составляла семь миль. «Пустельга» медленно двигалась вдоль его восточного берега. На озере находилось несколько лодок, люди в которых занимались важным делом — рыбной ловлей, то есть добыванием пищи. Казалось, никто теперь не имел ни времени, ни настроения для обычных человеческих развлечений.

Рааб бросил взгляд на Правительственный Центр. Главное четырехэтажное здание было самой большой постройкой на столовой горе и самой претенциозной по архитектуре. В этом году его не перекрашивали. Почва вокруг него из-за недостатка удобрений истощилась, и лужайки с настоящей земной травой погибли; кустарник, исключая некоторые местные виды, адаптировавшиеся к бедной почве столовой горы, выглядел не лучше. На ровной крыше здания были установлены метатели гарпунов, и Рааб с мрачной угрюмостью подумал, что здесь от них мало пользы, ибо они пригодны разве что для поддержания морального состояния людей. Мэдерлинк пока не планировал вторжение. Было вполне достаточно и блокады.

Внезапно Рааб понял, что не хочет пролетать над городом, не хочет видеть почти пустые улицы, обветшавшие дома и увядшие газоны, а также истощенных собак, которые могли скитаться внизу (если — до него доходили такие слухи — их всех не съели).

— Поверни на правый борт, — резко приказал он Бену.

Бен с удивлением посмотрел на него, но подчинился. «Пустельга» повернулась носом на девяносто градусов вправо и поплыла над озером. Большинство людей, насколько им позволяла их нелегкая работа на веслах, пристально разглядывали Столицу. Рааб отвернулся.

Достигнув противоположного берега, он резким жестом указал направление движения вниз по течению. Бен, слегка покраснев, снова повернул направо, так что теперь они двигались точно на север. Рааб почувствовал себя несколько пристыженным. Это было мальчишеством, недостойным офицера Флота — так явно проявлять свои собственные настроения. Он решил сказать экипажу что-нибудь бодрое, чтобы немного встряхнуть их, и начал подбирать слова. Но прежде чем он нашел их, его взгляд остановился на расположенном внизу старом двухэтажном доме, прилегающая территория которого с одной стороны граничила с озером. И передний триммер, Эммет Олини, который мог проговорить от силы дюжину слов, включая подтверждения полученных приказов, мягко спросил его:

— Капитан, это ваша ферма внизу?

Пораженный Рааб быстро взглянул на Олини.

— Я… да, думаю так оно теперь и есть.

Он оглянулся на фермерский дом, в котором появился на свет. До сих пор ему даже не приходило на ум, что теперь, как единственный наследник своего отца, он унаследовал эту ферму. Никто до сих пор даже не напомнил ему об этом.

В этом сезоне зерно никто не сеял, но из просыпанных ранее зерен вырос очень редкий урожай. В нормальные годы едва ли кто стал бы его собирать, но в теперешней обстановке это следовало бы сделать. В проплывающих внизу очертаниях фруктового сада еще можно было заметить немногие созревающие плоды, но на клочке земли, отведенном под огород, не было видно ничего, кроме местных сорняков. Дядя Рааба хотел приглядывать за фермой, хотя без необходимых удобрений едва ли можно было вырастить хороший урожай. Мать Рааба осталась в Востокограде, городе по соседству с Восточной Стоянкой Флота и, конечно, тоже не стремилась на ферму. И Рааб с удивлением понял, что она, испытывая такие же чувства, как и он, просто спряталась от затруднений, которые могли возникнуть в общении с соседями, наполовину поверившими в ложь о ее погибшем муже.

Внезапно перед глазами Рааба мелькнуло что-то малиновое. Мгновение он пристально всматривался в это пятно и задохнулся от гнева. Кто-то нарисовал большую красную букву «М», несомненно означающую Мэдерлинк, на дверях дома. В этот момент он ничего не хотел, кроме того, чтобы уничтожить все, что могло попасть ему под руку. Его большие и сильные руки до боли сжали перила. С большим усилием он заставил себя расслабиться; сейчас он едва ухитрялся контролировать выражение лица. Он не знал, заметил ли кто-нибудь еще из находящихся на борту этот малиновый знак. Отвернувшись, он выпрямился, глубоко вздохнул и заставил себя полностью расслабиться, после чего повернулся назад и снова положил руки на перила. Но он не мог остановить ни их дрожь, ни пульсацию, пульсацию, пульсацию в виске.

Внезапно он вновь обрел способность говорить ровным голосом.

— Ну что, ребята, вы уладили все свои дела?

К нему полуобернулись головы, и мгновение спустя Джон Кадебек тихо ответил:

— За последнее время у нас было не много дел, капитан.

— Хорошо, — коротко произнес Рааб. — В таком случае, мы уходим на две ночи раньше.

Воцарилась тишина, затем послышалось неясное ворчание, к которому присоединился Бен Спрейк. Наконец Джон Кадебек сказал:

— Следовательно, до завтра мы не отдохнем и не получим приличной еды? Ну ладно, если говорить от своего имени, то я не возражаю. Не знаю, много ли хорошего принесет нам это путешествие, но, во всяком случае, чем быстрее оно начнется, тем быстрее я получу об этом представление. На моих руках восьмилетняя племянница, и я уже стал смотреть, как она худеет с каждым днем.

Меньшая и более удаленная луна Дюрента давала очень слабый свет, но все же он был более ярким, чем Рааб предпочел бы сейчас. Напрягая глаза, он всматривался вперед, пытаясь разглядеть малейший намек на движение или более темное пятно в темноте, что могло оказаться вражеским патрульным блимпом. Несколько разбросанных по Северной Стоянке ламп остались за кормой «Пустельги» и теперь представляли некоторый риск, поскольку на фоне этих ламп мог быть виден ее силуэт. Но этот риск был необходим, потому что необычная светомаскировка неизбежно привлечет внимание вражеского патруля, не говоря уже о шпионах, которых Мэдерлинк несомненно имел на столовой горе.