Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений - Страница 11

– Не должно быть двух справедливостей: одной – для всех, а другой – для избранных, – сухо ответил Харел премьеру. – Закон запрещает тебе вмешиваться в это дело, и я первым обвиню тебя в нарушении закона, если ты вмешаешься!

И Бен-Гурион не вмешался, в результате чего суд – с учетом прошлых заслуг профессора Курта Ситы в борьбе с нацизмом – приговорил его к пяти годам тюремного заключения.

– Поверьте, господа судьи, я, видевший своими глазами, что нацисты делали с евреями, никогда не нанес бы сознательный ущерб безопасности еврейского государства. Если я действительно нанес такой ущерб, то сделал это исключительно по наивности, – сказал Сита в своем последнем слове.

Адвокаты и сторонники профессора-шпиона не удовольствовались относительно мягким приговором и оспорили его в Верховном суде. Последний смягчил этот приговор до четырех лет тюрьмы.

2 апреля 1963 года профессор Сита был освобожден по амнистии и – в соответствии с условиями досрочного освобождения – прямо из тюрьмы был доставлен в аэропорт в Лоде, откуда вылетел ближайшим рейсом в Цюрих. В дальнейшем Курт Сита переехал в ФРГ, преподавал в одном из немецких университетов, вышел на пенсию и в начале 90-х годов ушел из жизни…

История действовавшего в Израиле советского разведчика Исраэля Бара весьма любопытна со всех точек зрения.

Да, и потому, что доктор Исраэль Бар занимал необычайно высокое положение в израильском обществе: подполковник ЦАХАЛа (Армия Обороны Израиля) в отставке, он был официальным историком израильской армии, читал лекции по военной истории в университетах различных стран Европы и являлся постоянным военным обозревателем газеты «Ха-Арец». Среди его знакомых и близких друзей значились и премьер-министр Давид Бен-Гурион, и Хаим Герцог, и тогда еще совсем молодые политики Шимон Перес и Теди Колек… Но самое интересное заключается в том, что еще в 1955 году глава «Моссада» Исер Харел заподозрил в Исраэле Баре советского шпиона, хотя завербован он был… лишь год с лишним спустя. Таким образом, Харел попросту выстроил в своем холодном, как просторы Антарктики, мозгу профиль потенциального советского шпиона и пришел к выводу, что Исраэль Бар идеально соответствует этому профилю. Ну и, наконец, ту блестящую карьеру, которую сделал Исраэль, он же Георг Бар, он мог сделать только в Израиле и только в то удивительное время, в которое ему выпало родиться и жить.

Уроженец Вены, 26-летний Георг Бар объявился в подмандатной Палестине в 1938 году почти сразу после печально известного аншлюса, покончившего с независимостью Австрии и, по сути дела, положившего начало Катастрофе европейского еврейства: именно австрийским евреям предстояло первыми из их разбросанных по Европе соплеменников узнать, какую участь им уготовил Адольф Гитлер.

Георг Бар был одним из тех молодых людей, которые, оставив в Австрии родителей и имущество, сумели добраться до берегов Палестины. Здесь необычайно общительный, интеллигентный, умеющий производить приятное впечатление в обществе Георг Бар меняет свое имя на Исраэль и вскоре становится своим в кругах местных коммунистов. Он рассказывает, что в Австрии также был весьма активным членом компартии, закончил Военную академию в Вене, защитил докторант по военной истории, а затем плечом к плечу с Хемингуэем сражался против франкистов в Испании – и все это принимается на веру.

В качестве специалиста по военным наукам Бар становится членом стратегического отдела «Хаганы», где все оказываются очарованы обширностью его познаний в военной науке. Все, кроме молодого Моше Даяна[27], почему-то упорно считающего Бара лгуном и шарлатаном.

В 1948 году, сразу после создания Государства Израиль, Исраэлю Бару присваивается звание полковника и его приписывают к отделу стратегического планирования только что созданной израильской армии. По окончании Войны за Независимость Исраэль Бар требует повысить его в должности до заместителя начальника Генштаба, но получает отказ – по той причине, что он является членом прокоммунистической партии МАПАЙ, в то время как молодым государством управляет возглавляемая Бен-Гурионом социал-демократическая партия МАПАМ.

