«Погранец». Зеленые фуражки - Страница 13

По радио и со страниц газет партия и правительство рапортовали народу о новых достижениях народного хозяйства, о трудовых подвигах и энтузиазме трудящихся. В фильмах показывали счастливую жизнь советского народа, больше похожую на сказку, – как в «Трактористах» или «Кубанских казаках». Фильмы показывали на заставах кинопередвижки, и для пограничников это было целым событием – фильмам радовались, их обсуждали.

По долгу службы Федор на показах присутствовал и искренне поражался, насколько лубочной была экранная жизнь. Если уж войну показывали, так наши бойцы только наступали, а неприятель погибал целыми ротами и полками. Но Федор знал, насколько тяжела и продолжительна будет грядущая война с гитлеровской Германией, сколько жертв будет, в том числе и среди мирного населения, и каким чудовищным напряжением сил удастся одержать победу. Военное руководство страны заверяло народ, что в случае нападения на страну армия даст агрессору скорый и решительный отпор, будет воевать на чужой территории – шапками его закидает. Да можно ли было ожидать чего-то другого от малограмотного в военном деле Буденного?

Осенью сорокового года, после многочисленных заявок Федора, на заставу прибыли десять строевых лошадей. Как и сам Федор, так и бойцы были им рады – ведь мобильность возросла.

Из наиболее опытных бойцов Федор сформировал небольшую группу численностью в пять человек. В наряды по охране границы он их не отправлял, но стоило прозвучать тревожному звонку от наряда или услышать стрельбу в приграничной полосе, как группа немедленно выезжала туда.

Кроме винтовок «СВТ» на вооружении группы был еще ручной пулемет «ДП-27». С одной стороны – лишняя тяжесть для коня, но иной раз он сильно выручал пограничников.

В один из сухих осенних дней с наблюдательной вышки пограничник сообщил, что он наблюдает группу гражданских лиц, продвигающихся к границе. Движется группа со стороны села Михалки.

С вышки, да еще с помощью бинокля, видно далеко. Конечно, не современная стереотруба, но все же оптика.

Маневренную группу Федор возглавил сам.

С 1 февраля 1940 года СНК установил погранрежим в полосе семи с половиной километров от границы. Находиться здесь могли только местные жители, да и то по трудовой необходимости.

Федор предполагал, что через границу попытаются прорваться люди мирные, но несогласные с советским строем. И были такие прорывы, которые иногда заканчивались удачей. Но не в этот раз.

Было на границе место, удобное для перехода, и называлось оно Сухая балка. Это было нечто вроде оврага с пологими склонами, поросшими колючим терном. И тянулась эта балка от деревни Чусь и до самого Буга.

Но вот пытавшиеся пройти этим путем шансов на благополучный переход не имели. Недалеко от реки, с обеих ее сторон расположились два секрета. Наряд – он вдоль контрольно-следовой полосы ходит, а секрет сидит неподвижно на наиболее вероятных участках прорыва.

Подскакав к балке, по приказу Федора пограничники спешились. Нарушителей не видно, видимо, они успели спрятаться за поворотом – балка по ходу своему делала несколько плавных изгибов. Только вот пройти по самой ее низине можно было лишь в сухую погоду. После дождей или по весне в низине тек широкий ручей, к лету пересыхавший.

– Пулеметчик со вторым номером – на ту сторону, – приказал Федор. – И всем – вперед, соблюдать тишину и осторожность. Оружие приготовить к бою.

Федор, а с ним еще четыре бойца медленно двинулись вперед. Надо было подождать, пока пулеметный расчет пересечет балку и сможет двигаться параллельно и одновременно с группой.

Но вот пулеметчики на противоположном склоне. Федор махнул рукой, давая сигнал к движению.

Они прошли метров триста до изгиба балки, не наблюдая гражданских лиц, но стоило им повернуть, как перед глазами предстала вся группа, человек десять, причем все с оружием. И хоть до нарушителей было еще далеко, метров двести, оружие различить можно было. Кричать «Стой!» бесполезно, далеко.

– Бегом марш!

Пограничники рванули вперед.

