Социально-психологические аспекты активности - Страница 27

Указанная постановка вопроса определяла основную задачу планируемого исследования. Требовалось с помощью социологических, социально-психологических и психодиагностических методов изучить распределение уровня выраженности данного индивидуального параметра в выборке респондентов, представляющей население страны в целом или как минимум население отдельного региона[26].

Планируемое исследование[27] позволяло решить и ряд частных, более мелких, задач. Прежде всего исследование давало толчок теоретическому осмыслению взаимосвязи упорной энергичности и мотивации достижения. Кроме того, изучению должна была подвергнуться связь указанных свойств индивидов с такими составляющими менталитета как базовые ценности людей, их жизненные цели и моральные основания поведения. Далее в рамках исследования предполагалось соотнести эти свойства как с реальной успешностью респондентов, так и с различными аспектами их самооценки: с самооценкой своей активности, с самооценкой уровня своей актуальной рискованности и с уровнем социального самочувствия. И наконец, исследованию подлежала взаимосвязь указанных свойств со степенью ориентированности индивидов на группу. Последнее позволяло глубже разобраться в проблеме внешней и внутренней стимуляции активности.

В прикладном плане важнейшей частной задачей являлся сравнительный анализ уровня активности представителей различных больших, прежде всего социально-демографических, групп, а также особенностей менталитета этих групп. Самый большой интерес здесь вызывало сравнение горожан и жителей села. Этот анализ позволял выработать на основе полученных знаний конкретные рекомендации по максимально эффективному использованию трудового потенциала селян и горожан (прежде всего – селян), а также понять основные составляющие информационной политики, направленной на повышение трудовой активности жителей села.

Многие поставленные выше вопросы давно волнуют специалистов. В литературе, особенно в публицистике, посвященной перспективам выживания нации, часто встречаются не подкрепленные реальными измерениями различные предположения на это счет. В этой связи наиболее интересным результатом готовящегося исследования представлялось получение информации о том, как распределяются респонденты по применяемой в исследовании шкале измерения общей активности. Это знание должно было помочь оценить конкурентоспособность россиян в мировой гонке. Чем больше выявленное распределение оказалось бы отличающимся от нормального, сдвинутым в пассивную часть условной шкалы, тем меньше шансов было бы на то, что Россия, лишившаяся за последнее столетия в войнах и лагерях множества лучших сыновей и дочерей, способна побеждать в историческом соревновании своих соперников. Безусловно, такое знание могло стать по-настоящему информативным только при сравнении с результатами, полученными в результате идентичных замеров в других странах, однако и само по себе оно представлялось достаточно ценным.

Определение соотношения в нашем обществе высокоактивных и малоактивных (или, выражаясь бытовым языком, пассивных) людей представлялось наиболее интересной частью исследовательской задачи. Существующий разброс мнений на этот счет оказался достаточно велик. В отечественной публицистике часто встречались как эмоциональные восклицания, что представления о россиянах как о «народе-овоще», помехе на пути модернизации – миф [56], так и сетования, что по-настоящему активных и прогрессивных людей в нашем обществе крайне мало [33; 136]. В разных статьях величина той части населения, которая, фигурально выражаясь, крутит педали, колебалось от 2 до 15–20 % [13; 60; 75; 160]. Однако откуда были взяты эти загадочные цифры, никто из публицистов не сообщал, а если и сообщал, то выяснялось, что доверять этим данным вряд ли возможно[28].

При планировании настоящего исследования с самого начала было ясно, что данная задача не имеет абсолютно корректного решения, поскольку распределение респондентов по степени энергичности и упорства будет скорее всего описываться плавной кривой, близкой к нормальному распределению, а деление выборки на овнов и козлищ при условии отсутствия точных критериев, отделяющих высокую активность от просто активности, просто активность от невысокой активности, а невысокую – от низкой, является волюнтаризмом и не может считаться научно обоснованным. Вместе с тем, в исследовании могли быть использованы гносеологически оправданные условные критерии дифференциации выборки, что позволяло как описать полученное распределение, так и сравнить правую и левую его части с поправкой на обозначенную условность.

Помимо общего распределения людей по уровню их энергичности, исследование позволяло достаточно строго сравнить показатели активности представителей различных больших социально-демографических и иных групп, таких как мужчины и женщины, горожане и жители села, молодые и пожилые и т. п. Проведенное сравнение позволяло также сделать выводы относительно того, в какой степени различия в уровне активности людей обусловливают (и обусловливают ли вообще) различия в их социальном и материальном статусе.

Так, например, предполагалось, что не будет выявлено различий в уровне общей активности у мужчин и женщин, поскольку гипотетически в основе ее лежит не связанная (опять же гипотетически) с полом сила нервной системы, а те поведенческие различия между полами, которые наблюдаются на уровне бытовых наблюдений, являются обусловленными исключительно культурными традициями. Одновременно ожидалось, что не будет зафиксировано и заметных различий между представителями различных возрастных групп, поскольку сила нервной системы теоретически должна оставаться постоянной в течение всей жизни индивида. И хотя было понятно, что принятый в качестве основного исследовательского инструмента и измеряющий, согласно замыслу автора, указанное свойство нервной системы, PTS Я. Стреляу, не является абсолютно свободным от фиксации социального влияния, ожидалось, что данное обстоятельство не окажет серьезного воздействия на ответы респондентов, свидетельствующие об уровне их общей активности.

С другой стороны, предполагалось, что при делении респондентов по социальным признакам различия в уровне активности выявятся во всех группах, критерии выделения которых зависят от уровня успешности их представителей. К таким признакам должны были относится уровень полученного образования, род занятий, социальный статус, уровень дохода, социальное самочувствие, а также место жительства, поскольку длительное время наиболее энергичная часть населения России стремилась покинуть села и перебраться в города.

Следует сразу сказать, что многие высказанные гипотезы относительно связи изучаемых феноменов и социально-демографических характеристик людей подтвердились. Однако реальность, как всегда, оказалась намного богаче воображаемой картины мира, и часть изначально казавшихся очевидными положений пришлось по результатам исследования полностью пересмотреть.

Не было ясности в начале исследования и относительно связи природной энергичности и мотивации достижения. Никакие лабораторные эксперименты не могли заменить собой полевого исследования, имеющего дело с репрезентативным срезом общества в целом. На первый взгляд, казалось вполне вероятным, что уровень мотивации достижения в значительной степени зависит от уровня изначально присущей человеку природной активности, поскольку активные люди чаще достигают успеха и это не может не стимулировать дальнейшее усиление данной мотивации, но есть ли на самом деле эта связь, предсказать заранее было невозможно.

Еще труднее было прогнозировать наличие связи между упорной энергичностью людей и их реальной успешностью. Конечно, люди с сильной нервной системой дольше других могли держать возбуждение, позволяющее им адекватно реагировать на требования ситуации, а если у них еще и формировался более высокий мотив достижения, то, значит, они могли дольше и упорнее других идти к намеченной цели. Это означало их более высокую работоспособность и большую настойчивость в преодолении препятствий. Что, в свою очередь, должно было обеспечить им больший, чем у других людей, жизненный успех.