Подарок судьбы - Страница 7

Сэр Элмер вернулся с верховой прогулки и держал в руке стек, который тут же и пустил в ход. Когда Джемайма после зверских побоев с трудом поднималась по лестнице, она испытывала помимо невыносимой физической боли еще и мучительное отчаяние из-за своего бессилия и абсолютной неспособности себя защитить. Вот тогда-то к ней впервые и пришла мысль о побеге, хотя она пока не представляла себе, как осуществить свой замысел.

Она знала, что после полудня виконт приедет к Ниобе, и, спустившись в это время в холл, чтобы выполнить множество ожидавших ее дел, увидела в открытую парадную дверь его элегантный фаэтон, стоявший возле ступеней особняка.

Виконт приехал один, без грума, и лошадей держал под уздцы Джеб, мальчишка из конюшни, добрый по отношению к животным, но не отличавшийся особой смекалкой.

И внезапно в голове у отчаявшейся девушки сложился дерзкий план побега.

Еще пару минут назад она с удивлением обнаружила, когда спустилась вниз, что все лакеи куда-то отлучились, вероятно, помогали приводить в порядок дом после субботнего грандиозного бала и разъехавшихся лишь под утро многочисленных гостей.

Времени на раздумья не оставалось, она, сознавая, что должна действовать быстро, тут же побежала к себе в комнату, переоделась, затем вытащила из огромного резного ларя один из хранящихся там дорожных пледов, взяла в дядином секретере две гинеи, выскользнула из парадной двери на улицу, сбежала по ступенькам к фаэтону, одним глазом поглядывая на Джеба. Тот в это время разговаривал о чем-то с лошадьми и Джемайму не заметил.

Обежав вокруг фаэтона, она вскарабкалась в него с другой стороны, легла на пол и прикрылась пледом. И после этого, с пересохшими от страха губами и неистово бьющимся сердцем, стала дожидаться возвращения виконта.

Только теперь она осознала, что у нее появилась надежда обрести свободу.

Некоторое время назад, когда она торопливо переодевалась, узнав от горничной, что виконт приехал и разговаривает с Ниобой в гостиной, в ее голове промелькнула пугающая мысль, что, возможно, она меняет одного тирана на другого.

Виконта она видела множество раз, и в Лондоне, и здесь, в загородном доме, когда он являлся с визитами к Ниобе, и он всегда казался ей не только самым красивым из поклонников кузины, но и самым располагающим к себе своими манерами и сдержанным, мягким характером.

Самой ей никогда не приходилось общаться с ним, но в этом не было ничего удивительного, ведь ей не позволялось разговаривать ни с кем из высокопоставленных поклонников Ниобы.

Ей удавалось взглянуть на них лишь издалека, когда они не замечали этого, увлекшись беседой с ее красавицей кузиной. Зрелище это казалось ей любопытным, хотя бы потому, что нередко они напоминали ей дрессированных зверей из бродячего цирка, смирявших свои дикие повадки под властью опытного укротителя.

В Лондоне она украдкой пряталась за портьерами и оттуда разглядывала гостей, съезжавшихся на грандиозные приемы, которые часто устраивал ее дядя.

А в загородном доме званые обеды проходили, как правило, в огромном баронском зале с галереей менестрелей, украшенной резной дубовой перегородкой, из-за которой удобно было наблюдать за происходящим, самой оставаясь невидимой для гостей.

Если в доме не было никого из посторонних, ей позволялось сидеть за одним столом с дядей и кузиной, правда, обычно они развлекались тем, что находили в ее поведении и манере держаться какой-нибудь изъян и зло и обидно высмеивали. Заканчивались такие трапезы очередной взбучкой. Поэтому Джемайма предпочитала есть в утренней столовой, где она обычно писала вместо Ниобы ответы на письма многочисленных поклонников, надписывала приглашения на приемы и помогала секретарю сэра Элмера, всегда невероятно загруженному работой.

И теперь, глядя на едва знакомого ей мужчину, который совершенно невероятным и неожиданным образом стал ее мужем, Джемайма не могла не задуматься, что за жизнь ожидает ее в будущем и насколько она будет отличаться от того кошмара в доме ее дяди, который она была уже не в силах выдерживать.

Виконт закончил писать объявление в газету и торопливо поднялся из-за стола.

