Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Страница 4

– Слушаю вас, ваше сиятельство. – Андрей намеренно говорил спокойно и размеренно. Это был лучший способ сбить ярость кричащего человека и привести его в чувство.

Граф уселся на стул и обеими руками опёрся на трость перед собой, хотя, как успел заметить Андрей, хромотой он не страдал.

– Не знаю, есть ли смысл рассказывать простому служителю о своём несчастье.

– Может быть, выслушав вас, ваше сиятельство, я смогу подсказать вам что-то дельное.

– Ну хорошо. Меня, вернее – мою жену, обокрали. Ещё утром ценности её лежали в шкатулке, а буквально час назад шкатулка в её спальне оказалась пустой. Я требую немедленно разыскать ценности и поймать мерзавца. Какая наглость! В моём доме – и кража!

– А вы уверены, что эту кражу совершила не прислуга?

– Исключено! Прислуга служит у меня давно – много лет, и никогда ничего предосудительного не происходило. К тому не всякая прислуга может зайти дальше прихожей – тот же дворник, садовник, кучер, наконец.

– И где же ваш дом, ваше сиятельство?

– Где же ему быть? – удивился неосведомлённости Андрея граф. – Конечно, на углу Невского у Мойки. Это городской дом, а есть ещё имение в Гатчине.

– Я бы хотел осмотреть место кражи и шкатулку.

– Чего на них смотреть? Искать надо!

– Ваше сиятельство, танцевать надо от печки.

– Хорошо. Я с каретой – едем!

Граф стремительно выбежал – видимо, он всё-таки был взбешён кражей. Андрей степенно вышел за ним.

Граф уже сидел в карете, и дверца её была призывно распахнута. Андрей ступил на ступеньку, уселся на обитое сафьяновой кожей сиденье. Лакей поднял ступеньку и захлопнул дверцу. Карета тронулась.

Андрей никогда дотоле не ездил в таком шикарном экипаже. С любопытством он оглядывал шёлковую обивку кареты.

Колёса звонко тарахтели по мостовой, карета мягко покачивалась на ремнях. Четверка сытых и гладких коней, к сожалению, быстро доставила карету к дому графа, и Андрей не успел в полной мере насладиться поездкой.

Лакей распахнул дверцу и опустил ступеньку. Первым вышел граф, за ним – Андрей.

Лакей уже успел распахнуть двери в дом и полусогнуться в поклоне.

Граф стал подниматься по лестнице на второй этаж, Андрей поспешил за ним. Эх, не успел даже разглядеть убранства первого этажа. В таких богатых домах приближённых к императрице дворян Андрей тоже никогда не был, и ему всё было интересно.

В коридоре второго этажа горели свечи, довольно хорошо освещая убранство. Слева и справа тянулись тяжёлые резные двери с инкрустациями. Строганов постучал в одну из них.

– Графиня, я не один – с гостем. Соизволите нам войти?

Получив разрешение, он махнул рукой Андрею и вошёл сам.

Спальня графини была велика, стены затянуты шёлком. Посредине – огромная кровать, в углу – зеркало, перед которым в кресле и сидела графиня. Андрей почему-то ожидал увидеть зрелого возраста женщину в пышном платье, а оказалось, что она всего лет на пять старше Андрея. И одежды хоть и из дорогих тканей, но никакой пышности в них не было.

Андрей снял шляпу и поклонился, явив собой образец учтивости.

– Познакомьтесь, Екатерина Петровна, со служителем юстиц-коллегии, звать его Андреем. Он будет искать наши ценности и ловить преступников, укравших их.

– Очень рада.

Графиня с любопытством оглядела Андрея, и ему показалось, что в глазах её мелькнуло разочарование. Видимо, она ожидала увидеть более зрелого и опытного мужа.

Андрей кашлянул.

– Прошу вас рассказать о краже.

– Утром я, как всегда, умылась и надела подобающие платью украшения. Они и сейчас на мне. Около пяти часов вечера я поднялась к себе и открыла шкатулку.

Графиня указала на резную шкатулку. Размеры её были довольно велики – не меньше локтя в длину, две пяди в ширину и пядь в высоту. «Да это целый ящик», – подумалось Андрею.

– Вы позволите взглянуть?

Графиня кивнула. Андрей поднял крышку. Естественно, шкатулка была пуста.

– Шкатулка стояла всегда здесь?

– Именно так.

– И она не запиралась на ключ?

