Проводник - Страница 9
– Ты считаешь меня сумасшедшей, да?! – в бессильном гневе крикнула она, и Лариса обернулась.
– Как все, да? – продолжала Катя. – Ты ничем от них не отличаешься, сестричка! Ты просто двуличная стерва! Верни шарф!
Лариса печально покачала головой.
– Прости, Катя… Но этот шарф ты п-п-получишь только через мой труп.
И прежде чем ее сестра успела что-то предпринять, девушка начала быстро спускаться по лестнице.
Шаркая ногами, словно больная старуха, Катя вошла в комнату, плюхнулась на кровать. Взяла липнувший к ладоням пульт, заляпанный на днях яблочным соком, включила маленький телевизор. На экране замелькали кадры ожесточенной погони с перестрелкой.
«Неужели тебе не жаль меня, родную сестру?» – тихо поинтересовался внутренний голос.
Катя поморщилась. У нее возникло странное ощущение, будто где-то под сердцем заворочался крошечный зверек, желающий вылезти наружу.
– Опять я виновата? – вслух усмехнулась Катя, щелкая каналы. Перестрелка сменилась постельной сценой, и она машинально продолжила «листать» программы.
«Тебе ведь на фиг сдался этот шарф, – не унимался голос. – Ты просто хотела сделать Ларисе побольнее… И у тебя это почти получилось».
Катя молчала, с отрешенным видом вдавливая кнопки пульта. Секс сменился музыкальным клипом, затем мультфильмами для категории «18+», потом кадрами дикой природы, и так снова по кругу…
Глаза девушки наливались тяжестью, голова опустилась на грудь, пульт выпал из разжатых пальцев. Спустя минуту Катя спала.
– Вот… Забирай его, – неожиданно раздался знакомый голос, и она лихорадочно вскинула голову, часто моргая. По телевизору шла реклама, и Катя, приподнявшись в постели, растерянно оглянулась.
В дверном проеме стояла Лариса. Лицо бледное и застывшее, словно восковая маска, глаза мерцали холодными льдинками. Тяжело и прерывисто дыша, она странно смотрела на проснувшуюся сестру.
– Ты… вернулась? – спросила Катя, отчасти понимая, что выглядит идиоткой. Ну конечно, Лариса вернулась, вон она, только руку протяни.
– Забирай, – холодно проговорила Лариса, и Катя озадаченно посмотрела на шарф, которым была замотана шея сестры.
«Что-то здесь не так».
Она села в постели, с тревогой глядя на мокрые растрепанные волосы Ларисы и ее заляпанный грязью плащ.
– Да мне уже по барабану, – неуверенно проговорила Катя, мысленно задавая себе вопрос, что могло случиться с Ларисой и что вообще сподвигло ее передумать насчет шарфа.
«Получишь… только через мой труп».
Эта фраза всплыла в ее сонном мозгу, словно пузырек воздуха на поверхность воды.
– В общем, спасибо, – тихо сказала она, начиная нервничать. Ей явно не нравилось оцепенелое и белое как бумага лицо Ларисы, ее тяжелый полубезумный взгляд.
– Эй? Ты в порядке? – позвала Катя.
«Конечно же, нет, – заворочался внутри проснувшийся зверек. – Она похожа на твоих назойливых приятелей вроде Василия… Разве ты не видишь?!»
Не меняя выражения лица, Лариса принялась медленно разматывать шарф.
Катя потерла глаза. Ей показалось, или?!
На мелькающей ленте шарфа мерцали странные узоры, и они…
«Они живые», – в каком-то ступоре подумала Катя, не отрывая завороженного взора от шарфа. Он все разматывался и разматывался, с тихим шелестом сменялись рисунки, одни за другими, словно картежные карты, наслаиваясь друг на друга.
«Почему он такой длинный?!»
Эта мысль раненой птицей забилась в сознании Кати.
Она встала с кровати, но приблизиться к Ларисе не решалась.
– Забирай, – хрипло потребовала сестра. Пугающие картинки постепенно уменьшались, сливаясь в какой-то замысловатый узор.
«Сейчас шарф закончится, а под ним будет поросший мхом скелет», – внезапно подумала Катя, и ее сковал ледяной страх.
– За… – начала Лариса, но закончить не успела. Шарф, словно живой, вырвался из рук девушки, сдавливая ее шею. Узорчатая длинная лента судорожно сдвигалась и расправлялась, словно гигантская змея.