– Сейчас я поеду в клуб и отдам его там посыльному, – сказал он. – А тебе лучше всего отправляться спать.

Джемайма покорно поднялась с кресла.

– Может быть, – тихо и нерешительно сказала она, – кто-нибудь… покажет мне… где я буду спать?

– Да, конечно. Это сделает экономка.

Он протянул руку и дернул за висевший у дверей колокольчик.

– А нельзя ли мне… если это не слишком сложно… что-нибудь поесть?

– Ты голодна? – изумленно спросил виконт, как будто это было чем-то из ряда вон выходящим.

– Я сегодня не завтракала.

Джемайма не стала объяснять, что ланч она тоже пропустила, так как плакала у себя в комнате после полученных побоев от боли и обиды.

Лишь теперь она внезапно почувствовала, что у нее кончились последние силы, и решила, что это от голода, которого, впрочем, почти не ощущала.

Дверь открылась.

– Мисс… – начал было виконт, а затем тут же поправился: – Ее милость хочет что-нибудь поесть, Кингстон, и пусть ваша жена покажет ей, где ее спальня.

– Леди останется здесь?

Совершенно естественно, что дворецкий удивился. И тем не менее Джемайма подумала, что тон его был совершенно недопустимым.

– Это моя жена, Кингстон, – объявил виконт с некоторым смущением, которое он изо всех сил пытался скрыть, – и ваша новая хозяйка!

Проговорив это, он вышел из библиотеки, а дворецкий с открытым от изумления ртом остался стоять на месте, глядя ему вслед.

Послышался звук захлопнувшейся двери. После этого дворецкий перевел взгляд на Джемайму и поинтересовался, опять же без должной почтительности:

– Я правильно расслышал слова его милости? Он женился на вас?

Джемайма гордо подняла голову.

– Вы ведь слышали, что сказал мой муж, – сухо ответила она, – а я буду признательна, если вы скажете экономке, чтобы она провела меня в мою спальню. И еще мне будет удобнее, если еду мне подадут туда же.

– Ничего не знаю, – ответил дворецкий, – повар уже ушел, к тому же утром не было сделано распоряжений насчет каких-нибудь блюд.

– Прошу прощения за хлопоты, – ответила Джемайма, – но если больше ничего нет, то я буду благодарна даже за хлеб с сыром.

– Уж и не знаю, кто их вам принесет. Наш повар не любит, когда кто-нибудь из нас прикасается к продуктам.

Подобный ответ очень удивил Джемайму. Она посмотрела на дворецкого более пристально и на этот раз заметила, что тот был пьян. Странно. Он явно не принадлежал к тому сорту слуг, каких нанял бы ее дядя. Удивительно, что виконт терпит подобного невежу.

И тут Джемайма вспомнила слова Ниобы по поводу виконта – она любила подчеркнуть, рассуждая о претендентах на ее руку, состояние их кошельков. Для Ниобы это было очень важно.

– Мне нравится Вэлиант Окли, – задумчиво говорила Ниоба. – Он хорош собой, и мы с ним будем потрясающей парой – все так говорят! Но у него совершенно нет денег.

– Почему тебя это беспокоит? – робко поинтересовалась как-то раз Джемайма, воспользовавшись хорошим расположением духа своей кузины. – Ведь ты сама очень богата.

– У меня нет никакого желания тратить все свое состояние на мужчину, каким бы красивым он ни был, – ответила Ниоба. – Да и потом, по словам папы, родовое имение виконта в чудовищном состоянии и нуждается в колоссальных вложениях. Там потребуются огромные деньги.

Джемайма знала, что ее дядя очень богат и что у Ниобы собственное огромное состояние. Поэтому ее всегда удивляло, что ту волнуют подобные вопросы.

– А вот у маркиза, – продолжала Ниоба, – особняк в превосходном состоянии. Папа говорит, что таким и должен быть дом настоящего аристократа.

– Но маркиз уже старик, – неосторожно возразила Джемайма, – и, на мой взгляд, он просто безобразен!

– Когда ты его видела? – резко спросила Ниоба.

– Вчера вечером, – ответила Джемайма, – и, когда он вошел с улицы в холл, на лице его было какое-то отсутствующее выражение. Я уверена, что он просто глуп от природы либо выжил из ума от старости.