Просто будь рядом - Страница 4

– Это случилось до или после того, как вы женились на маме? – стараясь не волноваться, спросила Новелла, хотя сердце ее готово было выскочить из груди. С каждой секундой в ней росло холодное негодование.

– Не припомню, – неопределенно ответил отчим. – К сожалению, оказалось, что Краунли-холл требует еще больше расходов, чем мой дом.

– Надеюсь, милорд, вы не хотите поступить с Краунли-холлом так же, как со своими владениями? – смело спросила Новелла.

– Дорогая, – вмешалась графиня, почувствовав, что разговор повернул на слишком щекотливую тему, – ты же знаешь, отец оставил достаточно денег на дом и на тебя. В его завещании об этом было прямо сказано.

– Ха! – воскликнул лорд Бактон, к изумлению Новеллы. – В этом мире нет такого завещания, которое мой адвокат не смог бы оспорить, если я ему это поручу.

– То, что принадлежит мне, – мое, милорд, – твердым голосом ответила Новелла, хотя внутри у нее все клокотало. – У отца были лучшие адвокаты, и он не хотел бы, чтобы мама или я нуждались.

– Теперь я ваш отчим, и, думаю, по закону мне принадлежит не только все имущество вашей матери, но и ваше.

– Энтони, не стоит обсуждать такие неприятные темы за завтраком! – воскликнула графиня, заметно побледнев. – Новелла, дорогая, расскажи лучше, чем ты собираешься заняться в первый день дома? Сад, увы, уже не такой, каким был прежде, потому что нам пришлось уволить садовников, как раз когда у них было больше всего работы.

– Я хотела покататься на Саламандере. Ах, мама, я так об этом мечтала, и день сегодня, похоже, будет ясный. Я съезжу через поля к реке.

Новелла, глядя на мать, увидела, что та сникла.

– Милая, я еще кое-что должна тебе сказать.

– О нет! Саламандер… Он же не умер, правда? Прошу, скажите, что он не умер! Я не перенесу, если он умер.

Графиня посмотрела на дочь, потом на мужа. И вдруг ни с того ни с сего расплакалась.

– Новелла! Ох, Энтони… Я не смогу ей рассказать!

Сердце Новеллы забилось так сильно, что ей показалось: еще немного, и оно прыгнет в горло и задушит ее.

– Мама, чего вы не сможете мне рассказать?

Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь тихими всхлипами графини.

Лорд Бактон даже не оторвал взгляда от яйца. Срезав верхушку, он провозгласил:

– Ваша мать пытается вам сказать – весьма неуспешно из-за своей деликатности, – что Саламандер больше здесь, в Краунли-холле, не живет. Но у него все хорошо.

Новелла встала, глаза ее сверкнули.

– Я требую, чтобы мне рассказали, где он.

– Хорошая дочь ничего не требует у своих родителей, – ответил на это лорд Бактон холодным как лед голосом. – К вашему сведению, я продал Саламандера и остальных более-менее ценных животных своему другу. Я уверен, сэр Эдвард позволит вам время от времени навещать лошадь, если вы будете с ним приветливы.

Новелла пришла в ярость. Она вскочила из-за стола, дрожа всем телом. Взмахом руки прогнав горничную, которая подошла, чтобы поставить перед ней яйцо, она взорвалась.

– Как вы могли позволить ему продать Саламандера? Мама, как вы могли?

После этого она выбежала из столовой и кинулась наверх в свою спальню.

По щекам ее текли горячие слезы.

– Как он мог? – вскричала она, бросившись на кровать. – Кем он себя возомнил? Он не достоин греть тапочки отца у камина, а не то что занимать место хозяина, когда после его смерти еще и двух лет не прошло.

Чувствуя себя несчастной, она проплакала несколько часов.

– Не такого возвращения домой я ждала, – всхлипнула она. – Боюсь, что и мое благосостояние теперь под угрозой. Наверняка лорд Бактон без колебаний и у меня отнимет все деньги. Я должна защитить себя. Должна! Мама никогда не отличалась силой воли, а теперь тем более. Ах, папа, как бы я хотела, чтобы вы сейчас оказались здесь. Вы пришли бы в ужас, увидев, что стало с вашим любимым Краунли-холлом и с дочерью.

К обеду Новелла решила, что должна придумать план защиты матери, себя и Краунли-холла.

