Охотничий праздник - Страница 24

"Вам хорошо известно, - начал доктор, - что я неважный охотник, но так как мне пришлось однажды жить в местности, где дичь была в изобилии, то я понемногу тоже начал увлекаться охотой, как и мои знакомые. Мне столько наговорили об удовольствиях охоты на оленя при свете факелов, что мне непременно захотелось принять участие в одной из таких охот. Нас собралось шесть человек, но мы разделились по два и разошлись по лесу в разных направлениях. Один охотник нес ружье, а другой - факел. Ночь была такая темная, что нам вначале приходилось разыскивать свою дорогу ощупью, так как факел нельзя еще было зажигать. Мой товарищ был опытный охотник, но из вежливости он выбрал себе скромную роль и в одной руке нес сковороду, а на спине мешок с кусками смолистого дерева; мне же предоставлялось право стрелять в оленей, которые будут иметь неосторожность приблизиться к нам. Наконец, мы зажгли огонь, но счастье нам не благоприятствовало: мы долго бродили по полянам и оврагам, и моему товарищу порядком-таки надоело держать в руках сковороду с длинной ручкой. Нас это тем более злило, что мы держали пари, и, согласно условию, те, кому не посчастливится на охоте, должны будут угостить остальных хорошим ужином. Вдруг в темноте сверкнули два огненных глаза. Не слушая моего товарища, который кричал мне что-то издали, я прицелился и выстрелил в предполагаемого оленя. В ту же минуту раздается страшный рев, и мой товарищ воскликнул смеясь: "Черт возьми, доктор, вы подстрелили быка, принадлежащего эсквайру Робину!" Чтобы не подвергать меня насмешкам, мой товарищ обещал умолчать об этом приключении. Но надо было еще расплатиться с эсквайром Робином, который не видел никакого основания щадить мое самолюбие, так что весть о нашей охоте с факелом быстро разнеслась по всему поселению и сделалась предметом нескончаемых острот".

Глава XXIV

ОРИГИНАЛЬНАЯ ОХОТА НА ОЛЕНЯ

Мы приближались теперь к местности, где водились длиннохвостые и чернохвостые олени. Последние из них крупнее и бегают или, вернее, прыгают, поднимая кверху сразу все четыре ноги, тогда как длиннохвостые олени делают прыжок, потом бегут рысью, потом опять прыгают. Нашему естествоиспытателю случалось охотиться на длиннохвостого оленя, и благодаря этому мы узнали много подробностей из жизни этого животного.

"Длиннохвостый олень, - начал Адюбсон, - мало чем отличается от обычного, примечателен только его хвост, достигающий в длину восемнадцати дюймов. Когда этот олень бежит, то всегда поднимает кверху свой длинный хвост и забавно раскачивает им вправо и влево. Несколько лет тому назад мне случилось охотиться на длиннохвостого оленя. Я направлялся тогда из Скалистых гор к форту Ванкувер, и обстоятельства сложились так, что мне пришлось довольно долго прожить в небольшом торговом пункте на берегу одного из притоков Колумбиевой реки. Дело в том, что я вынужден был ждать отъезда целой партии торговцев пушниной, с которыми я путешествовал, а этим господам нужно было немало времени, чтобы приготовить тюки своих товаров. В этом торговом поселении было всего два или три жалких блокгауза, в которых не могла поместиться и половина нашего общества. Я страшно скучал, видя вокруг только связки всевозможных шкурок и слыша удивительный жаргон из смеси французских, английских и индийских слов, на котором говорят канадские охотники.

Прибавьте ко всему этому, что пища наша была довольно скудной, и что никаких других напитков, кроме воды из соседнего источника, у нас не было. Все эти неприятности в какой-то степени возмещались красотой местности, окружавшей наш поселок. Она имела вид культивированного парка, так что глаз, скользя по этим живописным холмам, невольно искал старинный замок, в котором жили счастливые владельцы этого прекрасного и обширного поместья.

