Пятая жертва - Страница 4

– Валентина Андреевна, к вам пришли.

– Кто?

– Лев Трауберг, – таинственно произнес Валера.

– Что ж, зови, – она вздохнула и затушила окурок в пепельнице.

Трауберг был мужчиной среднего роста, с брюшком, немного обрюзгшими чертами лица и огненно-рыжей шевелюрой, озарившей вершининский кабинет похлеще любого солнца. Несколько сединок в густой курчавой копне волос не умаляли их охряного блеска и силы. Крючковатый нос почти касался верхней губы.

«Запоминающаяся внешность», – подумала Вершинина, как только посетитель пересек порог ее кабинета.

Она поздоровалась в ответ на его картавое «здгасьте» и предложила сесть. На Трауберге был строгий темный костюм и ослепительно-белая рубашка. Узел галстука был немного ослаблен. Как-то смущенно поглядев на Валандру, он приземлился в кресло и тяжело задышал.

– У меня к вам дело, – медленно проговорил он так, словно у него спирало дыхание от каждого произносимого им слова.

– Мне доложили о вашем приходе, мы… ждали вас. Нужно решить вопрос с сигнализацией…

– Я, честно говоря, не за этим к вам пришел… Это сущая мелочь… – он беспокойно заерзал на кожаном сиденье, – вы ведь в курсе, что произошло…

– Лев… простите, не знаю вашего отчества, – Вершинина стряхнула пепел.

– Земович, – поспешил сказать гость, часто заморгав.

– Так вот, Лев Земович, для нас эта мелочь имеет определенное значение… Хотя я вас понимаю и очень сочувствую. Но ведь вы сами знаете, что никакие слова соболезнования…

– Спасибо, – сухо поблагодарил Трауберг, едва взглянув на Вершинину.

Было видно, что он с трудом сдерживает свои эмоции.

– Я хочу, – сказал он и закашлялся, – чтобы вы…

– Воды?

– Да, будьте любезны, – с трудом выдавил он, мотая рыжей головой.

Вершинина поднялась с кресла и, подойдя к журнальному столику, налила из высокого графина воды. Она протянула стакан гостю и вернулась на свое место.

– Спасибо, – более проникновенным голосом поблагодарил Трауберг, – я хочу, – повторил он после нескольких глотков, – чтобы вы нашли убийцу моей дочери.

Поставив стакан на стол, в ожидании ответа он сделал скорбное выражение лица и теперь, наклонив голову вперед, смотрел исподлобья.

– Насколько мне известно, речь идет о серийном убийце, о маньяке… – начала было Вершинина.

– Найдите этого подонка! – неожиданно закричал побледневший Трауберг, – я заплачу, – уже более спокойно добавил он.

– Успокойтесь, Лев Земович, попейте еще воды, – Вершинина затушила сигарету в огромной хрустальной пепельнице и откинулась на спинку кресла.

Трауберг сделал несколько лихорадочных глотков и, снова водрузив стакан на стол, некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

«Нелегко ему, – сочувственно подумала Вершинина, – а все-таки выражается ясно, четко формулирует». Она почувствовала к посетителю что-то похожее на симпатию.

– Я навел о вас справки, – быстро и неожиданно деловито заговорил он, – на вашем счету нет ни одного не раскрытого убийства…

– Стараемся, – скромно заметила Валандра, пожимая плечами.

– Вы поможете мне? – его голубые глаза, не мигая, смотрели на нее.

– Лев Земович, – мягко обратилась она к Траубергу, – вы не подождете немного, мне надо поговорить с ребятами?

– Конечно, конечно, – Трауберг замотал головой.

– Я скоро приду, – Вершинина направилась к двери.

В дежурке было необычно свежо. Сидя за столом, на котором возвышался пульт, Болдырев ежеминутно, как гончар, выдувал себе на руки все новые порции горячего внутриутробного воздуха, демонстративно растирая их.

– Хватит прикидываться! – язвительно хихикнул Толкушкин, который ломал голову над очередным кроссвордом, – пора радиаторов и прочей дряни миновала.

– Молчи, умник! – огрызнулся Болдырев, – много ты понимаешь!