«Пусть отчим не думает, что я размазня, которую можно подчинить так же легко, как мать, – говорила она себе, плеская холодной водой в лицо. – Он явно привык, чтобы его слушались, но я не собираюсь этого делать без необходимости. Он мне не отец».

Войдя в столовую, Новелла уже была спокойна и собранна.

Мать расхаживала туда-сюда вдоль большого венецианского окна, выходящего на сад и подъездную дорожку.

– Ах, Новелла, милая, ты уже лучше себя чувствуешь?

– Вполне, мама, спасибо.

– Дорогая, ты так расстроилась из-за Саламандера, но, поверь, он бы не выдержал в этой конюшне взаперти на сквозняке. Там, где он сейчас, ему будет лучше…

Новелла не ответила – в самое ближайшее время она намеревалась наведаться к сэру Эдварду, кто бы это ни был.

«Наверное, какой-то старый приятель лорда Бактона», – подумала она, а вслух спросила:

– Лорд Бактон присоединится к нам за обедом?

– Нет, дорогая, у него какие-то дела в Лондоне, и вернется он поздно.

«Хорошо. Значит, я могу без помех осмотреть дом», – подумала Новелла, приступая к супу, который поставила перед ней горничная.

– Фу! – воскликнула она, проглотив первую ложку. – Что это такое?

Графиня смущенно потупилась.

– Это суп из бычьей щеки. Твой отчим после нашей свадьбы уменьшил расходы на хозяйство, поэтому, боюсь, теперь нам приходится закупать продукты подешевле.

Новелла вспомнила завтрак и гору мяса, которую отчим навалил себе на тарелку.

«Когда надо ему, он, видимо, позволяет себе расходы», – с негодованием подумала она.

– А что с кухаркой?

– Наша кухарка ушла. Теперь у нас новая.

– Она тоже служила у лорда Бактона?

– Нет, дорогая. Новелла, я очень надеюсь, что ты примешь его. Знаешь, не каждый мужчина возьмет в жены стареющую женщину с неопределенным будущим.

– Мама, вы же знаете, что это неправда. Отец не оставил бы нас прозябать, и я собираюсь так или иначе выяснить точно, что у нас есть. Я хочу как можно скорее встретиться с его душеприказчиками.

– Но, милая, ты уверена, что это нужно делать? Мы же не хотим, чтобы поднялся шум. – Графиня встала из-за стола. – Новелла, я чувствую, у меня сейчас разболится голова, а в груди такое чувство, будто по ней стадо слонов топталось. Наверное, я вчера во время поездки простудилась. Сегодня я оставлю тебя одну. Уверена, ты найдешь чем заняться.

Новелла наклонилась, поцеловала мать и подошла к окну.

Потом она покинула столовую и направилась в гостиную. Немало счастливых вечеров провела Новелла в этой комнате с родителями. Мать обычно играла на фортепиано, а отец пел богатым басом. Новелла помнила все эти песни. Были среди них современные, были и классические.

Но, когда она вошла в комнату, ее ждало новое потрясение.

– Пианино! Где пианино? – вскричала она, подбежав к тому месту, где раньше стоял инструмент.

Салфетка и подсвечник, которые некогда украшали его, переместились на каминную полку и казались обветшалыми и забытыми.

Окинув взглядом комнату, Новелла увидела, что ее стены нуждаются в ремонте. Вокруг карнизов и подоконника темнели влажные пятна, а ковер в некоторых местах так протерся, что по нему было опасно ходить.

Новелла торопливо вышла из гостиной и начала осмотр всего дома. Увиденное обескуражило и не на шутку встревожило ее. В каждой комнате она видела, что каких-то вещей уже нет, а их место заняли более дешевые.

Кухня показалась ей пустой теперь, когда из нее исчезли почти все слуги. Женщина с красным лицом, грубым голосом и еще более грубыми руками стояла у плиты, которая выглядела так, будто ее не чистили уже несколько месяцев.

– Миледи, – сказала кухарка, делая книксен и одновременно вытирая руки о грязный передник.

– Извините, я не знаю вашего имени, – начала Новелла.

– Хиггинс, миледи.

– Сколько человек работает на кухне?

– Его светлость очень строг, миледи. Только я и одна служанка. Миссис Армитадж может зайти помочь, если много работы или я сама не успеваю.