НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 3 (1965) - Страница 44

Редактор вызвал к себе в кабинет репортера Олега Нара.

— Ну? — сказал он.

Олегу Нару стало не по себе. В редакции всем было известно, не исключая автоматической курьерши, что слово «ну» не сулит ничего хорошего.

— Ну? — повторил редактор.

Олег Нар молчал.

— Я поручил вам написать заметку, предварительно поговорив с субмолекулярным биологом Лодием, а вы принесли мне фантастический рассказ. Для чего?

— Я хотел заглянуть в будущее.

— Почему?

— Потому что Лодий только приступил к работе и еще ничего не сделал. Он заявил, что проблему можно решить не раньше, чем через пятнадцать — двадцать лет.

— Ну, вот и написали бы об этом. Самая скучная и пресная истина ценнее красивой неправды.

— Вам не понравился мой рассказ? — спросил Нар.

— Какое мне дело до вашего рассказа! Мне не понравился ваш поступок. Что, если все репортеры вместо кратких заметок будут приносить длинные и причудливые рассказы? Уж не вообразили ли вы себя философом?

— Нет. Пока еще не вообразил. Я не философ, я писатель.

— Ну? — сказал редактор и посмотрел на репортера глазами холодными и абсолютными, как вечность.

— Да, кстати, как зовут вашу героиню!

— Ольга Нсу.

— Послушайте, зачем вам понадобилось такое странное имя? Не могли бы вы его переменить на что-нибудь более естественное, близкое к жизни? Что значит Нсу? Не имя, а пустой звук! Я уже не говорю о том, что не следовало выставлять напоказ самого себя и свою спину! Это нескромно, Нар. И нескромно выступать против идеи Лодия. Вы же репортер, а не философ.

— Послушайте, Ронг. Я не могу пожаловаться на отсутствие выдержки, но, честное слово, у меня иногда появляется желание стукнуть вас чем-нибудь тяжелым по башке.

Дани Ронг пожал плечами.

— Не думайте, что мне самому вся эта история доставляет удовольствие, но я ничего не могу поделать, если контрольная серия опытов…

— А какого черта вам понадобилось ставить эту контрольную серию?!

— Вы же знаете, что методика, которой мы пользовались вначале…

— Не будьте болваном, Ронг!

Торп Кирби поднялся со стула и зашагал по комнате.

— Неужели вы так ничего и не поняли? — Сейчас в голосе Кирби был сладчайший мед. — Ваша работа носит сугубо теоретический характер. Никто, во всяком случае в течение ближайших лет, никаких практических выводов из нее делать не будет. У нас вполне хватит времени, ну, скажем, через два года, отдельно опубликовать результаты контрольной серии и, так сказать, уточнить теорию.

— Не уточнить, а опровергнуть.

— О господи! Ну, хорошо, опровергнуть, но только не сейчас. Ведь после той шумихи, которую мы подняли…

— Мы?

— Ну, пусть я. Но поймите, наконец, что, кроме вашего дурацкого самолюбия, есть еще интересы фирмы.

— Это не самолюбие.

— А что?

— Честность.

— Честность! — фыркнул Кирби. — Поверьте моему опыту. Вы, вероятно, слышали о препарате Тервалсан. Так известно ли вам…

Ронг закрыл глаза, приготовившись выслушать одну из сногсшибательных историй, в которой находчивость Торпа Кирби, его умение разбивать козни врагов, его эрудиция и ум должны были служить примером стаду овец, опекаемому все тем же Торном Кирби.

«Откуда этот апломб? — думал Ронг, прислушиваясь к рокочущему баритону шефа. — Ведь он ни черта не смыслит. Краснобай и пустомеля!»

— …Надеюсь, я вас убедил?

— Безусловно. И если вы рискнете опубликовать результаты работ без контрольной серии, я всегда найду способ…

— Ох, как мне хочется сказать вам несколько теплых слов! Но что толку, если вы даже не обижаетесь?! Первый раз вижу такую толстокожую…

— Вас удивляет, почему я не реагирую на ваши грубости?

— Ну?

