Сага о Рунном Посохе - Страница 7

Впрочем, сам граф не придавал особого значения ни этим слухам, ни тому, что сам говорил об Амареке. Однако в этот миг он внезапно заметил, что в обычно столь невыразительных глазах барона вспыхнул интерес.

— Ну а почему бы и нет? — объявил Мелиадус. — Я бы пошел на штурм самих врат рая, если бы сумел их отыскать.

Через какое-то время, извинившись, граф оставил барона, и впервые за все это время погрузился в сомнения, ибо теперь он уже не был уверен в правильности своего решения держаться в стороне от схватки.

Дочь графа, хотя и унаследовала ум и проницательность своего отца, все же плохо знала людей, ибо была лишена того богатого опыта, которым владел Брасс, и потому барон, с его мягким мелодичным голосом и мужественной красотой, представлялся ей человеком порядочным и благородным, но вынужденным проявлять жестокость и суровость в силу возложенной на него исторической миссии. И даже в дурной славе барона было что-то привлекательное.

Сейчас, незаметно выскользнув из своих покоев, Иссельда спешила к нему на свидание, уже в третий раз. Они встречались в западной башне замка, которая пустовала со времен прежнего Лорда-Хранителя, встретившего там свой ужасный конец. Их свидания были достаточно невинными, всего лишь легкие прикосновения, поцелуи, ласковые слова любви и разговоры о свадьбе. Иссельда обожала своего отца и догадывалась, что одна лишь мысль о том, чтобы любимая дочь вышла замуж за барона Кройденского, может его очень расстроить. И все же не в ее силах было устоять перед обаянием Мелиадуса. Впрочем, она даже не была до конца уверена, что это чувство именно любовь. Но их таинственные встречи были столь волнующи, что она не могла не отдаться этому влечению.

В одной ночной рубашке Иссельда проворно пробежала по темными коридорам и лестницам замка, даже не подозревая, что за ней по пятам следует некая загадочная фигура в черном плаще и с длинным кинжалом в руках.

Не в силах сдержать бьющееся сердце, широко улыбаясь, взбежала она по винтовой лестнице башни, туда, где в темной комнате ее дожидался барон. Низко поклонившись, он обнял девушку и принялся ласкать ее сквозь тончайшую шелковую рубашку. На сей раз его поцелуи показались ей более настойчивыми, почти дерзкими, и, задыхаясь, она ответила на поцелуй, крепко обнимая спину барона, обтянутую замшевым жилетом. Его руки опускались все ниже. Сперва он ласкал талию девушки, затем ее бедра. Иссельда прижималась к барону, но неожиданно ощутила в душе некий необъяснимый страх и попыталась отпрянуть.

Однако он не пожелал отпустить ее. В лунном свете, что падал на лицо барона сквозь узкое окно башни, заметно было, что он охвачен возбуждением.

— Иссельда, вы должны принадлежать мне. Нынче же ночью мы покинем замок и завтра окажемся вне пределов Камарга. Твой отец не осмелится броситься за нами в погоню.

— Мой отец осмелится на все, что угодно, — отозвалась она невозмутимо. — Но я и сама не пожелаю так огорчить его.

— Что это означает?

— Очень просто. Я никогда не выйду замуж без его благословения.

— Он даст согласие.

— Сомневаюсь.

— В таком случае…

Иссельда вновь попыталась вырваться, но барон крепче стиснул ее в объятиях. Теперь она испугалась по-настоящему, хотя и сама не могла понять, как пылкая страсть, так волновавшая сердце, столь быстро перерасла в истинный ужас.

— Мне нужно идти. Отпустите меня.

— Ну нет, Иссельда, я не привык к отказам. Сперва этот упрямец, твой отец, а теперь и ты! Да я скорее убью тебя, но не позволю уйти, прежде чем добьюсь своего.

С этими словами он притянул ее к себе и попытался поцеловать. Девушка застонала. И в этот миг в комнате возникла темная, закутанная в плащ фигура. В лунном свете блеснул кинжал, и барон обернулся, не выпуская девушку из объятий.

— Немедленно отпустите ее! — воскликнул неизвестный. — Иначе, вопреки всем законам гостеприимства, я буду вынужден прикончить вас!

— Ноблио! — всхлипнула Иссельда. — Скорее бегите за отцом, вам с ним не совладать!

С громким хохотом барон Мелиадус отшвырнул Иссельду от себя.

