Ранние стихотворения, незавершенное, отрывки, наброски - Страница 32
Изменить размер шрифта:
* * *
О вы, которые любили
Парнаса тайные цветы
И своевольные мечты
Вниманьем слабым наградили,
Спасите труд небрежный мой
Под сенью покрова —
От рук невежества слепого,
От взоров зависти косой.
Картины, думы и рассказы
Для вас я вновь перемешал,
Смешное с важным сочетал
И бешеной любви проказы
В архивах ада отыскал…
* * *
Примите новую тетрадь,
Вы, юноши, и вы, девицы, —
Не веселее ль вам читать
Игривой музы небылицы,
Чем пиндарических похвал
Высокопарные страницы —
Иль усыпительный журнал,
Который был когда-то в моде,
А нынче так тяжел и груб,
Который вопреки природе
Быть хочет зол, и только глуп.
* * *
Раззевавшись от обедни,
К Катакази[177] еду в дом.
Что за греческие бредни,[178]
Что за греческой содом!
Подогнув под ‹жопу› ноги,
За вареньем, средь прохлад,
Как египетские боги,
Дамы преют и молчат.
«Признаюсь пред всей Европой, —
Хромоногая кричит, —
Маврогений[179] толсто‹жопый›
Душу, сердце мне томит.
Муж! вотще карманы грузно
Ты набил в семье моей.
И вотще ты пятишь гузно,
Маврогений мне милей».
Здравствуй, круглая соседка!
Ты бранчива, ты скупа,
Ты неловкая кокетка,
Ты плешива, ты глупа.
Говорить с тобой нет мочи —
Все прощаю! бог с тобой;
Ты с утра до темной ночи
Рада в банк играть со мной.
Вот еврейка[180] с Тадарашкой.[181]
Пламя пышет в подлеце,
Лапу держит под рубашкой,
Рыло на ее лице.
Весь от ужаса хладею:
Ах, еврейка, бог убьет!
Если верить Моисею,
Скотоложница умрет!
Ты наказана сегодня,
И тебя пронзил Амур,
О, чувствительная сводня,
О, краса молдавских дур.
Смотришь: каждая девица
Пред тобою с молодцом,
Ты ж одна, моя вдовица,
С указательным перстом.
Ты умна, велеречива,
Кишиневская Жанлис,[182]
Ты бела, жирна, шутлива,
Пучеокая Тарсис.[182]
Не хочу судить я строго,
Но к тебе не льнет душа —
Так послушай, ради бога,
Будь глупа, да хороша.
* * *
Теснится средь толпы еврей сребролюбивый,
Под буркою казак, Кавказа властелин,
Болтливый грек и турок молчаливый,
И важный перс, и хитрый армянин —
* * *
Эллеферия[183], пред тобой
Затмились прелести другие,
Горю тобой, я вечно твой,
Я твой навек, Эллеферия!
Ее пугает света шум,
Придворный блеск ей неприятен;
Люблю в ней пылкий, правый ум.
И сердцу глас ее понятен.
На юге, в мирной темноте
Живи со мной, Эллеферия,
Твоей … красоте
Вредна холодная Россия.
ЭПИГРАММА
(НА А. А. ДАВЫДОВУ)
Оставя честь судьбе на произвол,
Давыдова, живая жертва фурий,
От малых лет любила чуждый пол‹,›
И вдруг беда! казнит ее Меркурий,
Раскаяться приходит ей пора,
Она лежит, глаз пухнет понемногу,
Вдруг лопнул он: что ж дама? – «Слава богу!
Все к лучшему: вот новая ‹дыра›!»
* * *
Я не люблю твоей Корины,
Скучны любезности картины.
В ней только слезы да печаль
И фразы госпожи де Сталь.
Милее мне живая младость,
Рассудок с сердцем пополам,
Приятной лести жар и сладость,
И смелость едких эпиграмм,
Веселость шуток и рассказов,
Воображенье, ум и вкус,
И для того, мой Безобразов,
К тебе
* * *
A son amant Egle sans resistance
Avait cede – mais lui pвle et perclus
Se demenait – enfin n’en pouvant plus
Tout essoufle tira… sa reverance, —
«Monsieur. – Egle d’un ton plein d’arrogance,
Parlez, Monsieur: pourquoi donc mon aspect
Vous glace-t-il? m’en direz vous la cause?
Est-ce degout?» – Mon dieu, c’est autre chose. —
«Exces d’amour?» – Non, exces de respect.[184]
* * *
J’ai possede maоtresse honnete,
Je la servais comme il lui faut,
Mais je n’ai point tourne de tete, —
Je n’ai jamais vise ‹si› haut.[185]
1822
В. Ф. РАЕВСКОМУ
Не даром ты ко мне воззвал
Из глубины глухой темницы.
В. Ф. РАЕВСКОМУ[186]
Не тем горжусь я, мой певец,
Что привлекать умел стихами
Вниманье пламенных сердец,
Играя смехом и слезами,
Не тем горжусь, что иногда
Мои коварные напевы
Смиряли в мыслях юной девы
Волненье страха и стыда,
Не тем, что у столба сатиры
Разврат и злобу я казнил,
И что грозящий голос лиры
Неправду в ужас приводил,
Что непреклонным вдохновеньем,
И бурной юностью моей,
И страстью воли, и гоненьем
Я стал известен меж людей, —
Иная, высшая награда
Была мне роком суждена —
Самолюбивых дум отрада!
Мечтанья суетного сна!..