Тарзан и его звери - Страница 1

– Все это дело покрыто какой-то тайной, – сказал д'Арно. – Я знаю из самых достоверных источников, что ни полиция, ни агенты генерального штаба не имеют ни малейшего представления о том, как ему удалось это сделать. Они знают только одно – то же самое, что и мы: Николай Роков бежал…

Джон Клейтон, лорд Грейсток, тот, который был прежде известен под именем Тарзана от обезьяньего племени, сидел молча в гостях у своего друга, лейтенанта Поля д'Арно, в Париже, и созерцал носок своего безукоризненно вычищенного ботинка.

Лорд был погружен в размышления: Николай Роков, его злейший враг, был приговорен к пожизненному заключению на основании свидетельских показаний Тарзана-обезьяны. И вот, оказывается, он бежал из французской военной тюрьмы.

Тарзан вспоминал о бесчисленных покушениях Рокова на его жизнь. Ну, теперь Роков покажет себя! Теперь он ни перед чем не остановится, лишь бы отомстить Тарзану за свое заточение!

Тарзан недавно привез жену и маленького сына в Лондон, так как в Африке, где они до этого жили, начинался дождливый период, чрезвычайно вредный для здоровья.

После этого он поспешил в Париж навестить своего старого друга д'Арно, и здесь известие о побеге Рокова отравило радость встречи. И он уже подумывал о немедленном возвращении в Лондон.

– Я не за себя боюсь, Поль! – сказал он после долгого молчания, – из всех столкновений с Роковым я всегда выходил победителем. Теперь мне приходится думать о других. Я знаю этого человека; я уверен, что он захочет нанести удар не мне лично, а моей жене или маленькому Джеку. Он прекрасно знает, что для меня этот удар будет больнее всего. Нет, Поль, я должен немедленно вернуться в Лондон. Я останусь со своими близкими, пока Роков не будет вновь арестован и обезврежен навсегда.

В то время, когда происходил в Париже этот разговор, два субъекта подозрительного вида беседовали друг с другом в невзрачном домишке на глухой окраине Лондона. Их мрачные, жестокие лица обличали в них иностранцев. Один из них был смуглый, бородатый мужчина; у другого было бледное, изможденное лицо, какое бывает после долгого заключения в тюрьме; лишь несколько дней назад он сбрил свою черную бороду. Говорил последний:

– Ты должен тоже непременно остричь бороду, Алексей, иначе он тебя сразу узнает. Мы расстанемся здесь, а когда встретимся вновь на палубе «Кинкэда», нужно надеяться, с нами будут еще два «почетных гостя». Они, конечно, и не подозревают о том приятном путешествии, которое мы для них придумали.

Через два часа я буду с одним из них в Дувре, а завтра вечером, если ты будешь следовать моим указаниям, ты приведешь с собой второго, при условии, конечно, если он вернется в Лондон так скоро, как я предполагаю. Я уверен, что наши усилия увенчаются успехом, и мы из этого извлечем большую выгоду. Благодаря глупости французских властей, скрывших на несколько дней факт моего побега, я имел возможность разработать каждую деталь нашего плана так тщательно, что ничто не может помешать его выполнению. Ну, а теперь до свидания, Алексей, желаю успеха.

Три часа спустя, почтальон поднимался по лестнице в парижской квартире Поля д'Арно.

– Телеграмма для лорда Грейстока, – сказал он лакею, вышедшему на звонок. – Он здесь?

Лакей ответил утвердительно и, расписавшись в получении телеграммы, отнес ее Тарзану, который был занят приготовлениями к отъезду в Лондон.

Тарзан вскрыл телеграмму. Лицо мгновенно покрылось смертельной бледностью.

– Прочтите, Поль! – сказал он, протягивая телеграмму д'Арно. – Уже началось!

Д'Арно прочел следующее:

Когда Тарзан взбежал на ступеньки своего лондонского дома, он был встречен в дверях женой; Джэн Клейтон мужественно переносила несчастье: ни одна слеза не показалась из ее глаз, и только маленькие руки сжимались от негодования.

Она торопливо рассказала все, что знала о похищении мальчика.