— Видите ли, Кирби, — тихо сказал Ронг, — часто каждый из нас руководствуется в своих поступках каким-то примером. Мое отношение к вам во многом определяется случаем, который мне довелось наблюдать в детстве. Это было в зоологическом саду. У клетки с обезьянами стоял старый человек и кидал через прутья конфеты. Вероятно, он делал это с самыми лучшими намерениями. Однако когда запас конфет в его карманах кончился, обезьяны пришли в ярость. Они сгрудились у решетки и, прежде чем старик успел опомниться, оплевали его с ног до головы.

— Ну и что?

— Он рассмеялся и пошел прочь. Вот тогда я понял, что настоящий человек не может обидеться на оплевавшую его обезьяну. Ведь это всего-навсего обезьяна.

— Отличная история! — усмехнулся Кирби. — Мне больше всего в ней понравилось, что он все-таки ушел оплеванный. Пример поучительный. Смотрите, Ронг, как бы…

— Все понятно, Кирби. Теперь скажите, сколько времени вы сможете еще терпеть мое присутствие? Дело в том, что мне хочется закончить последнюю серию опытов, а для этого потребуется по меньшей мере…

— О, не будем мелочны! Я не тороплюсь и готов ждать хоть до завтрашнего утра.

— Ясно.

— Послушайте, Дан, — в голосе Кирби вновь появились задушевные нотки, — не думайте только, ради бога, что это результат какой-то личной неприязни. Я вас очень высоко ценю как ученого, но вы сами понимаете…

— Понимаю.

— Я знаю, как трудно сейчас в Дономаге найти приличную работу биохимику. Вот телефон и адрес. Они прекрасно платят, и работа, кажется, вполне самостоятельная. С нашей стороны можете рассчитывать на самые лучшие рекомендации.

— Еще бы.

— Кстати, надеюсь, вы не забыли, что при поступлении сюда вы дали подписку о неразглашении?…

— Нет, не забыл.

— Отлично! Желаю успеха! Если у вас появится желание как-нибудь зайти ко мне домой вечерком поболтать, просто так, по-дружески, буду очень рад.

— Спасибо.

— Доктор Ронг?

— Да.

— Господин Латиани вас ждет. Сейчас я ему доложу.

Ронг оглядел приемную. Ничего не скажешь, дело, видно, поставлено на широкую ногу. Во всяком случае, денег на обстановку не жалеют. Видно…

— Пожалуйста!

Ступая по мягкому ковру, он прошел в предупредительно распахнутую дверь. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий лысый человек с матово-бледным лицом.

— Очень приятно, доктор Ронг! Садитесь, пожалуйста.

Ронг сел.

— Итак, если я правильно понял доктора Кирби, вы бы не возражали против перехода на работу к нам?

— Вы правильно поняли доктора Кирби, но я вначале хотел бы выяснить характер работы.

— Разумеется. Если вы ничего не имеете против, мы об этом поговорим немного позже, а пока я позволю себе задать вам несколько вопросов.

— Слушаю.

— Ваша работа у доктора Кирби. Не вызван ли ваш уход тем, что результаты вашей деятельности не оправдали первоначальных надежд?

— Да.

— Не была ли сама идея…

Ронг поморщился.

— Простите, но я связан подпиской, и мне бы не хотелось…

— Помилуй бог! Меня вовсе не интересуют секреты фирмы. Я просто хотел узнать, не была ли сама идея несколько преждевременной при нынешнем уровне науки… Ну, скажем, слегка фантастической?

— Первоначальные предположения не оправдались. Поэтому, если вам нравится, можете считать их фантастическими.

— Отлично! Второй вопрос: употребляете ли вы спиртные напитки?

«Странная манера знакомиться с будущими сотрудниками», — подумал Ронг.

— Обета трезвости я не давал, — резко ответил он, — но на работе не пью. Пусть вас это не тревожит.

— Ни в коем случае, ни в коем случае! — казалось, Латиани был в восторге. — Ничего так не возбуждает воображения, как рюмка коньяку. Не правда ли? Поверьте, нас это совершенно не смущает. Может быть, наркотики?…

— Извините, — сказал, поднимаясь, Ронг, — но думаю, что разговор в этом тоне…

Латиани вскочил.

— Да что вы, дорогой доктор Ронг? Я не хотел вас обидеть. Просто ученые, работающие у нас над Проблемой, пользуются полной свободой в своих поступках, и мы не только не запрещаем им прибегать в служебное время к алкоголю и наркотикам, но даже поощряем…