Повелители мечей - Страница 15

— Что ты узнала из записок маркграфа?

— Наши слабые места. Наши сильные стороны. Как защищать замок. Я уже расставила людей по местам. Теперь мы расплавляем свинец.

— Зачем?

— Ты разбираешься в военном искусстве еще меньше, чем я! Расплавленный свинец льют на головы захватчикам, когда они карабкаются по стенам замка.

Корум задрожал.

— Разве можно быть такими жестокими?

— Мы не вадаги, Корум. И сражаемся не с надрагами. Мне кажется, ты на своем опыте убедился в жестокости варваров…

— Ты права. Знаешь, я тоже хочу прочитать трактат маркграфа. Похоже, он был человеком, который умел трезво оценить обстановку.

— Да, — мягко сказала она, протягивая ему рукопись. — Мой муж был реалистом…

Впервые за все время их знакомства Ралина заговорила о муже, и Корум решил воспользоваться этим и задать ей несколько вопросов, но она словно прочитала его мысли и помахала в воздухе своей изящной нежной ручкой.

— Читай скорее, Корум. Трактат написан на древнем языке, который мы переняли от вадагов.

Корум углубился в чтение. Почерк у маркграфа был аккуратный, но не имел никаких индивидуальных особенностей. Создавалось такое впечатление, что с вадагской рукописи слепо снял копию человек холодный и бездушный. Впрочем, разбирать текст не составляло труда.

В дверь постучали. Ралина открыла и увидела на пороге солдата.

— Меня послал Белдан, миледи, — сообщил он. — Он просит принца Корума подняться на крепостную стену. Корум отложил рукопись в сторону.

— Иду. Ралина, проследи, чтобы мне подготовили оружие и доспехи. Она кивнула. Корум вышел из комнаты.

Отлив закончился, Белдан что-то кричал воинам, стоявшим на берегу.

Медленная барабанная дробь не умолкала ни на секунду. Мабдены не отвечали.

Белдан повернулся к Коруму.

— Они словно воды в рот набрали. Кричишь, будто покойникам. Никогда бы не подумал, что варвары способны соблюдать железную дисциплину. По-моему, мы чего-то не учитываем.

У Корума возникло такое же ощущение.

— Зачем ты послал за мной, Белдан?

— Я заметил в лесу какое-то движение. И сквозь просветы деревьев иногда виден золотой блеск. Говорят, у вадагов острое зрение. Взгляни, принц Корум, может, тебе удастся разобраться, что там происходит.

Корум горько улыбнулся.

— Одним глазом многого не увидишь. Тем не менее он пристально посмотрел в направлении, указанном Белданом. Да, юноша несомненно был прав. Корум прищурился и неожиданно понял, что видит среди деревьев позолоченную повозку.

Внезапно она пришла в движение. Четыре пегие лошади тащили ее, а управлял ими, стоя во весь рост, высокий воин.

Корум узнал его. Шлем с крыльями, кожаная куртка, кольчуга, меховая шуба, длинная борода, горделивая осанка.

— Герцог Гландит-а-Край, мой враг, — тихо сказал Корум.

— Тот самый, который отрезал тебе руку и выжег глаз? спросил Белдан.

Корум кивнул. — Значит, это он объединил конские племена, подарил им мечи и навел у них железный порядок.

— Наверное, ты прав. Я принес вам несчастье, Белдан. Юноша пожал плечами.

— Рано или поздно нам все равно пришлось бы воевать. Ты сделал нашу маркграфиню счастливой. Я никогда не видел ее счастливой раньше, принц Корум.

— По-моему, вы, мабдены, уверены, что счастье идет рука об руку с несчастьем.

— Так оно и есть.

— Вадагу этого не понять. Мы верим, что быть счастливым естественное состояние каждого разумного существа. Вернее, верили…

Одна за другой из леса выехали и остановились на опушке двадцать повозок.

Теперь Гландит-а-Край оказался между воинами конских племен и своими денледисси.

Барабанная дробь затихла. Волны тихо плескали у выступившей из воды дамбы.

— Наверное, Гландит выследил меня, а затем всю зиму обучал конские племена, — заметил Корум.