— Чтобы я стал сражаться с тобой? Да ты смеешься надо мной, книжник! Поди прочь! Я уйду отсюда, но только вместе с ней.

— Вы уйдете один, — возразил Ноблио. — И как можно скорее, иначе я буду вынужден взять на себя грех смертоубийства. А Иссельда останется здесь.

— Нет, она отправится со мной, причем немедленно, хочет она того или нет, — плащ Мелиадуса распахнулся, и девушка заметила короткий меч у него на поясе. — Прочь, господин Ноблио! Или вам уже никогда не доведется сложить стихов о нынешней ночи.

Ноблио не шелохнулся. Неуловимым движением взявшись за рукоять меча, гранбретанец обнажил клинок.

— Даю тебе последний шанс, книжник.

Ноблио молчал, не мигая глядя на барона, и лишь рука его чуть заметно дрожала, стискивая кинжал.

Иссельда пронзительно закричала, и крик ее эхом разнесся по всему замку. Зарычав от ярости, барон повернулся к ней и вскинул меч.

В этот миг Ноблио метнулся вперед и ударил гранбретанца кинжалом, однако кожаные доспехи защитили барона. Мелиадус обернулся с презрительной усмешкой и дважды нанес удар мечом, в голову и в грудь Ноблио, и поэт-ученый рухнул навзничь, заливая кровью каменный пол. Иссельда вновь закричала в отчаянии, а барон, нагнувшись, схватил ее, заломил руку за спину так, что девушка застонала, а затем, перекинув себе через плечо, выбежал из комнаты и устремился вниз по лестнице.

Чтобы оказаться в своих покоях, ему сперва нужно было пройти через парадный зал, но когда он вошел туда, с другого конца помещения до него донесся шум, и в отблесках угасающего огня барон увидел графа. Тот стоял в дверях с огромным мечом в руках, одетый лишь в просторный домашний халат.

— Отец! — вскрикнула Иссельда, и гранбретанец, отшвырнув ее на пол, вскинул руку с мечом.

— Так значит, Ноблио был прав! — взревел граф. — Вы оскорбили мое гостеприимство, барон.

— Мне нужна ваша дочь, граф. Она любит меня.

— Вы заблуждаетесь, — граф взглянул на Иссельду, которая заливалась слезами. — Защищайтесь, барон.

Мелиадус сдвинул брови:

— Мой меч — жалкая игрушка рядом с вашим, и, кроме того, мне противна мысль сражаться с человеком столь преклонных лет. Может быть, мы могли бы прийти к соглашению…

— Отец, он убил Ноблио!

Когда граф услышал эти слова, его затрясло от ярости. Подбежав к стене, где красовалась целая коллекция всевозможного оружия, он сорвал с крюка самый большой меч и швырнул его под ноги барону. Клинок с грохотом покатился по каменному полу. Мелиадус, нагнувшись, схватил брошенное ему оружие. Теперь преимущество было на его стороне, ибо он был в кожаных доспехах.

Сделав шаг вперед, граф поднял меч и атаковал барона, но тот ловко парировал выпад. Со стороны дуэлянты походили на дровосеков, которые рубят огромное дерево, нанося мощные размашистые удары то с одной стороны, то с другой. Лязг оружия разбудил слуг графа и свиту барона, и теперь все они выбежали в зал и застыли, не зная, что предпринять. Вскоре вместе со стражниками появился и фон Виллах. Теперь на стороне графа было явное преимущество, и гранбретанцы не осмелились мешать.

А двое соперников продолжали бой, с величайшим мастерством нанося и отражая удары, рассыпая потоки синих искр. Обоим пот уже заливал глаза, дыхание их сделалось тяжелым и прерывистым. Барону удалось слегка оцарапать графу плечо, а клинок Брасса скользнул по кожаным доспехам Мелиадуса. Они обменялись серией молниеносных выпадов, после которых, как казалось со стороны, должны были бы упасть замертво. Однако противники разошлись невредимыми, и оказалось, что у графа всего лишь разорван халат, а на лбу кровоточит царапина, тогда как барон отделался распоротым сверху донизу плащом.

Топот ног на каменных плитах пола и звуки хриплого дыхания сливались с оглушительным звоном мечей, но неожиданно граф Брасс задел низкий столик, споткнулся и упал, растянувшись во весь рост. Меч вылетел у него из рук. С торжествующей ухмылкой Мелиадус занес над поверженным противником свой клинок, но Брасс успел перекатиться на бок и схватил барона за лодыжки, так что тот рухнул рядом с ним.