Новая космическая опера. Антология - Страница 175
— В настоящий момент это судно находится в четырехстах тысячах километров от причала номер семь на бургундском бобовом стебле.[56] Ваше прибытие намечено через иммиграционный сектор Монтро, затем на метро до вокзала Кастилия. Примите, пожалуйста, во внимание полученный вами инструктаж по таможенным правилам и не забудьте освободиться от всех неположенных предметов или мыслей, могущих находиться в вашем распоряжении перед выходом из корабля. Старший стюард с радостью организует их хранение вплоть до момента вашего отбытия, каковое неизбежно последует в будущем. Поступило и зарегистрировано три запроса на личный контакт…
— Достаточно.
Отрезвитель встряхнул меня, и все стало значительно яснее. Я огляделся по сторонам. Нам оставалось до места какие-то три с половиной световые секунды, вся исходящая и входящая информация уже направлялась через внутрисистемные передатчики и безусловные рефлексы цензуры ее величества, а потому любой желающий послать сетевых агентов должен будет преодолеть для начала ее файрвол. Именно поэтому в первую очередь я и согласился заключить этот малопривлекательный контракт. Я пытался расслабиться, но без особого успеха, тугой комок, свившийся где-то под ребрами, не желал никуда уходить.
— Я хочу… — начал я.
— Ален!
Из дальнего конца салона ко мне направлялась одна из пассажирок. Было похоже, что она меня знает, но я-то ее не знал и в своем теперешнем состоянии только и мог, что не позволить себе выругаться вслух. Кредитор? Ликвидатор? После недавнего падения биржи я мог ожидать и того и другого. В сотый раз я клял свою невезучесть, это ж надо было — остаться без покрытия, и в самый неподходящий момент.
— Так вот где ты прячешься!
Лысая, по обычной бургундской моде, она оживила свои веки сочными мазками черной краски. Ее костюм был весьма замысловат и ярко расцвечен. Некое месиво из мертвоживотных изделий и кружев, оставлявшее оголенными только плечи и лодыжки; она была явно одета для бала. Мало-помалу мной овладевало смущение.
— Сдаюсь, мадам, — промямлил я, неуверенно вставая. — Не знаю даже, что вам и сказать.
— Не знаешь? — В ее взгляде сквозило неодобрение. — А знаешь ли ты, что через шесть часов мы покидаем корабль — после, конечно же, прощального бала? Или ты думаешь проспать капитанский бал?
Мое знание было доступно, хоть и весьма медлительно. Кто это такая, спросил я. Ответ был настолько неожидан, что я чуть снова от удивления не сел. Арианна Бломенфельд. Твоя жена. В тщетной попытке избавиться от наваждения я встряхнул головой.
— Прости, но я немного не в своей тарелке, — сказал я, роняя кальян на стойку. — Прекрасное, кстати, курево.
Моя глуповатая ухмылка должна была скрыть бешеную работу мгновенно протрезвевшего мозга. Знание, проведи, пожалуйста, проверку личности на цельность.
Уголки ее рта недовольно приспустились.
— Ты опять перебрал? — вопросила она.
Нет, я просто нагаллюцинировал твое существование, хрен уж знает зачем.
— Конечно же, нет, — обиделся я со всей доступной мне естественностью. — Я лишь побаловал себя трубочкой. В этом же нет ничего дурного, или ты не согласна?
Деталей, побольше деталей. Кто-то или что-то докопалось своими ручонками до моей внешней памяти; мне срочно требовалось определить, что они там нахимичили.
— Бал начнется с минуты на минуту, внизу, в Закатном зале, — сказала она, подавая мне руку, затянутую кружевной перчаткой без кончиков пальцев. — И тебе, конечно же, нужно сперва одеться.
Знание хоть и со скрипом, но расшевелилось, завалив мою мнемоническую систему целой вьюгой нежданных образов — воспоминаний обо мне и об этой женщине, этой Арианне Бломенфельд. Воспоминаний о том, чего не было в моей жизни. Свадебный ужин в каком-то роскошном Авернском поместье, невеста и жених в ярко-красных костюмах: я узнал самого себя, мирно улыбавшегося в центре событий. Сцены более приватные, ночи медового месяца, которых не было, а жаль. Безупречное порождение богатого купеческо-шпионского клана, она была, по всей видимости, наследницей их фамильного знания, еще до рождения предназначенной для заключения крепкого союза. Изображения не приватные: мы на скоростной паук-яхте, бороздящей бескрайние просторы южного океана напрочь чуждой мне планеты. Затем куски общедоступных новостей: я (вместе с ней, конечно же) присутствую в столице на каком-то мероприятии, где было полным-полно самодовольных экспортных брокеров. Торговля опциями с привлечением кредитов по преимущественным правам на СС/ДС[57] коммуникации, часть моих повседневных арбитражных операций.
