Похититель душ / The Stealer of Souls - Страница 14

Воины, как вампиры, изголодавшиеся по крови, издавали жуткие вопли, по-крабьи отскакивая в стороны, чтобы не мешать бревну, раскачиваемому их товарищами. Ворота дрогнули еще раз, на сей раз они как будто подались, но все равно выдержали.

Дивим Твар криками подбадривал тех, кто поднимался на стены по лестницам. То были храбрые, чтобы не сказать, отчаянные воины, потому что почти никто из ступивших на лестницу первым не добирался до вершины, но даже если это удавалось, им приходилось нелегко в одиночестве против множества защитников, пока снизу не подоспеют товарищи.

Расплавленный свинец с шипением проливался из огромных котлов, установленных на поворотных механизмах, чтобы котлы легко было опорожнять и наполнять снова. Многие отважные имррирцы срывались вниз и гибли от прикосновения жидкого раскаленного металла, не успев долететь до острых скал внизу. Из кожаных мешков, привязанных к вращающимся барабанам, на них сыпались огромные камни, костоломным дождем проходя по рядам осаждающих. Но полсотни имррирцев, издавая боевые кличи, продолжали наступление на стены, пока их товарищи, подняв щиты для отражения стрел, разбивали ворота замка.

Элрик и два его товарища ничем не могли помочь ни штурмующим стены, ни разбивающим ворота. Все трое были рукопашными бойцами, и даже стрельбу из лука предоставляли лучникам, которые из заднего ряда посылали свои стрелы в защитников на стенах.

Ворота начали подаваться. В них появились трещины, которые с каждым ударом становились все шире. И вдруг, когда этого никто не ожидал, ворота рухнули с вывернутых петель на землю. Нападающие издали торжествующий вопль и, бросив таран, ринулись через разбитые ворота, размахивая, словно косами, топорами и мечами, — и головы врагов посыпались на землю, как сжатые колосья.

— Замок наш! — прокричал Мунглам и бросился вперед к разбитым воротам. — Замок пал!

— Не спеши кричать о победе, — сказал Дивим Твар, но проговорил он это со смехом, уже на бегу — вместе с другими он спешил к воротам.

— Ну, что ты теперь скажешь о своей судьбе? — крикнул Элрик другу детства, но тут же замолчал, потому что лицо Дивима Твара омрачилось, губы сжались, на лице появилось мрачное выражение. Некоторое время оба они на бегу ощущали возникшее между ними напряжение, потом Дивим Твар рассмеялся и попытался свести все к шутке.

— Где-то она есть, Элрик, где-то есть, но давай не будем думать о таких вещах, потому что, если моя судьба висит надо мной, я ведь все равно не смогу остановить ее падение, когда настанет мой час. — Он хлопнул Элрика по плечу, чувствуя, как смущен альбинос, которому такие эмоции обычно были несвойственны.

Наконец они миновали ворота и оказались во внутреннем дворе замка, где сражение перешло в островки единоборства — воины противостояли друг другу один на один и сражались, пока один из них не падал замертво.

Буревестник первым из мечей тройки вкусил крови, отправив в ад душу воина пустыни. Мелькая в воздухе, совершая резкие удары, он пел злобную песню — злобную и торжествующую.

Темнолицые воины пустыни славились мужеством и искусством владения мечом. Своими кривыми клинками они сеяли смерть в рядах имррирцев — пока что защитники крепости числом превосходили нападающих.

Где-то наверху вдохновленные мелнибонийцы захватили плацдарм на стене и сошлись в схватке с людьми Никорна, которые теперь отступали, некоторые из них были уже сброшены со стены вниз. Один из таких защитников с криком рухнул чуть ли не на голову Элрика. Тот, получив толчок в спину, тяжело упал на вымощенный булыжником и залитый кровью дворик. Раненый воин пустыни быстро оценил свои шансы и бросился на врага с торжествующим криком и искаженным гримасой лицом. Его кривой меч уже готов был отсечь Элрику голову, но тут его шлем раскололся надвое, а из головы фонтаном хлынула кровь.

Дивим Твар извлек из черепа мертвого воина трофейный топор и улыбнулся поднимающемуся с земли Элрику.

— Мы оба увидим победу, — прокричал он, перекрывая бушующие стихии и звон оружия. — А моя судьба… она минует меня, пока… — Он вдруг замолчал, на его точеном скуластом лице появилось недоуменное выражение, а у Элрика внутри все оборвалось, когда он увидел, как из бока Дивима Твара появилось острие меча. За спиной Владыки драконов стоял воин пустыни; злобно улыбаясь, он извлекал из тела Дивима Твара меч. Элрик с проклятиями ринулся вперед. Воин попытался защищаться, одновременно отступая от взбешенного альбиноса. Буревестник опустился вниз с жуткой песней смерти, он разрубил сталь чужого меча, вонзился в плечо воина и рассек его тело надвое. Элрик повернулся к Дивиму Твару, который продолжал стоять, но был бледен и едва держался на ногах. Из раны текла кровь, просачиваясь сквозь одежду.

— Ты тяжело ранен? — взволнованно спросил Элрик. — Ты можешь говорить?

— Кажется, его меч прошел у меня между ребрами — ничто жизненно важное не задето. — Дивим Твар набрал в легкие воздуха и постарался улыбнуться. — Я наверняка бы чувствовал, если бы это было серьезно.

Сказав это, он упал, а когда Элрик перевернул его, лицо Дивима Твара было уже мертвым. Повелитель Драконьих пещер никогда больше не сможет подойти к своим подопечным.

Элрик стоял над телом мертвого родича, и его одолевали боль и скорбь. «По моей вине погиб еще один прекрасный мелнибониец», — подумал он. Но кроме этой мысли, он не мог позволить себе никаких других слабостей. Он должен был защищаться от мелькающих мечей двух воинов, наступавших на него.

Сквозь разбитые ворота в замок бросились лучники, закончившие свою работу снаружи, и их стрелы принялись разить врагов внутри стен.

Элрик громко крикнул:

— Мой родич Дивим Твар убит. Его заколол в спину воин пустыни — отомстите за него. Отомстите за Владыку драконов Имррира!

Из глоток мелнибонийцев вырвался крик скорби, и они стали сражаться еще яростнее. Элрик окликнул вооруженных боевыми топорами воинов, и они, покончив с врагом наверху, спустились вниз.

— Следуйте за мной. Мы отомстим за кровь, которую взял Телеб К'аарна!

Он хорошо представлял расположение покоев замка. Откуда-то раздался голос Мунглама: