Нищий лорд - Страница 6

Почему-то она твердо верила, что обязательно настанет день, когда Периквин сможет вернуть былое величие своему родовому поместью и вести приличествующий ему образ жизни. Она могла лишь молиться, чтобы этот день настал поскорее.

Фенелла очень хорошо изучила Периквина. Она знала, как легко он впадает в уныние и как столь же быстро приходит в хорошее расположение духа. Знала она и то, что в его характере – хотя он и сам не отдавал себе в этом отчет – присутствуют сила и стойкость, которые, по ее мнению, обязательно должны были привести его к победе.

– Он непременно добьется успеха! – сказала она себе и вдруг с болью в сердце осознала, что успех нужен ему для того, чтобы жениться на Хетти.

Трудно было представить себе Периквина женатым, да еще на девушке, которую они оба с детских лет хорошо знали. Избалованность Хетти Болдуин проявлялась и в ее снисходительности и пренебрежении к другим девушкам, и в твердой уверенности, что все мужчины до единого должны находиться у ее ног.

Пока Периквин был во Франции, Хетти, предварительно одержав победу над всеми жившими по соседству молодыми людьми, отправилась в Лондон покорять высший свет.

«Ничего удивительного, что Периквин не смог устоять перед ней», – сказала себе Фенелла.

Она вспомнила классические черты лица Хетти, ее золотые локоны и нежную кожу и подумала, что было бы странно, если бы, вернувшись домой с войны, Периквин не заметил всего этого.

«Я хочу лишь, чтобы он был счастлив», – подумала Фенелла, но в глубине души она не верила, что он может быть счастлив с Хетти Болдуин.

Фенелла все еще стояла посреди гостиной с озабоченным видом, когда возвратился лорд Корбери. Он послушался ее совета и надел старые, заштопанные панталоны и куртку, сшитую несколько лет назад и ставшую ему узковатой в плечах, а вокруг шеи повязал черный галстук. Однако даже в этом наряде его облик отличала небрежная элегантность, и вызывающий взгляд лорда Корбери только усиливал это впечатление.

Фенелла не смогла удержаться от смеха.

– Неужели это сам предводитель разбойников? – с комическим ужасом спросила она.

– Если ты скажешь еще одно слово, – буркнул лорд Корбери, – я задам тебе хорошую трепку. Именно так я обращался с мальчишкой, который прислуживал мне в Итоне, а ты в этом наряде похожа на него как две капли воды.

– Я всегда знала, что ты задира и хвастун, – парировала Фенелла. – Однако если ты собираешься продолжать в том же духе, мы доберемся до Старой мельницы, лишь когда стемнеет, и собаки не смогут отличить друзей от врагов.

– О боже, собаки! – воскликнул лорд Корбери. – Я совершенно о них забыл!

– Зато я не забыла, – ответила Фенелла. – Я принесла им еды, она лежит на улице под окном.

– Неужели совершенно необходимо входить и выходить из дому через окно? – поинтересовался лорд Корбери.

– Ты можешь идти через дверь, если хочешь, – сказала Фенелла, – но у меня нет ни малейшего желания попадаться в таком виде на глаза миссис Бакл или старому Барнсу. Хотя в такой поздний час вряд ли что-нибудь может заставить их покинуть теплую кухню.

– Нет уж, лучше не будем рисковать, – сказал лорд Корбери, смирившись с обстоятельствами.

Вслед за Фенеллой он вылез в окно и очутился в патио. Фенелла нагнулась и подняла корзину, стоявшую на покрытых мхом каменных плитах.

– Надеюсь, у тебя для них достаточно еды, – сказал лорд Корбери.

– У нас в доме всегда куча разных остатков и объедков, – сказала Фенелла, – наша кухарка любит все делать с размахом.

– Чего нельзя сказать о миссис Бакл, – с досадой заметил лорд Корбери. – Сегодня она заявила мне, что не умеет готовить обед из воздуха.

– Бедный Периквин, ты голоден?! – воскликнула Фенелла.

– Пока нет, – ответил лорд Корбери, – но подозреваю, что к концу недели мне придется делать силки для кроликов из обрывков старой проволоки и таскать яйца из птичьих гнезд.

– У тебя нет патронов! – догадалась Фенелла.

