Сага о Рунном Посохе - Страница 55

— Мы раздобудем одежду, милая, хотя, боюсь, это будет непросто, — смущенно произнес Хоукмун. — Похоже, здесь полно гранбретанцев, и лучше бы нам не задерживаться, а прямиком ехать на юго-запад, в Камарг. Неподалеку отсюда — граница Карпатии. Быть может, там по пути мы заедем в какой-нибудь город.

— Боюсь, жители не придут в восторг, увидев нас на этой повозке, — заметил д'Аверк, ткнув большим пальцем в сторону колесницы. — Другое дело — если один из нас войдет в город пешком. Но где взять денег?

— У меня есть Красный Амулет, — сказал Хоукмун. — Его можно продать…

Д'Аверк сразу помрачнел:

— Глупец! Этот амулет — ваше спасение. И наше. Он не только защищает нас — без него нам не справиться с ягуарами. Сдается мне, вам не амулет ненавистен, а ответственность, которую он на вас налагает.

Хоукмун пожал плечами.

— Возможно. Наверное, я сказал глупость, но все равно, эта вещь мне не нравится. Видели бы вы, что она сделала с человеком, носившим ее тридцать лет!

— Друзья мои, о чем вы спорите? — вмешался Оладан. — Я знал, что рано или поздно нам понадобятся деньги, и пока в замке Безумного Бога вы рубили наших недругов, выковырял у покойников несколько глаз…

— Глаз? — изумленно переспросил Хоукмун, но успокоился, увидев в руке зверочеловека пригоршню драгоценных камней, которые недавно еще украшали тигриные маски.

— Очень предусмотрительно, — кивнул д'Аверк, — мы крайне нуждаемся в припасах, а леди Иссельда — еще и в одежде. Остается решить, кому идти за покупками, когда мы доберемся до Карпатии. На кого из нас горожане обратят меньше внимания?

— Разумеется, на вас, сэр Гьюлам, — усмехнулся Хоукмун. — Если, конечно, вы избавитесь от гранбретанских доспехов. Сейчас вы скажете, что у меня во лбу Черный Камень, а у Оладана — шерсть на лице… Но не забывайте, что вы — мой пленник.

— Вот как? Вы меня огорчаете, герцог Дориан. Я-то думал, мы — союзники, сражающиеся с общим врагом, связанные пролитой в бою кровью, спасшие друг другу жизнь…

— Что-то не припоминаю, чтобы вы меня спасали.

— Непосредственно от гибели не спасал, но все-таки…

— Я не расположен отпускать вас на свободу с пригоршней драгоценностей, — продолжал Хоукмун, придав голосу суровость. — И вообще, сегодня я очень недоверчив.

— Герцог Дориан, я готов поклясться своей честью. — Взгляд француза стал твердым, хотя тон оставался беспечным.

— Он — с нами, и не раз доказал это в бою, — вполголоса произнес Оладан.

Хоукмун вздохнул:

— Ладно, д'Аверк. Будь по-вашему — доберемся до Карпатии, пойдете в город.

Д'Аверк закашлялся:

— Проклятый воздух! Он сведет меня в могилу!

Они поехали дальше. Шипастые кошки бежали вполсилы, но все же быстрее любого скакуна. В полдень колесница выехала из леса, а к вечеру впереди показались Карпаты. Внезапно Иссельда заметила на севере крошечные фигурки приближающихся всадников.

— Они увидели нас, — сказал Оладан, — и, похоже, мчатся наперерез.

Хоукмун схватил кнут.

— Быстрее! — крикнул он зверям. Гигантские кошки понеслись вприпрыжку.

Чуть позже д'Аверк закричал, перекрывая грохот колес:

— Никаких сомнений — это конница Империи Мрака! Похоже, Орден Моржа!

— Видать, король-император всерьез взялся за Укранию, — заметил Хоукмун. — Готовится вторжение — иначе зачем здесь столько гранбретанских банд? Это означает, что все земли к западу и югу уже покорены.

— Кроме Камарга, надеюсь, — сказала Иссельда. Колесница неслась по степи. Всадники, мчавшиеся наперерез, быстро приближались. При мысли, что Моржи не сомневаются в своей победе, Хоукмун мрачно улыбнулся.

— Оладан, готовь лук, — сказал он. — Есть возможность поупражняться в стрельбе.

Как только воины в уродливых масках из черного дерева и слоновой кости приблизились на выстрел, Оладан выпустил стрелу. Первый всадник упал. В колесницу полетело несколько дротиков, но ни один не достиг цели.

