Щит научной веры (сборник) - Страница 6

Результатом этой гипотезы будет быстрое соединение частиц по две, по три и т. д. в молекулярные группы с выделением громадного количества энергии, которая выражается в форме тепла, света и электричества. Очевидно, это соединение будет соответствовать химическому соединению. Закон ньютонов, принятый нами для расстояний меньших молекулярных, не позволит частицам соединиться вполне, в одну точку, с выделением по теории, беспредельной энергии.

Действительно, при кубическом законе тяготения частицы крутятся по спиралям друг около друга, сближаясь между собой, пока закон тяготения не перейдет в квадратный. Гипотеза, как будто способна объяснить и физические явления: теплоты, испарения, таяния и т. д. Еще яснее она объяснит и свойства твердых и жидких тел.

Сознаюсь, что даю не объяснение молекулярных явлений, а только намек на возможность этого объяснения.

Механика тяготения – механика сложная, когда даже вопрос о движении трех взаимно притягивающихся материальных точек не решен в обширном смысле. Пусть молодые математики, восходя от решения этого вопроса, идут далее и далее, по пути к выяснению молекулярной механики. Понятно, такие математики должны ведь в то же время быть и основательными естествоиспытателями.

Но оставим на время подобное математическое выяснение явлений природы на основании той или другой гипотезы и возвратимся к нашим элементам материи, или атомам.

Что же такое атомы? Отдельно они не постигаемы чувствами, т. е. не ощутимы. Они занимают всю вселенную и вместе с тем не занимают никакого места, потому что математическая точка не занимает места и не может практически встретиться с другими точками. Таким образом, наш атом, занимая вселенную, проницаем всеми другими томами, потому что они так же занимают ту же вселенную. Все атомы могут разместиться в произвольном малом пространстве и даже теоретически слиться в одну математическую точку. Что же такое атом? Это сила, центр сил, это нечто невещественное, чуть не духовное, потому что не занимает места, неощутимо и вместе бесконечно.

Наука указывает, что атом не может быть разрушен человеком и вообще природою, не может быть также создан или хоть сколько-нибудь изменен. Так что атом нетленен и бессмертен, подобно духу. Только причина, создавшая мир или массу атомов в состоянии их изменить и уничтожить, но люди и мир никогда – таково убеждение науки.

Не есть ли, в самом деле, атом – элементарный дух?

Это можно было бы предположить, если бы атом оказался чувствующим, т. е. способным испытывать ощущения, способен испытывать приятное и неприятное.

Мы видим мир, населенный животными, или материальными комочками атомов, способными чувствовать. Пока количество живого вещества, например, на поверхности Земли чрезвычайно мало, в сравнении с количеством всего ее вещества. Почему мы невольно клонимся к тому, что чувствительность особенное исключительное явление, большинство же мира погружено в бесчувствие и не способно к жизни. Масса неорганизованной материи подавляет нас. Представим себе Землю пустой или наполненной внутри чрезвычайно тонким веществом, как мыльный пузырь. Тогда, уже количество живой материи будет не мало в сравнении с массою Земли. Но пусть наш животный мир, например, состоящий из насекомых, чрезвычайно быстро и успешно размножается. Тогда не будет нисколько не невозможным, если все вещество образуется в живое. Положим, им нечего будет тогда есть и пить, но нам довольно и одного момента их жизни. Этот теоретический момент указывает нам, что все состоящее из атомов может Целиком превратиться в живое, чувствующее. Итак, атомы чувствуют при известной их группировке.

Потому предположение наше, что атом есть элементарная бессмертная и нетленная душа, не оказывается очевидной нелепостью.