Лицо Ларисы из бледного стало лиловым, изо рта вывалился язык, смахивая на пиявку, насосавшуюся крови. Налившиеся кровью глаза вылезли из орбит.
– А-а-а-а-а… – захрипела она в тщетной попытке избавиться от кошмарной твари. Потеряв равновесие, девушка подалась вперед, задев Катю, и сестры, не удержавшись на ногах, рухнули на пол.
Парализованная страхом Катя все же попыталась подняться, но ее рука неожиданно коснулась извивающейся ленты шарфа. «Оно» было холодным и скользким, словно брюхо дохлой рыбы, и девушка закричала, отпрянув.
Только сейчас Катя ощутила, что пол под ногами почему-то стал влажным и липким, и от него резко несло металлическими стружками. Катя отползла к кровати, в ужасе глядя на свои ладони. Казалось, их окунули в ведро с алой краской.
«Кровь», – застучало в мозгу.
Узорчатая тварь, подрагивая и колыхаясь, медленно поднялась вверх, напоминая огромного питона. Лариса, хрипя и елозя в луже крови, все еще пыталась предпринять слабые попытки освободиться от петли. Шарф вздрогнул, как живой, и девушку начало волочить, разбрызгивая вокруг кровь.
Катя завизжала, размазывая алые капли по перекошенному от ужаса лицу.
– Нет! Нет, Ла…
Сверкнула яркая вспышка, и ее вопль утонул в оглушительном грохоте – взорвался телевизор. Осколки экрана разлетелись смертоносной шрапнелью, один из которых чиркнул по предплечью Кати, оставив едва заметную царапинку.
Словно путь в неведомую бездну, с треском распахнулась дверь. Из проема повалил едкий, выедающий глаза дым. Из «нутра» твари слышались душераздирающие вопли и злобный смех, вспыхивали багровые искры, в комнату толчками начали вливаться свежие потоки крови, в которых белели ошметки плоти. Шарф дернулся, словно получив негласную команду, и резко потащил Ларису в визжаще-хохочущую тьму.
– Нет! – срывая голосовые связки, закричала Катя. Она на коленях поползла к сестре, ухватившись за щиколотку, но ее резко встряхнуло, словно котенка, и поволокло вместе с Ларисой. Будто какая-то неведомая, демоническая сила неумолимо тянула сестер прямо в ад.
Глаза нещадно выжигала гарь, уши закладывало от пронзительных криков и безумного хохота, но Катя упорно держалась за ногу сестры. Внезапно по телу широкой волной пробежал стылый озноб, и она хрипло закричала. Пальцы держали вязкую пустоту, никакой Ларисы рядом не было.
Зловонный дым рассеялся, и, как только Катя обрела способность видеть, с грохотом захлопнулась дверь.
– Нет, – неверяще прошептала она, с трудом поднимаясь. Поскальзываясь босыми ногами по залитому кровью полу, Катя проковыляла к двери и потянула ручку на себя.
Дверь не шелохнулась, как если бы была наглухо заколочена толстыми гвоздями.
– Лариса, – дрожащим голосом позвала Катя. Она снова и снова дергала на себя дверь, до тех пор пока в плече не начало стрелять рваной болью. Но девушка не обращала на это внимания, исступленно крича и дергая неподдающуюся, словно вросшую в пол дверь.
Из глаз девушки хлынули слезы отчаяния.
– Прости, сестричка, – всхлипывая, сказала она. – Про…
Она вздрогнула, непонимающе смотря перед собой. Сумерки отступили, пол был совершенно сухим. Катя повернулась, с изумлением глядя на телевизор, который минуту назад разлетелся вдребезги.
Она потерла глаза и, вздохнув, потянула за ручку. Дверь послушно открылась. Только сейчас Катя услышала, как кто-то настойчиво звонит в квартиру.
Щелкнув замком, она в недоумении уставилась на ранних гостей. Перед ней стояли следователь Морозов и рыжеволосый оперативник, который был вчера вечером на комбинате. Чуть дальше маячила пожилая соседка, с нескрываемым любопытством выглядывая из-за спин мужчин.
– Вы что здесь делаете? – наконец спросила Катя.
Антон смерил девушку цепким внимательным взглядом.
– Пиццу привезли, – обронил он. Видя, что шутка не сработала и Катя продолжает с тревогой смотреть на него, Морозов нехотя пояснил: