Собачье сердце - Страница 24

его.

У зины мгновенно стали такие же мерзкие глаза, как у тяпнутого. Она подошла к псу и явно фальшиво погладила его. Тот с тоской и презрением поглядел на нее.

Что же... Вас трое. Возьмете, если захотите. Только стыдно вам... Хоть бы я знал, что будете делать со мной...

Зина отстегнула ошейник, пес помотал головой, фыркнул. Тяпнутый вырос перед ним и скверный мутнящий запах разлился от него.

Фу, гадость... Отчего мне так мутно и страшно... - Подумал пес и попятился от тяпнутого.

- Скорее, доктор, - нетерпеливо молвил Филипп Филиппович.

Резко и сладко пахнуло в воздухе. Тяпнутый, не сводя с пса настороженных дрянных глаз, высунул из-за спины правую руку и быстро ткнул псу в нос ком влажной ваты. Шарик оторопел, в голове у него легонько закружилось, но он успел еще отпрянуть. Тяпнутый прыгнул за ним, и вдруг залепил всю морду ватой. Тотчас же заперло дыхание, но еще раз пес успел вырваться. "Злодей..." Мелькнуло в голове. "За что?" И еще раз облепили. Тут неожиданно посреди смотровой представилось озеро, а на нем в лодках очень веселые загробные небывалые розовые псы. Ноги лишились костей и согнулись.

- На стол! - Веселым голосом бухнули где-то слова Филиппа Филипповича и расплылись в оранжевых струях. Ужас исчез, сменился радостью. Секунды две угасающий пес любил тяпнутого. Затем весь мир перевернулся дном кверху и была еще почувствована холодная, но приятная рука под животом. Потом - ничего.

4.

На узком операционном столе лежал, раскинувшись, пес Шарик и голова его беспомощно колотилась о белую клеенчатую подушку. Живот его был выстрижен и теперь доктор Борменталь, тяжело дыша и спеша, машинкой вьедаясь в шерсть, стриг голову Шарика. Филипп Филиппович, опершись ладонями на край стола, блестящими, как золотые обода его очков, глазами наблюдал за этой процедурой и говорил взволнованно:

- Иван Арнольдович, самый важный момент - когда я войду в турецкое седло. Мгновенно,умоляю вас, подайте отросток и тут же шить. Если там у меня начнет кровоточить, потеряем время и пса потеряем. Впрочем, для него и так никакого шанса нету, - он помолчал, прищуря глаз, заглянул в как бы насмешливо полуприкрытый глаз пса и добавил: - а знаете, жалко его. Представьте, я привык к нему.

Руки он вздымал в это время, как будто благословлял на трудный подвиг злосчастного пса Шарика. Он старался, чтобы ни одна пылинка не села на черную резину.

Из-под выстриженной шерсти засверкала беловатая кожа собаки. Борменталь отшвырнул машинку и вооружился бритвой. Он намылил беспомощную маленькую голову и стал брить. Сильно хрустело под лезвием, кое-где выступала кровь. Обрив голову, тяпнутый мокрым бензиновым комочком обтер ее, затем оголенный живот пса растянул и промолвил, отдуваясь: "готово".

Зина открыла кран над раковиной и Борменталь бросился мыть руки. Зина из склянки полила их спиртом.

- Можно мне уйти, Филипп Филиппович? - Спросила она, боязливо косясь на бритую голову пса.

- Можешь.

ЗинаОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com