Узники неба (Сборник) - Страница 77

— Нет, сэр. Но когда он уходил, как-то странно посмотрел на меня, хотя я никогда не говорил с ним ни на улице, ни здесь или в Столице. А почему вы спросили об этом?

Клайн подошел к двери, открыл ее и придержал, пропуская Рааба.

— Он поддержал твое предложение, что очень странно. Мы были абсолютно уверены, что он возглавляет движение капитуляции. Он выступал перед народом с речью о «соглашении» с Мэдерлинком. Хотел бы я знать… Ладно, завтра у тебя будет много дел. На тот случай, если я перед твоим отъездом не смогу поговорить с тобой наедине, хочу пожелать тебе удачи, Рааб. И побереги себя!

Адмирал Клайн стоял в дверях приемной и смотрел вслед Раабу, удаляющемуся по гравиевой дорожке. Как Рааб похож на своего отца! Даже его нетерпеливая походка была в точности как у его отца. И, конечно, он унаследовал такой же вспыльчивый характер, который был одним из недостатков Роула Джерана, пока тот не научился контролировать себя.

Клайн закрыл дверь, вернулся в свой кабинет и с ворчанием снова опустился на стул. Уже миновала полночь и ему пора было идти домой отдыхать, но он знал, что не сможет уснуть, во всяком случае, с таким настроением. Он предпочел остаться здесь, в своем кабинете, который знал более счастливые времена.

Он рассеянно потянулся за трубкой, лежавшей на его столе, но вспомнил, что табака нет уже много дней, и раздраженно отдернул руку назад. Затем он положил руки ладонями вниз на крышку стола и посмотрел на них. Какой сухой и морщинистой стала его кожа! И когда появились на ней эти коричневые пигментные пятна? Или годы его долгой жизни оставили на нем эти отметины? Куда ушли эти годы?

— Я снова начинаю жалеть себя, — с кривой усмешкой пробормотал он. В последнее время, когда все было так плохо, он часто испытывал такие ощущения, особенно, когда был утомлен, а сейчас, после завершения всех дел, возникших в течение дня, и последующего долгого и неприятного спора со Штабом, он был очень утомлен.

Ладно, он справился со своей задачей и протащил предложение Рааба, хотя это отняло ужасно много сил. Интересно, имеет ли мальчик хоть какое-то представление о том, чего это ему стоило — ему пришлось просить поддержки у своих друзей в Штабе; требовать возвращения старых политических долгов; и даже в одном или двух случаях фактически прибегнуть к шантажу. Да поможет ему бог, если в ближайшем будущем он попытается протащить еще какой-нибудь проект через Штаб!

Но он также не чувствовал и торжества победы; рассматривая мотивы, побудившие его сделать это, он сомневался, что все сделал правильно. Определенно, он не был счастлив от того, что Рааб подвергнет себя такому риску. Сможет ли он найти какие-нибудь оправдания для себя, если Рааб погибнет в молодые годы?

Но, как он уже заметил Раабу, в его положении он не имел права позволить себе, чтобы безопасность и счастье нескольких человек оказывали воздействие на его решения. Нет, даже если бы они были так дороги ему, как сестра, племянник или внук.

Он усмехнулся, вспомнив ту давнюю ночь, когда Роул встретил Лайлу. Он, Клайн, сам привел ее на бал. Его и Роула выпускной бал из Академии Флота. Она была тогда очень красива и привлекала взоры и внимание каждого молодого офицера на балу. Отблески в глазах этих молодых мужчин были не совсем джентльменскими. Возможно, в его глазах отражалось такое же распутство, как и в любых других — он помнил, что в его мозгу рождались дикие идеи, хотя он знал, что она была порядочной девушкой.

Но между ними не было любви, и когда он увидел, какое чувство вспыхнуло между ней и Роулом в то мгновение, как он их познакомил — эта невероятная вспышка заставила обоих безмолвно и неподвижно стоять и неотрывно смотреть друг на друга, словно детей, пораженных каким-то пышным великолепием, — немедленно выбросил все неприличные мысли из головы. И такие отношения сохранялись между ними троими все долгие годы. Он так и не женился, так как считал, что вряд ли был бы счастлив с кем-нибудь, кроме Лайлы. Конечно, у него были женщины и о некоторых из них он иногда вспоминал с грустной ностальгией, но у него не возникало никаких сомнений в том, что, если бы он мог заново прожить свою жизнь, не смог бы жениться и в этом случае.