Няня вывезла ребенка в коляске на утреннюю прогулку и катала его перед домом, по солнечной стороне. Закрытый таксомотор подъехал к углу дома. Няня не обратила на это особого внимания; она заметила только, что из автомобиля никто не вышел и что мотор продолжал работать, как будто шофер поджидал седока из дома, перед которым остановился.

Почти немедленно вслед за этим новый лакей Грейстоков. Карл, выбежал к няне, крича ей, что барыня требует ее немедленно к себе и что маленького Джека она может оставить на его попечении до своего возвращения. Это не возбудило в няне никакого подозрения; она направилась к дому и уже дошла до крыльца, но ей пришло в голову предупредить лакея, чтобы он не поворачивал коляски, иначе солнце будет бить ребенку в глаза. Она обернулась, чтобы крикнуть ему об этом, и с изумлением увидела, что Карл быстро катит коляску к углу дома. В ту же минуту открылась дверца таксомотора, и в ней на мгновение мелькнуло чье-то смуглое лицо. Почувствовав, что ребенку угрожает опасность, няня с криком бросилась к автомобилю, но Карл успел вскочить в него с ребенком и захлопнуть за собой дверцу. В ту же минуту шофер двинул рычаг, чтобы дать ход. В моторе что-то было неисправно: шоферу пришлось повернуть рычаг в обратную сторону и дать машине задний ход. Благодаря этому, няня успела добежать до автомобиля и вскочить на подножку.

С громкими криками о помощи няня всеми силами старалась выхватить ребенка из рук похитителей, но напрасно… Автомобиль помчался вперед, увозя ее с собой. Вися на подножке, она цеплялась за дверцу и с отчаянием продолжала звать на помощь, все еще не теряя надежды спасти маленького Джека. Только когда таксомотор отъехал уже далеко от дома Грейстока, Карлу удалось сильным ударом кулака сбросить ее на мостовую.

Крики няни привлекли внимание прохожих. Леди Грейсток, услышав крики няни, также выскочила из дома. Она увидела самоотверженную борьбу няни со злоумышленниками и сама бросилась догонять мотор, но он мчался так быстро, что сейчас же скрылся из глаз.

Вот все, что леди Грейсток могла рассказать мужу. Она не понимала, кому могло понадобиться похитить ее маленького Джека, и ей это стало ясно только тогда, когда Тарзан сообщил о том, что Роков бежал из тюрьмы.

В то время, как Тарзан с женой обсуждали, что им предпринять для спасения ребенка, раздался звонок телефона в кабинете. Тарзан быстро подошел к аппарату.

– Лорд Грейсток? – спросил мужской голос.

– Да.

– Вашего сына похитили, – говорил торопливо незнакомый голос, – и только я могу помочь вам вернуть его. Я хорошо осведомлен о планах похитителей, так как должен признаться, сам принимал участие в деле. Я должен был, знаете ли, получить свою долю награды, но вижу, что меня собираются оставить в дураках. Но я не дам себя провести; я покажу им свои когти! Послушайте, лорд, я хочу помочь вам вернуть вашего сына, но только с условием, что вы не будете преследовать меня за соучастие в похищении. Идет?

– Если вы в самом деле укажете мне, где находится мой сын, – отвечал Тарзан, – вам нечего опасаться. Больше того, я вас щедро награжу, если при вашей помощи верну мальчика.

– Хорошо, – ответил голос, – я назначу вам место встречи, но имейте в виду, что вы должны прийти один. Достаточно того, что я доверяюсь вашему слову; доверять другим я не могу.

– Когда же и где мы встретимся? – спросил нетерпеливо Тарзан.

Таинственный голос назвал харчевню в Дуврском порту, представлявшую излюбленное место сборища моряков.

– Вы должны прийти около десяти часов вечера. Не стоит приходить раньше: ваш сын будет в безопасности. Когда мы встретимся, я провожу вас тайком к тому месту, где он припрятан. Но предупреждаю вас еще раз: вы должны явиться один и отнюдь не пытаться вмешивать сюда полицию; я хорошо знаю вас в лицо и буду следить за каждым вашим шагом. Если кто-либо будет вас сопровождать или я замечу поблизости переодетых агентов полиции, я к вам не подойду, и ваша единственная надежда вернуть сына будет потеряна.