– Не грусти, Серега, – подхватил Маркелов, – скоро лето! Недельки через две, помяни мое слово, установится настоящая «болдыревская» погодка – сорок градусов в тени, – иронично посмотрев на рыкающего и чертыхающегося Болдырева, Маркелов вновь сосредоточил внимание на мониторе.

– Слышал я, ночка у вас неспокойная…

– Вадим, Валера, – мне надо с вами поговорить, – обратилась к задирам вошедшая в дежурку Валандра.

– О вчерашнем? – проницательно спросил Толкушкин.

– Опишите мне все виденное и слышанное вами в деталях, – что и как. Кажется у нас клиент намечается, догадываетесь, кто?

– Папаша той девушки, которую мы в квартире обнаружили с… – Маркелов замялся.

– Трауберг Лев Земович, прошу любить и жаловать. Ну так что, еще раз, как все было? – Валандра строго посмотрела на ребят.

– Значит так, – взял инициативу Толкушкин, – приехали мы на Шевченко…

Вернувшись в кабинет, Вершинина застала Трауберга сокрушенным и поникшим. Он тупо смотрел в пол, непрерывно покачивая головой туда-сюда.

– Вам плохо? – обеспокоенно спросила она, вглядываясь в его бледное лицо. – может, еще воды? – Валандра перевела взгляд на пустой стакан, стоявший на столе.

– Пожалуйста, если можно… – произнес он слабым голосом и продолжил бессмысленное движение головой влево-вправо.

Валандра заново наполнила стакан и протянула его Траубергу.

«Воспоминания замучили, при мне-то он еще кое-как сдерживался, а стоило мне уйти – совсем никакой стал!»

Она закурила.

– Может, закурите? – обратилась она к понурому Льву Земовичу.

– Не курю, – отозвался он и, опустошив стакан наполовину, поставил его на стол. – Трудный день, – тоном библейского мудреца произнес Лев Земович.

– Еще бы, – Вершинина сочувственно посмотрела на него.

– Такое горе… – его слабый голос сбился на всхлип, извините…

– Ну что вы, я понимаю.

Вершинина замолчала, давая посетителю время прийти в себя.

– Ну так что, продолжим? – мягко сказала она, заметив, что Трауберг немного приободрился.

– Конечно. Вы согласны мне помочь? – он поднял на Вершинину свои голубые глаза. Она кивнула.

– Лев Земович, как я вам уже сказала, речь идет о серии убийств. Мне очень жаль, что ваша дочь пополнила список жертв этого маньяка… Пятое убийство – один и тот же почерк. Можно только предполагать, где этот подонок знакомился со своими будущими жертвами: на улице, в кафе, в баре, на дискотеке, на рынке…

Ясно одно. У всех этих женщин было что-то общее: во внешности, в манере поведения ли, в разговоре, может быть, какой-либо определенный род деятельности, социальный статус, какие-нибудь психологические особенности, которые маньяк умеет сходу различать. Серийные убийцы – неплохие психологи.

Не исключено, хотя и маловероятно, что убийца входил в круг знакомых всех этих женщин. Необходимо проверить окружение, друзей, знакомых. Мы, вне всякого сомнения, будем еще связываться с милицией, нам нужна информация, чтобы произвести хотя бы предварительный анализ и сделать кое-какие сопоставления…

Зачем я все это вам говорю? – Вершинина в упор посмотрела на Трауберга. Он, казалось, внимательно слушал ее. – Просто хочу подготовить вас к разговору. Вы должны будете искренне отвечать на мои вопросы, какими бы деликатными и щекотливыми они ни были, иначе я не смогу вам помочь, вы меня понимаете?

– Да, да, конечно. – Трауберг крутил в руках авторучку. – Только я хотел бы сначала узнать… – он замялся.

– Спрашивайте, не стесняйтесь, – любезно сказала она, туша сигарету в пепельнице и морщась от дыма.

– В какую сумму мне обойдется расследование? – выдавил из себя Трауберг, как-то вкрадчиво заглядывая Вершининой в глаза.

– Какими будут дополнительные расходы, я вам точно сказать не могу, а насчет премии за раскрытое убийство… – Валандра на минуту задумалась, краем глаза наблюдая за Львом Земовичем. Он прямо-таки сгорал от нетерпения. Наконец, не в силах сидеть без движения, он вынул из кармана пиджака безупречной чистоты клетчатый носовой платок и промокнул испарину, выступившую на лбу.