В таких местностях, как правило, водятся олени всевозможных пород, между прочим и длиннохвостые; и действительно, в нашем поселке никогда не было недостатка в свежем оленьем мясе. Приняв все это во внимание, я, не теряя времени, начал делать свои приготовления к охоте. К сожалению, у меня не нашлось товарищей, так как все эти купцы и их слуги чересчур были заняты. Мне пришлось довольствоваться обществом одного метиса, который, однако же, оказался прекрасным проводником и охотником. Мы сначала пошли вдоль берега реки, где виднелось много свежих оленьих следов, но тем не менее мы прошли добрую милю, не встретив ни одного оленя. Это меня сильно обескуражило, и я охотно согласился с предложением моего проводника, который советовал покинуть речной берег и попытать счастья в лесистой местности промеж холмов. Вскоре мы очутились среди зарослей, состоявших из кустов дикой розы и смородины, до нас начали доноситься издали свистящие звуки, издаваемые оленями, и в ответ им неслось блеяние оленьих самок, несколько похожее на козье меканье. Наконец вдали показалось несколько групп оленей, но они были так пугливы, что нам не удалось подстрелить ни одного из них; а день, между тем, уже приближался к концу. Впоследствии мы узнали, что в этой местности два дня тому назад охотилась большая партия индейцев, и, надо полагать, они-то и напугали оленей, так что эти животные до сих пор еще не могли оправиться от своего страха.

Здесь всюду виднелись следы индейцев, и на одном из деревьев висела голова оленя с прекрасными рогами. При виде ее мой проводник, которого звали Голубым Диком, пришел в восторг, причины которого я никак не мог понять.

- Ну, сударь! - воскликнул он, - если мне посчастливится найти еще кое-что, то нам удастся убить оленя, как бы пуглив он ни был!

- Чего же вам еще не хватает? - спросил я.

- Кое-чего, что должно расти здесь поблизости, если я не ошибаюсь, ответил Дик, указывая на болотистую местность.

Я последовал туда за Диком, и вскоре его радостный крик возвестил мне, что он нашел то, что искал.

- Вот оно - нужное мне растение! - воскликнул он, срезая высокий стобель, росший на краю болота. Это была так называемая коровья петрушка.

Я хорошо знал, что корни ее обладают возбуждающими свойствами, но никак не мог сообразить, что было общего между этим растением и охотой на оленя.

Тем временем Дик отрезал кусок от стебля я сделал из него обыкновенную дудку, какими забавляются маленькие дети.

Когда Дик приложил ее ко рту, то она издала звук, донельзя похожий на тот, каким олени дают знать о своем присутствии.

- Теперь, - весело сказал мой провожатый, - мы покажем оленям, где раки зимуют!

Говоря это, он взял оленьи рога и пригласил меня следовать за ним. А тем временем вдали послышался свист длиннохвостого оленя, и мы с Диком поспешили спрятаться в кустах.

Что касается оленьих рогов, то мы их подняли и держали над кустами в таком положении, что издали казалось, будто в кустах прячется олень. Устроив все это, Дик начал извлекать из своей дудки манящие звуки, на которые не замедлил откликнуться настоящий олень: послышался стук копыт, и на соседней поляне, шагах в ста от нас, показался могучий самец. Животное остановилось на минуту; закинув рога на спину и почти присев на задние ноги, олень искал чего-то, поворачивая во все стороны свою голову с красивыми выразительными глазами. В ту же минуту Дик опять заиграл на своей дудке и начал шевелить рогами, как будто бы это был олень, вызывающий соперника на кровавый бой. Дикий олень немедленно заметил врага, принял его вызов и гордо устремился к нам, чтобы вступить в битву. Шагах в двадцати от нас он, однако же, остановился, как будто в чем-то засомневался. Но я, не теряя времени, спустил курок, и олень упал. Мы выпотрошили свою добычу и развесили мясо на деревьях, чтобы волки не могли добраться до него. С помощью такой же хитрости мы вскоре убили второго оленя; но наши дальнейшие охотничьи подвиги были прерваны наступлением ночи. Взвалив на спину лучшие куски мяса, вырезанные из обоих оленей, направились домой. По дороге мы видели многих оленей, подходивших к реке на водопой. Тогда Дику пришло в голову устроить ночную охоту, которая, по его словам, должна была увенчаться успехом. Секрет был в следующем: охотники садились в лодку, разводили на корме хороший огонь и при его свете стреляли в оленей, подходивших к реке купаться или на водопой.