Сейчас Лайла была вдова. И постаревшая. Страшная магия лет и здесь внесла свои изменения!

Но хотя он отошел в сторону в ту ночь на балу, не все жеребцы сделали так же. Прежде чем ночь подошла к концу, Роул принял участие в двух кулачных боях, и оба выиграл, хотя получил небольшой синяк и несколько царапин. Даже сейчас дыхание Клайна немного участилось, когда он вспомнил пару этих кулаков. Это было чудо! Его вызвал Бен Спрейк, имеющий примерно такое же телосложение, что у Роула, но, в отличие от темноволосого Роула, он был белокурый. Эта пара, сошедшаяся в драке, была незабываемым зрелищем, и Клайн очень ясно помнил ее сейчас. Он почти слышал крики молодых людей, собравшихся в тесном кругу вокруг дерущихся, пронзительный визг девушек, глухой звук ударов; почти ощущал запах от жировых ламп и запах крови! Там было совсем немного крови.

Лайла рассвирепела тогда, но затем слегка остыла и позволила Роулу увидеть ее дом, и потом рассеялись все сомнения. Они поженились, как только Роул (и Клайн, и Бен Спрейк, и многие другие, кого Клайн мог отчетливо вспомнить сейчас) вернулся из своего первого воздушного плавания.

Бен Спрейк извлек довольно хороший урок из своего поражения, правда, впоследствии он и Роул так и не стали близкими друзьями. Бен стал квалифицированным, но немного упрямым офицером. Но сейчас его тоже уже не было: он пропал во время того гибельного сражения, в котором Роул получил свои смертельные раны. С тех пор не было никаких подтверждений того, что он попал в плен к врагу, и вполне вероятно, что он тогда погиб.

К тому же сын Спрейка, Бен Спрейк-младший, покинул Флот, так как из него не получился хороший офицер, да и вряд ли мог получиться.

Роул, разумеется, был настоящим офицером, с самого начала он был одним из лучших и полностью заслужил тот успех, которым пользовался. Во всем, кроме его трагического конца — смертельно раненный, он продолжал командовать в безнадежно проигранном сражении, организовал отступление и этим сохранил несчастные остатки Флота. Он умер через два дня после приземления.

Клайн снова бездумно потянулся за трубкой и на этот раз коснулся ее пальцами прежде, чем вспомнил, что табак, выращенный на Лоури, уже кончился. Он что-то пробормотал себе под нос. Кажется, человек должен отказаться от своих немногих привычек!

Возможно, политическая оппозиция права. Зачем терпеть такие безнадежные лишения? Здесь могут возникнуть только худшие и худшие испытания для каждого, прежде чем окончательно истощенная Столовая Гора в конце концов капитулирует. Он оборвал свои мысли и почувствовал, что его кулаки крепко сжаты. Он никогда не проголосует за капитуляцию! Странный… ироничный человек… каким он был, который всю свою жизнь с отвращением избегал политики, теперь обнаружил себя всунувшим свою старую, морщинистую шею в подобную чепуху. Это не заставило его относиться к политике сколько-нибудь лучше, к тому же он знал, что это было необходимо для почти лишившегося физической силы, но еще сплоченного Флота, который собирал вокруг себя отчаявшихся людей. Пока Президент и многие другие общественно-политические фигуры колебались, Флот непоколебимо оставался на посту. Если он, Клайн, отступит или внезапно умрет, вся коалиция может развалиться.

Большинство из гражданских, а в этом он был уверен, намеревались придерживаться выбранного курса, но их мнение могло измениться, если положение еще ухудшится.

Полгода назад…

Он сердито выругался, дав себе душевную встряску. Это было глупо и неубедительно — бормотать и жалеть себя. Сейчас у него было две причины держаться так долго, как он сможет. Первая — приближающиеся выборы, а вторая-удостовериться, что Рааб вернется домой на Столовую Гору, если только мальчик сделает это.