Сага о Рунном Посохе - Страница 179

Наконец, Катинка слабым голосом промолвила, приподняв голову с носилок.

— По-моему, это то самое место, Джери. Он кивнул.

Когда свет дня окончательно растаял, в руках у него оказался какой-то странный шар… Сияющая сфера, излучавшая свет. Он опустил ее на пол пещеры, и Илиана с трудом удержалась от изумленного возгласа. Совсем рядом с ней оказался труп красивого мужчины, одетого в меховую одежду. На теле не было никаких видимых ран, ничего, что указало бы на причину смерти. И это лицо показалось ей таким знакомым… Она закрыла глаза.

— Хоукмун… — пробормотала она. — Меня зовут… Иссельда разрыдалась, упав на колени рядом с мертвецом.

— Дориан! Любовь моя, любовь моя! — Вскинув голову, она уставилась на Джери-а-Конела. — Почему вы не предупредили меня?

Но Джери не обратил на нее ни малейшего внимания и обернулся к Илиане, которая прислонилась к каменной стене, пытаясь преодолеть головокружение.

— Самоцвет, — велел он. — Черный Камень, Илиана. Дайте его сюда.

В кожаном кошеле пальцы Илианы натолкнулись на что-то горячее и вибрирующее.

— Он ожил, — воскликнула она. — Ожил!

— О да, — едва слышно выдохнул Джери. — Быстрее, встаньте на колени рядом с ним…

— С этим мертвецом?

Она невольно попятилась, не скрывая отвращения.

— Слушайте, что я вам говорю! — из последних сил Джери отстранил Иссельду и заставил Илиану опуститься на колени рядом с Хоукмуном. Она нехотя подчинилась.

— Вот и хорошо. Теперь опустите кристалл ему на лоб. Вон там, где вы видите шрам.

Содрогаясь, она исполнила приказание.

— А теперь ваш лоб. Коснитесь им камня.

Илиана наклонилась, коснулась лбом пульсирующего кристалла, и внезапно ей показалось, будто она проваливается куда-то. Она падала, погружаясь в глубь камня, пока не почувствовала, как кто-то мчится ей навстречу… Они летели друг к другу, словно сближаясь с собственным отражением в зеркале. Она закричала…

И тут же услышала шепот Джери: «Прощайте».

Попыталась ответить, но не смогла. Вновь и вновь она падала по туннелям ощущений, воспоминаний, ошибок и искуплений…

Она была Асквинолем, и была Арфлейном, и была Элриком. Она была Джоном Дейкером, Эрекозе и Урликом. Она была Корумом и Элриком. И она была Хоукмуном…

— Хоукмун! — сорвался боевой клич с ее губ. Она сражалась с бароном Мелиадусом и Азроваком Микосевааром при Камарге. Вновь сражалась с Мелиадусом в Лондре, и Иссельда билась рядом с ней. Они с Иссельдой обвели взором поле битвы, когда все было кончено, и увидели, что все их товарищи мертвы и выжили лишь они двое…

— Иссельда!

— Я здесь, Дориан, я здесь. Он открыл глаза.

— Так значит, Катинка фон Бек не предала меня? Но каким же причудливым путем я сумел наконец до тебя добраться? К чему была столь сложная игра?

— Возможно, когда-нибудь вы узнаете это, но только не от меня, — прошептала Катинка, приподнявшись на носилках, — ибо мне следует беречь дыхание. Вы двое должны увезти меня из этих гор, в Укранию, где я хотела бы умереть.

Хоукмун поднялся. Все тело его затекло, словно он пролежал здесь несколько месяцев. Он увидел кровь на повязках Катинки.

— Вы ранены? Но ведь это не я ударил вас? Я не помню…

Он потер рукой лоб, почувствовав там что-то горячее, а когда взглянул на свои пальцы, то увидел, что их окружает слабый светящийся ореол, который, впрочем, тут же исчез.

— Но кто же тогда… Джери? Быть не может… Катинка фон Бек улыбнулась.

— Нет. Иссельда все вам объяснит.

И тут же другой женский голос, ласковый и чуть дрожащий, раздался у него за спиной.

— Эту рану она получила, когда помогала нам спасти наш мир.

— Ну, для нее это не впервые, — отозвался Хоукмун и, обернувшись, увидел перед собой девичье лицо необычайной красоты, отмеченное, однако, тенью смутной печали, истоки которой он почти мог угадать. — Мы с вами где-то встречались?