Рука Арианны казалась сквозь перчатку хрупкой и почти невесомой. Какая жалость, подумалось мне, что я не то что не бывал на Аверни, но даже никогда к ней не приближался на расстояние меньше двух десятков световых лет.
— Так ты идешь, дорогой? — спросила она.
— Ну конечно.
Я позволил ей направить меня к двери, все еще оглушенный настойчивостью памяти, утверждавшей, что она моя жена, — это просто не лезло ни в какие ворота! Либо я по нелепой случайности стер здоровенный кусок своей личности, либо кто-то сумел-таки добраться до моего внешнего знания, пока сам я пребывал под защитой сверхнадежного файрвола, рубежа, возведенного почти-божеством, о чьей мании преследования знает каждый.
— А сперва, — сказал я, — я схожу переодеться.
Арианна подвела меня к лестнице, и я поспешил на жилой уровень, где располагался мой номер. Открыв дверь, я снова впал в полную растерянность. Когда я уходил из номера, он был почти точной копией моих апартаментов в Старом городе Шевралье: строгий до аскетичности классицизм и горы безделушек, в беспорядке наваленных на изящную, с ручной резьбой мебель. Теперь же все изменилось. У стен громоздилась тяжелая мрачная мебель, делавшая номер тесным и неуютным, в том числе — персональная корнукопия,[58] заводики, готовые по первой моей просьбе и одеть меня, и накормить.
Чувствуя, что голова идет кругом, я прислонился к стене. Кто я такой?
Ты Ален Бломенфельд, информационный брокер при авернской фирме «Синдик д'Аржан». За реальное время, истекшее после последней проверки тобою знания, никто из твоих знакомых не умер. Никто из твоих знакомых не изменил точку зрения. Непрерывность твоего сознания полностью подтверждается. В данный момент ты…
— Ошибка. Срочно перепроверь, — скомандовал я вслух.
А затем, внутри собственной головы, добавил другую команду, команду сугубо личную, которая никогда не уйдет за пределы нейропроцессоров, вживленных в кору моего мозга.
В глазах у меня замелькали иероглифы самопроверки, я ощутил зябкий приступ гнева, когда тайный соглядатай стал сканировать мою память, сверять ее с внешней, составлявшей мой публичный образ и хранившейся в системах знания, разбросанных по всему обжитому пространству. Вся моя публичная память была проверена с использованием публичных ключей, приватные половинки которых были зашиты в мой таламус так прочно и так надежно, что любая попытка украсть их была бы равносильна убийству.
Обнаружена глобальная нестыковка. Внешние темпоральные структуры не согласуются с внутренней контрольной суммой. Внутренняя память не выказывает признаков когнитивной инженерии. Твоя внешняя память подверглась вмешательству извне. Тревога!
— Угу. Спасибо, что вовремя меня предупредил. Гардероб?
Я сел на краешек кровати и попытался думать о двух вещах сразу и очень быстро. Гардероб тут же вывел меня из раздумий.
— Чем могу быть полезен, сэр?
— Мне нужен полный костюм, подходящий для капитанского бала. Что ты можешь мне предложить?
Зеркало помутнело, а затем прояснилось и стало показывать меня в разнообразных костюмах, как в бургундских, так и принятых в Авернской автономии. Я отметил, что мое тело не претерпело вроде бы никаких изменений, что успокаивало, хотя и не слишком. Тем временем в моей голове лихорадочно клубились мысли: я нахожусь под ударом? А если да, то какое нападение мне угрожает — физическое или экзистенциальное? Скорее, экзистенциальное, и Арианна, кем бы она ни была, являлась элементом какой-то попытки тайно проникнуть в мою личность — но только зачем, почему? Кто может иметь хоть какие-то мотивы для подобного заговора? Вполне возможно, что за мной охотятся нанятые биржей убийцы, готовые без раздумий прикончить меня и доставить своим заказчикам всю мою память и биржевые опции, компактно переписанные в куб, но они вряд ли способны на всякие тонкости. Так кто же тогда?