– Я нашел всего несколько штук, – ответил лорд Корбери. – Клянусь богом, в этом доме просто шаром покати!

В его голосе снова прозвучала горечь. Фенелла подумала, что он, вероятно, днем тщательно обследовал весь дом. По всей видимости, он это сделал после того, как уехала Хетти. Может быть, ее визит был слишком коротким? Когда Фенелла рассталась с лордом Корбери перед обедом, он, казалось, был в отличном настроении.

– Я пока не стала говорить маме и папе о твоем приезде, – сказала Фенелла. – Не то чтобы это их могло особенно заинтересовать, просто я подумала, что чем меньше людей знает об этом, тем меньше вероятность, что эта новость дойдет до ушей сэра Вирджила.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны, – одобрил лорд Корбери. – Единственное, ради чего стоит жить, – это свидания с Хетти, и если она не сможет приезжать сюда, мне ничего не останется, как пустить себе пулю в лоб.

Фенелла ничего не ответила. Она лишь надеялась, что Хетти не сочтет эти поездки слишком утомительными. Фенелла отлично знала, что Хетти делает только то, что ей нравится. И если она сама захочет увидеться с Периквином, ее ничто не сможет остановить. Но, если нужно будет приложить хоть малейшее усилие, чтобы доставить радость ему, Хетти не пошевельнет и пальцем.

«Я становлюсь злой, – подумала Фенелла. – Я не должна так плохо думать о Хетти. И я не должна завидовать ее красоте».

Однако она тут же была вынуждена признать, что завидует вовсе не красоте Хетти, а тому, что Периквин увлекся ею.

В прошлом, когда Периквин приезжал домой, он проводил все время с Фенеллой. Осенью они ходили стрелять уток, летом она подолгу просиживала рядом с ним на рыбалке. Они катались на лодке и ездили по лесу верхом. Однообразная мирная деревенская жизнь! Но, насколько помнила Фенелла, им никогда не было скучно. Всегда находились какие-то интересные дела.

А теперь Периквин стал таким унылым и подавленным! Она могла понять его озабоченность, вызванную отсутствием денег. Но то, что он утратил былую живость и интерес к повседневным занятиям, было на него не похоже.

В полном молчании бок о бок они шли по лужайке. Солнце уже пряталось за большим еловым лесом, окрашивая горизонт в алые, золотые и шафрановые тона. Небо стало синеть, и первая вечерняя звезда слабо замерцала в вышине.

«Нет ничего прекраснее Прайори в мае», – подумала Фенелла.

Воздух был наполнен ароматом сирени и запахом чубушника, деревья и буйно разросшиеся кустарники усыпаны цветами. Они шли по направлению к Робинс-Вуду, большому лесу, который тянулся вдоль длинной подъездной аллеи, ведущей к проезжей дороге, и Фенелла почувствовала, что красота и спокойствие весеннего вечера оказывают умиротворяющее действие на ее спутника.

– С тех пор как ты в последний раз рыбачил, здесь развелось немало жирной форели, – сказала она, когда они переходили узкий мостик над впадавшей в озеро речушкой.

– Да? – Фенелла увидела, как у лорда Корбери загорелись глаза. – Непременно попытаю счастья. Хотя я так давно не держал в руках удочку, что, боюсь, совсем разучился ловить рыбу.

– Ничего, ты быстро все вспомнишь, – заверила его Фенелла.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Не обращай внимания на мой унылый вид, – сказал он извиняющимся тоном. – Я понимаю, что ты стараешься меня приободрить. Даже если это тебе не особенно удается, все равно я не имею права навязываться тебе со своими печалями.

– Ни о каком навязывании не может быть и речи, – ответила Фенелла. – В прошлом мы всегда выручали друг друга в трудную минуту.

Она взглянула на него, как бы рассчитывая найти поддержку, но он, разглядывая грачей, устраивающихся на ночлег, лишь бросил рассеянно:

– Да, конечно.

Войдя в Робинс-Вуд, ставшим практически непроходимым из-за того, что его не прореживали уже много лет, они направились вперед по узкой тропинке, которая петляла между деревьями. По мере того как солнце склонялось к горизонту, становилось все темнее, и тусклый вечерний свет с трудом проникал сквозь густые ветви над их головами.