— А откуда он узнал, где ты скрываешься? — спросил Белдан.

Как бы в ответ на этот вопрос воины в медных масках разомкнули ряды, и Гландит выехал вперед. Он наклонился, взял со дна повозки нечто напоминающее тяжелый мешок, поднял руки над головой и со всего размаха бросил его на дамбу.

Сначала Корум не поверил своим глазам, потом у него похолодело внутри.

Белдан схватился рукой за стену.

— Бурый человек из Лаара, — прошептал юноша.

— Да.

— Он был таким кротким, таким невинным. Неужели его господин не смог помочь ему? Наверное, беднягу пытали, чтобы узнать, куда ты подевался… Корум выпрямился.

— Когда-то я говорил маркграфине, — холодно сказал он, — что Гландит — это болезнь, от которой необходимо избавиться. Мне следовало давно отправиться на его поиски.

— Он убил бы тебя.

— Но бурый человек из Лаара остался бы жив. Сервде верой и правдой продолжал бы служить своему печальному господину. Мне кажется, я проклят, Белдан. И те, кто помогают мне, тоже прокляты, потому что я должен был погибнуть и не погиб. Сейчас я выйду драться с Гландитом один на один. Тогда замок Мойдель будет спасен.

Белдан с трудом проглотил комок, застрявший в горле, и хриплым голосом произнес:

— Мы сами вызвались тебе помочь. Ты ни о чем нас не просил. И позволь нам самим решать, что делать дальше.

— Нет. Если вы станете меня защищать, пострадает и маркграфиня, и замок Мойдель.

— Этого не избежать в любом случае.

— Если я добровольно отдам себя в руки герцога Края, вы будете спасены.

— Ты ошибаешься. Гландит наверняка обещал в обмен на оказанную ему помощь отдать замок на разграбление конским племенам. А для них ты — никто. Они мечтают расправиться со старыми врагами, которых ненавидели на протяжении столетий, и заодно обогатиться за их счет. Может, Гландит и согласится уйти, если ты сдашься ему в плен, но он оставит за собой тысячу мечей. Мы должны сражаться вместе, принц Корум. У нас нет другого выхода.

Корум вернулся в свои апартаменты и увидел приготовленные для него оружие и доспехи. Нагрудник и спинная часть кирасы, наголенники, широкий пояс были изготовлены из жемчужно-голубого панциря морского чудища ануфек, которое когда-то обитало в западных водах. Панцирь этот был намного тверже железа и легче дерева. Высокий конический шлем из раковины гигантского мурекса ничем не отличался от шлемов остальных защитников замка. Коруму помогли облачиться в доспехи, дали большой меч, так хорошо сбалансированный, что вадагский принц почти не чувствовал его тяжести. К больной руке ему прикрепили щит из панциря гигантского краба, который обитал (по словам слуг) в Отдаленном Море, расположенном за Лайвм-ан-Эшем. Оружие и доспехи принадлежали покойному маркграфу, который унаследовал их от своих предков, владевших ими в те далекие времена, когда княжество еще не было основано.

Прежде чем уйти, Корум окликнул Ралину, все еще сидевшую за столом, заваленном рукописями. Но маркграфиня ничего ему не ответила. Казалось, она была поглощена чтением до такой степени, что ничего не видела и не слышала.

Корум пожал плечами и вернулся на крепостную стену.

Золоченая повозка Гландита выехала на дамбу, но ряды конских племен, стоявшие сзади, не шелохнулись. Труп бурого человека из Лаара лежал на прежнем месте.

Барабанная дробь вновь звучала, не умолкая.

— Почему они не атакуют? — сдавленным от волнения голосом спросил Белдан.

— По двум причинам, — ответил Корум. — Во-первых, хотят напугать нас, а во-вторых — побороть собственный страх.

— Неужели они боятся?

— Ты ведь сам говорил, что при одном упоминании о Лайвм-ан-Эше конские племена охватывает суеверный ужас. Они наверняка думают, что мы можем покончить с ними с помощью сверхъестественных сил.

Белдан иронически улыбнулся.

— Наконец-то ты начал разбираться в мабденах, принц Корум. Даже лучше, чем я.