– На ней даже замка нет – да и зачем? В этом доме отродясь не было пропаж.

– Опишите ценности.

– Одно колье белого золота, две пары серёг с бриллиантами, небольшая золотая табакерка – её особенно жаль – подарок императрицы, несколько брошей на платье, ну и по мелочи – десятка два перстней и колец.

Андрей аж вспотел. Таких ценностей он никогда не видел, в руках не держал. Вот это вляпался! И назад уже хода нет.

– Нет ли у вас подозрений?

Вмешался граф.

– Если бы были – высек и выгнал бы вон.

М-да, логично.

– Кто отлучался из дома с утра и до пяти часов пополудни?

– Никого.

– Так не бывает – в доме полно слуг.

– Сашенька, – обратилась к мужу графиня, – кухарки ведь ходили на рынок.

– Они сроду не поднимаются на второй этаж и, по-моему, не знают, где твоя спальня.

– А ещё кто?

Граф с графиней переглянулись.

– Никого.

– Так ведь я с его сиятельством сам на карете приехал. А на козлах форейтор был и лакей.

– Они в дом не заходят, – недовольно ответил граф. – Живут во флигеле на заднем дворе вместе с остальной прислугой.

– А кто убирается в спальне графини?

– Есть у нас горничная.

– Мне бы хотелось её увидеть.

Граф позвонил в колокольчик, и довольно быстро вошёл мужчина в ливрее. Для простого слуги он был староват и слишком дороден.

– Матвей, ты уже слышал о нашей беде?

Слуга склонил голову.

– Перед тобой – служитель юстиц-коллегии Андрей. Всё, что он попросит, покажешь, нужных людей найдёшь.

– Слушаюсь, Александр Сергеевич, – слуга снова склонил голову.

«Наверное, управляющий домом», – догадался Андрей.

– Господин Андрей, прошу следовать за мной.

Управляющий вышел, Андрей – за ним.

– Вот свалилось несчастье на нашу голову, – пожаловался Матвей. – Граф-то не сильно обеднеет, однако всю прислугу грозился высечь и выгнать, коли ценности не отыщутся. Ты уж постарайся, голубчик.

– Найди горничную, хочу с ней поговорить.

– Это мы мигом.

Матвей провёл Андрея на первый этаж и усадил в комнате. Однако минуты шли за минутами, а горничная, как и Матвей, не появлялась. Наконец явился Матвей и сконфуженно произнёс:

– Нигде сыскать её не можем! Никак – она украла да с ценностями и скрылась!

В голове у Андрея мелькнуло: «Установлен похититель, только где его, а вернее – её, искать теперь?»

– Матвей, ты давно в доме графа служишь?

– Уж, посчитай, пятнадцать годков. Я ведь из крепостных, в его вотчине под Смоленском жил.

– Всех слуг знаешь?

– А то!

– Как звали горничную?

– Марфа – тоже из крепостных.

– Расскажи мне про неё.

– Двадцать лет от роду, исполнительная, честная. Нет, она взять не могла – не верю. Я ведь её ещё совсем девчушкой помню, её на посылках держали. А уж как повзрослела – в горничную перевели.

– Тогда рассуди сам. Чужой в дом не войдёт?

– Как можно – лакей у входа!

– А чёрный вход для прислуги? Он ведь не охраняется?

– Нет, конечно. Он с заднего двора в дом графский ведёт – для челяди. Так ведь на заднем дворе только свои, все друг друга знают. Чужого бы сразу приметили.

– Ну вот, ты сам и сказал. Чужой в дом зайти не мог – только свой. Стало быть, украл тоже свой. Не знаешь ты своих людей, – укорил Андрей Матвея.

Матвей смутился.

– Каждому в душу не залезешь, правильно говорят: «Чужая душа – потёмки». Только я с каждым, кто в доме работает, не один пуд соли съел и знаю, кто чем дышит.

– Если знаешь, скажи – кто украл?

– Не знаю, – выдохнул Матвей.

– Тогда где Марфа?

Матвей лишь руками развёл.

– У неё знакомые в городе были?

– Нет. Когда ей знакомых заводить, если она с утра до вечера в доме?

Андрей задумался. Служанка исчезла, ценности – тоже… Похоже, она и взяла. Иначе – с чего бы ей исчезать, коли совесть чиста?

– Матвей, а все ли слуги на месте? Может быть, ещё кого-то нет?