Замыкающий нарушитель заметил преследование и передал об этом группе. Нарушители побежали вперед, к такой близкой уже реке. Граница в паре километров, на расстоянии броска.

Один из секретов заметил передвижение в балке и пустил вверх красную ракету, оповещая заставу о нарушении границы.

Федор на бегу вытащил ракетницу из брезентовой кобуры и тоже выстрелил ракетой, давая понять: видим, преследуем!

Впереди грохнуло два винтовочных выстрела, но кто и в кого стрелял – неясно.

Нарушители нестройной толпой неслись к берегу.

Наряды пограничные состояли из двух человек, и нарушители об этом знали. Они думали с ходу их снять, расстрелять, пользуясь численным преимуществом.

– Бойцы, поднажмем!

Ударили сразу четыре выстрела, почти слитным залпом. Один из нарушителей упал, другие залегли.

Федор поморщился. Стрельбы с бойцами он проводил регулярно, и они должны стрелять метко. А тут из четырех выстрелов только один достиг цели.

Нарушители оказались в западне. Впереди было не двое пограничников, как они предполагали, а четверо. И сзади зеленые фуражки мелькают. А до границы – рукой подать, сама река – уже нейтральная территория. Видимо, главный отдал приказ на прорыв.

Федор остановился:

– Огонь!

Нарушители вскочили, бросились вперед, но спереди и сзади по ним зазвучала стрельба. Дистанция – сто пятьдесят метров, да еще пулеметчики подключились. Одна короткая очередь, вторая…

Потеряв несколько человек убитыми, нарушители не выдержали, залегли.

– Вперед!

Пограничники сократили дистанцию броском и тоже залегли. Точно стрелять после продолжительного бега сложно: дыхание бурное, стволы ходуном ходят, пот застилает глаза. Секреты в данной ситуации в более предпочтительном положении. Они спокойны, их стрелковая позиция выше, чем у нарушителей, метров на двадцать.

Оба секрета стали вести прицельную стрельбу. Только кто-нибудь из нарушителей шевельнется, сразу следует выстрел. Точно попадали пограничники или нет, но нарушители лежали, боясь поднять головы из-за кочек и неровностей местности.

А еще не подвели пулеметчики. Они основательно устроились за поваленным деревом – не взять их никак, и открыли огонь по четко видимым фигурам. Несколько нарушителей пытались отстреливаться, но огонь быстро подавили, и наступила тишина. Надо лично проверить, остались ли живые?

Федор взял в руку пистолет и приказал Борисову:

– Приглядывай.

У якута была обычная винтовка, без оптики, но стрелял он из нее лучше любого снайпера.

Федор по склону сбежал вниз. Он шел так, чтобы не перекрывать Борисову сектор обстрела. Неуютно себя чувствовал. Любой нарушитель, будучи раненным, пальнуть мог в близкую цель.

Вот и первый, готов! С такой раной в голове не живут. Немного поодаль еще одно тело.

Федор подошел, перевернул убитого. Наповал, входное отверстие от пули – прямо в области сердца.

Услышав сзади стон, резко обернулся и увидел, что один из нарушителей шевелит рукой и хрипло, с присвистом дышит.

Федор, держа наготове пистолет, приблизился.

– Эй, ты кто такой? Назовись!

Раненый открыл глаза.

– А, начальник!

Федор видел, что ранения у нарушителя серьезные. Два пулевых в живот, крови вытекло много, и жить раненому осталось недолго, минуты.

– Ничего, будет и на нашей улице праздник, – прошептал раненый. – Недолго ждать осталось.

Раненый дернулся и перестал дышать.

Федор ногой отбросил в сторону его винтовку.

Еще четыре трупа, ранения в спину – это пулеметчик их срезал. Дальше обнаружился еще один раненый – в оба бедра.

– Больно, – прохрипел он.

– Верно, больно. Но я тебя не заставлял сюда приходить.

– Будь ты проклят, большевистская собака!

– Сдохнешь сейчас. О Боге бы подумал…

– Ног уже не чую. Говорил я Лешему, с заставы надо было начать. Перестреляли бы всех и за кордон ушли. Не послушался… – раненый на пару минут замолчал.