В ответ на отказ повысить его в должности и звании Исраэль Бар, хлопнув дверью, ушел из армии, но сумел извлечь урок из случившегося. В конце 40-х годов он выходит из состава МАПАЙ и присоединяется к МАПАМ, и этот шаг оценивается властью предержащей по достоинству: Давид Бен-Гурион, совмещавший тогда посты премьер-министра и министра обороны, назначает Исраэля Бара официальным историком и создателем архива израильской армии. Для исполнения новых обязанностей Исраэлю Бару выделяют в Министерстве обороны кабинет, расположенный буквально в двух шагах от кабинета самого Бен-Гуриона, и это позволяет Бару едва ли не ежедневно дружески общаться со Стариком[28], а также с являющимися к тому на прием генералами и политиками. Новое назначение открывает перед Исраэлем Баром и доступ к интересной и – что самое важное – «горячей» информации о ЦАХАЛе. Его статьи, обзоры и комментарии на армейские темы начинают публиковать ведущие израильские газеты. Затем к услугам Бара как военного обозревателя по Израилю начинают прибегать и СМИ Германии и Франции, благо он свободно владел как немецким, так и французским языками. А пришедшая вслед за этими статьями журналистская популярность распахнула перед Исраэлем Баром двери Еврейского университета в Иерусалиме, а затем и Сорбонны, куда его стали активно приглашать для чтения лекций по военной истории и политологии Ближнего Востока.

При этом в правительственных кругах Израиля интеллигентный и обаятельный Бар пользовался симпатией и расположением всех, кто был с ним знаком, за исключением двоих: генерала Моше Даяна и начальника «Моссада» Исера Харела. Причем, что самое любопытное, ни один из них до поры до времени не догадывается о том, что он не одинок в своей антипатии к Бару!

Исер Харел, как уже было сказано, начал подозревать Исраэля Бара в шпионаже в 1955 году, а Моше Даян в 1956 году во время официального визита израильской правительственной делегации в Париж, заметив среди сопровождавших ее журналистов Исраэля Бара, то ли в шутку, то ли всерьез спросил: «А что здесь делает этот шпион?!»

Именно тогда, в 1956 году, у израильских спецслужб впервые появился повод подозревать Исраэля Бара в шпионаже. Сотрудники ШАБАКа узнали о том, что Бар частенько встречается с корреспондентом ТАСС в Израиле Александром Лосевым. Так как в ШАБАКе были осведомлены, что должность корреспондента ТАСС была для Лосева лишь прикрытием его разведдеятельности, Исраэль Бар был вызван на собеседование в штаб-квартиру этой спецслужбы.

Вопреки ожиданиям следователей, Бар не только не стал отрицать факта своих встреч с Лосевым, но и добавил, что тот ему симпатичен и как человек, и как коллега. Пришлось следователям объяснить Бару, кто такой Лосев, и «убедительно попросить» больше с ним не встречаться. Бар это условие, кстати, выполнил.

В 1957-1958 годах Исраэль Бар зачастил на родину – в Германию и в Австрию, где стал регулярно встречаться с начальником разведки Бундестага генералом Рейнхардом Геленом, служившим в свое время в СА. Гелен вместе с рядом других нацистских офицеров сначала возродили разведслужбу Германии, а затем помогли создать свою разведслужбу Египту, к власти в котором только-только пришел Гамаль Абдель Насер.

Разумеется, все это не укрылось от всевидящего ока Исера Харела, и он пригласил Исраэля Бара к себе на «беседу», больше напоминавшую жесткий допрос. Харел потребовал от Бара полного отчета о своих встречах с Геленом, и Бар поведал в ответ, что Гелен попросил его передать Бен-Гуриону, что Германия заинтересована в более тесном и поистине всестороннем военном сотрудничестве с Израилем.

Разговор между Харелом и Баром внешне был совершенно спокойным, однако Исраэль Бар прекрасно почувствовал ту неприязнь, которую испытывал к нему Харел, и ответил начальнику «Моссада» взаимностью. Когда полубеседа-полудопрос закончилась, Харел сказал одному из своих подчиненных, что он не сомневается в том, что Бар занимается шпионажем, и еще выведет его на чистую воду.