Потеряв троих, Моржи отстали, и кошки потащили колесницу к ближайшему отрогу Карпат.

Через два часа стемнело, и седоки решили остановиться на ночлег.

Спустя три дня они с тоской рассматривали склон горы. Два дня из этих трех были потрачены на тщетные поиски пути для колесницы, и теперь ничего не оставалось, как оставить ее и дальше идти пешком.

Если всадники-Моржи преследовали их, то сейчас они должны были находиться совсем близко. Они наверняка узнали Хоукмуна, приговоренного королем-императором к смерти, и стремились во что бы то ни стало настичь его.

Спотыкаясь и оступаясь, Хоукмун и его спутники карабкались, оставив позади колесницу и выпряженных зверей.

Приближаясь к огибающему гору карнизу, по которому, похоже, можно было спускаться без особого риска, Хоукмун услышал за спиной лязг оружия и конский топот. Обернувшись, он увидел внизу несколько всадников из тех, что преследовали колесницу на равнине.

— На таком расстоянии они без труда перебьют нас дротиками, — мрачно произнес д'Аверк. — И укрыться негде.

— У нас тоже есть для них кое-что, — улыбнулся Хоукмун и закричал: — Звери! Ату! Убейте их, мои кошечки! Повинуйтесь воле Амулета!

Взгляды ягуаров-мутантов устремились на гранбретанских воинов, которые с торжествующими воплями приближались к своим врагам, не замечая шипастых хищников.

В тот момент, когда предводитель Моржей поднял дротик, звери прыгнули.

Иссельда шла вперед, не оборачиваясь на крики ужаса и боли. Вскоре шум стих, но над горами долго разносилось эхо звериного рыка, от которого в жилах у людей стыла кровь. Ягуары пировали, терзая тела своих жертв.

На другой день путники перевалили через хребет и спустились в зеленую долину. Перед ними как на ладони лежал мирный городок с красными черепичными крышами.

Полюбовавшись на городок, д'Аверк протянул руку.

— Камешки, друг мой Оладан. Надо идти. Клянусь Рунным Посохом, в рубашке и бриджах я себя чувствую почти голым.

Он забрал у горца камни, подбросил их на ладони, подмигнул Хоукмуну и пошел вниз по склону.

Его товарищи лежали в траве и смотрели, как он, насвистывая, идет к городу. Затем д'Аверк исчез среди домов.

Прошло четыре часа. Поймав негодующий взгляд Хоукмуна, Оладан поджал губы и потупился.

А затем вновь появился д'Аверк, но он был не один. Встревоженный, Хоукмун не сразу сообразил, что воины, сопровождавшие его, — из грозного Ордена Волка, прежде подчинявшиеся барону Мелиадусу. Неужели они узнали д'Аверка и захватили его? Нет! Совсем напротив — д'Аверк, похоже, в самых дружеских отношениях с Волками. Махнув солдатам рукой, он повернулся на каблуках и направился к укрытию, где лежали Хоукмун и Оладан.

Хоукмун с удивлением смотрел, как воины в волчьих масках возвращаются в городок.

— Вот пройдоха! — ухмыльнулся Оладан. — Наверное, убедил их, что он — невинный путешественник. Похоже, здесь гранбретанцы пока еще ведут себя прилично.

Приблизившись, д'Аверк сбросил с плеча большой узел. В нем оказались несколько рубашек и бриджей, а также изрядный запас еды: сыр, хлеб, колбаса, отварное мясо и тому подобное. Потом он выгреб из кармана и вернул Оладану большую часть камней.

— Все это стоило недорого, — пояснил француз и нахмурился. — Герцог Дориан, в чем дело? Вы чем-то недовольны? К сожалению, я не достал платья для леди Иссельды, но бриджи и рубашка должны ей подойти.

— Мне не нравится, что с вами шли гранбретанцы, — Хоукмун ткнул большим пальцем в сторону городка. — Похоже, вы с ними подружились.

— Признаюсь, я изрядно струхнул, повстречав их, — сказал д'Аверк. — Но они, судя по всему, здесь не зверствуют. Видимо, у них задача соблазнить карпатский народ прелестями своего режима. Наверное, у короля Карпатии сейчас гостит какой-нибудь гранбретанский вельможа. Обычная тактика: сначала золото, а уж потом — сила. Они меня допросили, но без пристрастия. От них я узнал, что сейчас идет война в Шекии и эта страна почти покорена — осталось взять один-два крупных города.