О маленькой фее и молодом чабане - Страница 18

иногда вдруг обнимал маленькую фею и так целовал её, что она чуть не задыхалась в его руках. И всё хирела, хирела Майя.

Раз как-то утром, - совсем уж осеннее то было утро, пасмурное, и тучи низко нависли над землёй, тяжёлые, хмурые - вот, вот упадут на степь и покроют её толстым пуховым сизым покрывалом, - вот этим-то утром проснулась Майя и сказала чабану:

- Умираю я, милый! да, умираю!..

Горем и радостью вместе блеснули чабановы очи, и он поднял её с земли.

- Полно, голубка! - сказал он в тревоге.

- Нет, умираю!.. Умерло лето, и я вслед за ним! Неси меня к лесу скорее!

Он взял её и понёс.

Тёмен и мрачен был лес; уж не шептал он, как прежде, бывало, так нежно и мощно в одно время, и когда-то ярко-зелёная листва его зарделась осеннею краской, и много этой листвы попадало к корням. Тихо в нём было, стояли деревья, молчали и думали думы про лето; и тучи повисли над их вершинами низко, низко и плакали о чём-то мелким и частым осенним дождём.

У опушки остановила Майя чабана и сказала тихо:

- Положи меня на землю!

Он положил её, а сам сел рядом.

Порыв ветра прилетел со степи и много листьев сорвал с деревьев; они посыпались, крупные и красные, на головы Майи и чабана; деревья зашумели монотонно они зашумели, - и был ли это их привет Майе, или смеялись они нею и укоряли её, нельзя было разобрать.

- Прощай! - сказала она чабану. - И ты, лес, прощай! Прощай и солнце там, за тучами! И вы, тучи, прощайте! вы пугали меня раньше вашей буйной отвагой, но теперь я знаю, что вами правит ветер, а им - ещё что-то, и над всем царицею - Судьба, и она, наверно, тоже у кого-нибудь в неволе, может быть, у Смерти, что хочет взять меня... Но, наверное, и Смерть не свободна! никогда она не складывает рук, всё работает и работает... Зачем?.. Ну, прощай же, ещё раз, мой смелый! Теперь ты снова свободен, как орёл; но зачем тебе это? спрашивал ли ты себя?.. Прощай! Буду ли я пеной в море, или голубою мглой на горах, или вечерней тенью степной, - я всегда буду помнить о тебе. Прощай! поцелуй ещё раз!..

И, когда он её целовал, она умерла.

Лежала она под деревьями, и они глухо роптали на что-то; и была она такая маленькая и спокойная, личико её сделалось бледнее лилий... и тучи ещё ниже опустились над степью и лесом и ещё пуще заплакали... а у чабана пало сердце в груди и тоской, тоской переполнилось оно...

Он смотрел на неё, - она не была уж так хороша, как живая, но дороже была ему теперь, и больше любил он её в эту-то грустную минуту. Да, больше он любил её, потому что потерял... и ныло его сердце, и плакало... и злоба закипела в нём горячим ключом.

Он запел, в последний раз, может быть;

Пусть бы тот, кто первый влил
В чашу жизни страсти яд,
Сам бы чашу эту пил
Долго, долго, бесконечно!..
И, желая смерти, жил,
Жил бы вечно!

И по лесу зазвучало гулкое эхо: "Жил бы вечно!.."

Но это что же за песня?!. Чабан уж видел, что это не песня, и ему чего-то жалко и стыдно стало.

Взмахнув над головойОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com