Пусть наш мир состоит из обезьян одного вида. Вы скажете: чувствует не материя, а их души. Каждой обезьяне ниспосылается душа свыше. Очень может быть. Но позвольте сделать одно возражение: что если из обезьяны вынуть душу и оставить мускулы, когти нервы, мозг, одним словом, все материальное, осталась бы она жива? Будет ли она по-прежнему двигаться, будет ли чувствовать? Всякий, знакомый с физиологией и естественными науками скажет, без сомнения, – да! Но, может быть, она тогда превратится в автомат, в механизм, нисколько, по-видимому, не отличающийся от живой обезьяны? Может быть, автомат этот не будет чувствовать, будет мертв и только обманет наш глаз и слух?

Но возможно ли это предположить? Многие ли люди решатся утверждать это?

Таким образом, большинство должно признать за атомом способность чувствовать.

Правда, некоторые скажут, что душа неотделима от тела и душу взять от обезьяны нельзя, не разрушив ее тела. Верно! Мы этого не можем сделать, но всемогущая сила может, и предположения наши – не абсурд, если действительно существует душа независимая от тела.

Если душа не отделима от тела, то только потому, что душа есть бессмертная и нетленная сущность материи, т. е. мир атомов.

Что же случиться, если наш мир обезьян, как говорят, вымрет. Очевидно, из учения о материи, что сущность их, или мир атомов не потерпит никакого важного изменения; следовательно, раз за атомами в живом теле была способность чувствовать, то та же способность Должна быть достоянием и мертвого тела. Только сила и сложность чувства может измениться, принимая в расчет сравнительную чистоту устройства неорганизованной материи. Мы представим картину, которая укажет нам на изменение силы чувства в атомах, по мере упрощения того дома, в котором они живут и который составляют.

Пусть материя, составляющая обезьян превратиться тем или иным путем в более мелких животных: ну, хоть, в мыслях. Число обезьян, положим, было 1000, а число мышей, сделанных из той же материи пусть будет миллион.

Без сомнения, сложность организации мыши проще, чем обезьяны: память мыши меньше, способность соображения – также, способность чувствовать боль, радость и горе – много ограниченнее; одним словом, так называемые духовные богатства незначительные. Миллион мышей мы также можем превратить в биллион насекомых, духовная организация еще слабее. Далее биллион насекомых в триллион инфузорий с поразительно уменьшенной духовной жизнью. Крупная инфузория может быть превращена в более мелкие бактерии и т. д., пока мы не остановимся на известной границе жизни. Тогда каждое существо, положим, будет состоять из биллиона атомов. Но если есть живое существо из биллиона атомов, то почему, теоретически не признать возможность существ из меньшего числа атомов: из миллиона, из тысячи, сотни, из десятка и, наконец, из одного атома. Мы видим, что богатство жизни уменьшается непрерывно с уменьшением массы живого вещества. Кто же сомневается, что духовная жизнь непрерывно надает для принятых нами животных: обезьяны, мыши, насекомого, инфузории, бактерии. Если мы не можем себе представить и понять духовную нищету высших животных, то какова же должна быть духовная нищета бактерии, наконец, атома или частицы? Поэтому не представляйте себе атом в виде какого-то маленького человечка, способного думать, видеть, слышать, ощущать и т. д. Жизнь этой элементарной, уединенно расположенной души, трудно вообразима по своей простоте. Лучшее представление о ней вы составите, если мысленно будете спускаться по лестнице животного мира до низших его пределов, где он сливается с миром растительным и, наконец, теряется в неорганическом мире.

Из картины нашей вытекает, что не некоторые только атомы в обезьяне живут, но каждый из них. Действительно, возьмем хотя атомы ее пальца; при обращении мира обезьян в мир животных меньше пальца обезьяны, очевидно, палец превращается в целое самостоятельное существо. Какую бы мы ничтожную долю обезьяны не взяли, конечно, эта частица может быть превращена в самостоятельный организм и таким образом способность чувствовать должна быть признана за каждой частицей материи или за каждой частицей высшего или низшего животного.

Отсюда, как будто следует очевидная нелепость: именно каждое животное представляет целое скопище душ, чувствующих отдельно и самостоятельно.