Сигнал бедствия - Страница 10
- Четверть первого, - ответил Кальдерон, взглянув на часы.
- Не поздно. Мы успеем съездить в Пунта-Педро. Дон Мануэль держит большое пари за своего петуха. Я охотно поставлю за него червонец. Поедем!
Оба рыцаря двинулись в путь.
XVII. Прогулка верхом
Пунта-Педро тянется от самого подножия холма к океану. Дорога к нему ведет от Сан-Франциско на Долорес. По ней-то и скакали во весь опор Лара и Кальдерон. Вскоре они заметили четверых наездников, двух мужчин и двух женщин.
Как и все испано-американцы, дочь дона Грегорио и ее племянница - отличные наездницы. У обеих посадка мужская, костюм полумужской: фетровые шляпы, шаровары и сапоги со шпорами.
Офицеры с восторгом смотрят на них, не помня себя от счастья. Крожер едет рядом с Кармен, Кадвалладер с Иньесой. Обе пары ведут беседу с глазу на глаз. Крожер вздыхает и говорит, бросая взгляды на море:
- Я скоро буду там.
- И я тоже, - отвечает Кармен.
- Когда вы уезжаете? - осведомляется офицер.
- Очень скоро. Папа говорит - через неделю. А может быть, и раньше. Он поехал сегодня договариваться насчет мест в Панаму.
Крожер некоторое время молчит, а затем, преодолев свое смущение, спрашивает:
- Вы, конечно, рады вернуться в Испанию?
- Нет, для меня это грустно, - ответила девушка. - Я люблю Калифорнию и хотела бы в ней остаться. А вы?
- При некоторых условиях.
- Разве вы не любите эту страну?
- Сейчас люблю, через несколько дней буду к ней равнодушен.
- Отчего же?
- Калифорния мне дорога, потому что в ней живет прекраснейшее на свете, милое мне существо, а через несколько дней его здесь не будет. Вот и разгадка.
- Кто же это так сильно влияет на ваше отношение к Калифорнии?
На щеках Крожера появляется легкий румянец.
- Кармен Монтихо, - ответил он.
- Вы не обманываете меня?
- Мое сердце принадлежит вам. А ваше?
Кармен посмотрела на Крожера, и в ее глазах он прочел ответ.
А в то же время два сердца рядом с ними охвачены тем же чувством, хотя разговор их может показаться скорее веселым, чем чувствительным.
- Славная вы девушка, Иньеса, - говорит младший офицер. - Баста! Будет лавировать! Свернем паруса и бросим якорь! Хотите быть моей женой?
- Хочу.
- Больше незачем любоваться океаном!
Лошади, словно понимая, о чем идет речь, дружно поворачивают назад и скачут к дому.
XVIII. Взвинченная храбрость
Яркое калифорнийское солнце уже садилось, когда в гору поднимались два всадника. По цвету их плащей, красному и голубому, нетрудно узнать Франциско Лару и Фаустино Кальдерона, которые возвращаются из Пунта-Педро. Там они условились насчет дуэли.
Фаустино решил драться. Храбрость его поддерживается каталонской водкой, которой было немало вылито, и время от времени он прикладывается еще к дорожной фляге. Благодаря этому ему уже море по колено, он хвастается, что толкнет англичанина, плюнет ему в лицо и заставит драться белокурого молокососа. Лара, тоже под воздействием водки, поддерживает его. Полагаясь на свое искусство драться, он уверен в победе. В данном случае он предпочитает холодное оружие огнестрельному, так как уверен, что северяне превосходно стреляют, но не умеют фехтовать.
Дорогой оба говорят наперебой. Лара злобен и твердо решил отомстить. Только бы поймать англичанина, и он проткнет его насквозь шпагой!
Когда всадники поднялись, и открылся вид на Сан-Франциско, они пришпорили коней. Долорес они проехали не останавливаясь, но, поравнявшись с таверной, невольно придержали лошадей, так как их окликнул человек, по виду не то лодочник, не то рыбак, с довольно неприятным лицом.
- Что вам, Рокас? - спросил креол. - Вы хотите говорить со мной наедине?
Он наклонился к Рокасу, и тот что-то начал нашептывать. На Лару услышанное, по-видимому, произвело сильное впечатление. В его глазах загорелся огонь, сначала изумления, затем алчности, и видно было, что то, о чем ему говорят, он слушает с удовольствием.
- Я приеду завтра в полдень, - сказал Лара, - до свидания!
XIX. Ошибка
Лара скоро догнал своего приятеля и сказал ему только, что Рокас сообщил ему интересную новость, но что об этом после, прежде надо подумать о дуэли.
- Не мешает тебе для храбрости выпить, - посоветовал Лара. - Мы въезжаем в город, и ты как раз можешь встретить своего соперника.
В то же мгновение они заметили вдали облако пыли, за которым можно было различить фигуры всадников. Подъехав ближе, они узнают их. Это Кармен Монтихо и Иньеса Альварес со своими спутниками.
- Проклятье! - воскликнул Лара, - посмотри-ка, Кальдерон. Вон твой соперник нашептывает сладкие речи твоей избраннице. Ты можешь с ним поступите как угодно, а я уж не спущу своему.
Оба останавливаются. Лара не сводит глаз с Кармен и Крожера. Вот они сверкнули, как у тигра, когда он заметил, что Кармен и ее кавалер склонились друг к другу. Он с бешенством вонзил шпоры в бока лошади и помчался вперед.
Кадвалладер, который был ближе, обернулся на конский топот и уловил бешеный возглас Лары. Он немедленно вытащил из ножен кортик, твердо решив, если понадобится, воспользоваться им. С его лица слетело выражение беспечного веселья, - оно стало строгим и мужественным. Однако Лара промчался мимо, не обратив на него никакого внимания. За ним следовал Кальдерон, но, когда он заметил обнаженный кортик, присутствие духа изменило ему, несмотря на то что он только что приложился к фляге, и он пронесся мимо.
Между тем Крожер, услышав конский топот, придержал свою лошадь и обернулся. Видя, что Лара мчится на него сломя голову, он сразу догадался, что тот хочет, чтобы их лошади столкнулись: способ, к которому часто прибегают в Калифорнии. Крожер знал, что лошадь под ним сильная, он повернул ее и, принимая во внимание расстояние, сам бросился вперед. Лошади столкнулись, и через минуту Лара лежал на земле, барахтаясь вместе с лошадью в пыли. Он, однако, сразу вскочил на ноги и бросился к пистолету, но подоспевший Кадвалладер спешился и резко вырвал у него оружие. Без оружия, весь в пыли, Лара в нерешимости стоял на дороге, изрыгая проклятия, угрозы и ругательства. Кадвалладер хохотал, глядя на него, а Крожер внушительно произнес: