Пески веков (сборник) - Страница 24

— Вот вам, — секретарь махнул рукой в сторону экрана. — Первое колебание закончилось. И разве что-нибудь изменилось? Разве все не осталось, как было? Но эти инакомыслящие будут твердить, что изменения произошли, только мы их не заметили. Спорить с такими антинаучными, основанными на слепой вере взглядами — пустая трата времени. Эта публика…

II. Два миллиарда лет назад. Огромный шар парит над огненной, сотрясаемой извержениями Землей и фотографирует ее. От него отвалилось несколько докрасна раскаленных кусков обшивки. У пяти-шести тысяч сложных молекул при столкновении с ними разрушилась структура. А какая-то сотня уцелела.

— …будет корпеть тридцать часов в день из тридцати трех, чтобы доказать, что черное — это не белое или что у нас не две луны, а семь. Они особенно опасны…

Долгий приглушенный звук — это вновь столкнулись и разлетелись шары. И теплый оранжевый свет угловых светильников стал ярче.

— …потому что они владеют знанием, потому что от них ждут, что они укажут наилучшие пути. — Теперь правительственный чиновник стремительно скользил вверх и вниз, жестикулируя всеми своими псевдоподиями. — В настоящее время мы столкнулись с чрезвычайно сложной проблемой…

III. Один миллиард лет назад. Примитивный тройной трилобит, которого машина раздавила, едва он успел сформироваться, растекся по земле лужицей слизи.

— …чрезвычайно сложной. Перед нами стоит вопрос: будем мы струмпать или не будем? — Он говорил теперь вроде бы уже и не по-английски. А потом и вовсе замолчал. Мысли же свои, разумеется, выражал, как всегда, похлопывая псевдоподией о псевдоподию.

IV. Полмиллиарда лет назад. Чуть изменилась температура воды, и погибли многие виды бактерий.

— Итак, сейчас не время для полумер. Если мы сумеем успешно отращивать утраченные псевдоподии…

V. Двести пятьдесят миллионов лет назад.

VI. Сто двадцать пять миллионов лет назад.

— …чтобы Пятеро Спиральных остались довольны, мы…

VII. Шестьдесят два миллиона лет.

VIII. Тридцать один миллион…

IX. Пятнадцать миллионов.

Х. Семь с половиной миллионов.

— …тем самым сохраним все свое могущество. И тогда…

XI. XII. XIII. XIV. XV. XVI. XVII. XVIII. XIX.

Бум… бум… бум бумбумбумумумумумуммммм…

— …мы, разумеется, готовы к преломлению. А это, можете мне поверить, достаточно хорошо и для тех, кто разбухает, и для тех, кто лопается. Но идейки разбухателей, как всегда, окажутся завиральными, ибо кто лопается, тот течет вперед, а в этом и заключена истина. Из-за того, что разбухатели трясутся от страха, нам вовсе незачем что-либо менять. Ну вот, аппарат наконец остановился. Хотите разглядеть его получше?

Все выразили согласие, и их вздутые лиловатые тела разжижились и полились к аппарату. Достигнув четырех кубов, которые больше уже не издавали пронзительного свиста, они поднялись, загустели и вновь обратились в слизистые пузыри.

— Вглядитесь, — воскликнуло существо, некогда бывшее исполняющим обязанности секретаря при администраторе по связям с прессой. — Посмотрите хорошенько. Те, кто роптал, оказались неправы — мы нисколько не изменились. — И он торжественно вытянул пятнадцать лиловых псевдоподий. — Ничто не изменилось!

Комната, в которой они находились, была большой, обставленной солидной мебелью и такой знакомой. Несколько подлинных навахских ковров старинной работы с переплетающимися узорами разных цветов-красный, черный и серый-заметно оживляли сделанный из твердых пород клена паркетный пол. Стены комнаты были из суковатых сосновых бревен, на них висело пять превосходных картин-четыре современных и один Гоген, почти двухсотлетней давности. Там же стоял солидный письменный стол и два удобных кресла.

Уэйд Драйден, сидевший в одном из кресел, наклонился вперед. В первое мгновение ему показалось, что он ослышался, но где-то в глубине души он радовался хотя бы тому, что комната была обставлена без выкрутас, — это помогло ему сохранить самообладание, а он чувствовал, что оно ему сейчас пригодится.

— Они обнаружили… кого? — спросил он, отлично понимая, что и в первый раз все правильно расслышал.

— Лошадей, — повторил Хейнрик Шамиссо. Его худая рука лежала на поверхности стола неподвижно, только большой палец быстро и нервно барабанил по столу. Уэйд давно привык к этому, однако сегодня непрерывное постукивание не оказывало благотворного воздействия на его нервную систему. — Л-0-Ш-А-Д-Е-Й. Эквус кабаллус.

Уэйд продолжал говорить, только бы тишина опять не обрушилась на него.

— Хэнк, может быть, я перепутал дату. Так ты говоришь, когда их заприметили?

— В июне месяце, если тебе угодно пользоваться нашей календарной системой. — Под глазами Шамиссо виднелись темные круги, но сами глаза были светлыми и настороженными. Большой палец продолжал барабанить по столу. — В 1445 году. Послушай, Уэйд, никакой ошибки во времени быть не может — одна из исследовательских групп сообщила о лошадях, и мы тут же перепроверили это сообщение, послав туда представителей Управления безопасности времени. Дэйв Тоуни — ты ведь знаешь его — представил окончательный доклад.

— Да, я его знаю. — Уэйд кивнул, чувствуя, как у него в желудке что-то оборвалось.

— А теперь позволь мне предупредить твой следующий вопрос, — продолжал Шамиссо с едва заметной улыбкой. — Лошади были обнаружены в Мексике. Точнее, в Центральной Мексике. И, пожалуйста, не спрашивай, не шучу ли я. Половина членов Всемирного Совета приступает ко мне с ножом к горлу, и мне сейчас не до смеха.

— И что же ты предпринял?

Шамиссо пожал плечами.

— Что я могу предпринять? Группы Управления ведут проверку с 1300 года до настоящего времени. Рассмотрение всех новых просьб о путешествиях во времени приостановлено. На сегодняшний день свыше четырехсот ученых находится по ту сторону временной шкалы, причем некоторые в мезозойской, а трое даже в палеозойской эре; мы не можем так просто выдернуть их оттуда, но приглядываем за ними.

— Все это очень хорошо и здорово, — заметил Уэйд, — однако не решает проблемы, правда?

— В основном мы делаем это для очистки совести, — согласился Шамиссо. — Чтобы произвести хорошее впечатление на членов Совета, вот и все.

— А они понимают, насколько это серьезно?

— Не знаю. Вряд ли. Впрочем, это всего лишь вопрос времени — и, пожалуйста, прости мне невольный каламбур.

— Теперь я попробую отгадать остальное, — сказал Уэйд с кислым выражением лица. — У вас состоялось внеочередное заседание Управления безопасности времени, и вы с сенатором Уайнэнсом решили, что я добровольно вызовусь выполнить это задание.

— Боюсь, что дело обстоит именно так, Уэйд. Может быть, нам удастся добиться повышения твоей пенсии, если ты вернешься обратно.

— Надо полагать, я отправлюсь один?

— Прости, но так будет лучше всего.

Уэйд Драйден сунул руку в карман пиджака и достал на редкость неказистую трубку. Он положил в нее кубик дешевого табака, выждал пять секунд, когда он загорится, затем пустил вверх неровное синее кольцо. Потом он встал и начал расхаживать по комнате, время от времени сдвигая ногой навахские ковры, скользящие на кленовом паркете. Вся его высокая долговязая фигура казалась расслабленной, но на узком лице застыло выражение напряженности.

— Лошади, — медленно проговорил он. — И кому может прийти в голову такая штука?

Шамиссо вынул из стола папку, достал оттуда стереоскопическую фотографию и, не сказав ни единого слова, протянул ее Уэйду.

Уэйд Драйден взглянул на фотографию и вздрогнул.

Это была хорошая фотография c паспорта путешественника во времени. Очертания лица были резкими и четкими; казалось, Драйден держит в руках человечью голову.

С фотографии на Уэйда смотрело слегка улыбающееся лицо. Оно принадлежало сильному человеку — твердые черты, ясные синие глаза, дружелюбное выражение. Белые волосы аккуратно зачесаны.