— Да, — отозвалась Катинка вместо девушки. — Но теперь вам пора расставаться, иначе в ткани мироздания произойдут новые разрывы. Вам нельзя слишком долго оставаться рядом. Послушайте моего совета, Илиана Гаратормская, немедленно уходите прочь. Возвращайтесь к Мизиналю и Лифет. Они помогут вам возродить ваш мир.

— Но… — Илиана замялась. — Я хотела бы еще немного поговорить с Иссельдой и Хоукмуном.

— Вы не имеете права, ибо вы с ним — две тени одной и той же сущности. Встреча ваша возможна лишь при редчайших обстоятельствах.

Так мне объяснил Джери. Так что возвращайтесь в Гараторм, и поскорее.

Против воли юная красавица повернулась, тряхнув золотистой шевелюрой, и вскоре скрылась в густом мраке пещеры.

— Куда ведет этот проход, Катинка? — спросил ее Хоукмун. — В Укранию?

— Нет, не в Укранию. А вскоре он уже вообще не сможет никуда нас привести. Надеюсь, что для этой девочки все кончится хорошо. У нее еще столько дел. И что-то подсказывает мне, что ей еще придется встретиться с Имрилом.

— С Имрилом? Катинка фон Бек вздохнула.

— Я же сказала, что не могу растрачивать дыхание. Я должна прожить достаточно долго, чтобы успеть попасть в Укранию. Надеюсь, наша повозка по-прежнему там, где мы ее оставили.

Хоукмун пожал плечами и с нежностью обернулся к Иссельде.

— Я знал, что ты жива. Они все считали меня безумцем, но я был уверен, что сумею тебя отыскать.

Они слились в объятиях.

— О, Дориан! Я пережила такие приключения!

За спиной у них раздался недовольный голос умирающей:

— Расскажете ему позже. А теперь быстрее берите мои носилки и отправимся же, наконец, в путь.

Иссельда улыбнулась воительнице, но все же задала мужу последний вопрос:

— Как там наши дети, Дориан?

И до самого выхода из пещеры она гадала, что может означать это загадочное сумрачное молчание, в котором замкнулся Хоукмун.

— Значит, они пропали?

— О да.

— Но ведь это всего лишь твои видения, Хоукмун. Просто видения. Их больше не существует.

Это звучало так трогательно…

— Не думаю.

Граф Брасс отвернулся от окна, луч света озарил изможденное лицо Хоукмуна.

— О, как я хотел иметь внуков! Как я мечтал о них. Возможно, со временем…

Этот разговор повторялся уже много раз и превратился почти в ритуал. Граф Брасс не любил чудес и загадок и не испытывал к ним ни малейшего почтения.

— У нас были сын и дочь, — Хоукмун по-прежнему был не вполне здоров, однако безумие окончательно оставило его. — Их звали Манфред и Ярмила Мальчик был очень похож на вас.

— Мы уже говорили тебе, отец, — Иссельда, стоявшая у огромного камина, вышла из тени и скрестила руки на груди. На ней было длинное зеленое платье, отороченное горностаем по манжетам и вороту. Гладко зачесанные волосы подчеркивали бледность ее лица. Вот уже месяц, как они вернулись с Хоукмуном в замок Брасс, но она по-прежнему оставалась все так же бледна. — Мы говорили тебе об этом… И нам необходимо их отыскать.

Граф провел руками по рыжей седеющей шевелюре и нахмурил брови.

— Одному Хоукмуну я верить не хотел, но вам обоим поверить вынужден, хотя и против воли.

Иссельда тронула графа за локоть.

— Именно поэтому ты так часто споришь с нами, отец.

— Ноблио сумел бы разъяснить мне все эти парадоксы… Возможно, — продолжил тот. — Однако никто другой, пожалуй, не сможет найти нужные слова, которые были бы понятны простому солдату вроде меня, который терпеть не может всяких заумных рассуждений. Вы пытаетесь убедить меня, будто я вернулся из загробного мира. Но я ничего не помню об этом. Иссельда, по вашим словам, пребывала в иных мирах, а сам я пал при штурме Лондры. А теперь вы говорите о детях, которые тоже находятся где-то там, в неведомых измерениях. Одна мысль об этом ужасает меня. Бедные крошки, им должно быть так страшно. О нет, лучше даже не думать об этом.