НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 1 (1964) - Страница 23
Это было давно. Эрое исполнилось тогда семь лет. И отец принес домой необыкновенную вещь.
— Не знаю, понравится ли тебе мой подарок, — сказал он. — Достаточно войти сюда и нажать кнопку… Но не спеши. Никогда не надо спешить.
— А если я нажму кнопку, — спросила нетерпеливо Эроя, — что случится со мной?
— Ничего особенного. Ты превратишься в пчелку.
Эроя думала, что отец шутит. И так думали все — и дети, пришедшие в гости, и взрослые. Но оказалось, отец вовсе не шутил. Эроя раскрыла дверь аппарата, вошла, нажала кнопку и превратилась в пчелу. Не то чтобы превратилась буквально, как в древних сказках, но она попала в пчелиный мир. А разве это не одно и то же?
Это были чудесные мгновения. Исчезла комната с гостями, исчезло все, и появилось нечто новое и необычайное. Этот мир, который раскрылся перед Эроей, сверкал всеми цветами и всеми оттенками. Желтый, зеленый, синий, фиолетовый. А это еще что за цвет? Ведь такого цвета не бывает. Но он тут, перед глазами. Он сверкает, как поверхность лесной реки, как облако, как зыбкая ветка приснившегося дерева. Как же он называется? Эроя начинает вспоминать названия всех цветов и оттенков. Но этому цвету, должно быть, забыли дать название. А мир сверкает и меняется. Цвета и запахи так странно сливаются. Пахнет кленовым соком. Что это? Птичий свист? Или запах фиалки? Или прохлада грохочущей реки, несущейся по камням?
Вещи потеряли тяжесть. Нет линий и форм. Только цвета и оттенки. Время остановилось. В приснившемся облаке отражается черное крыло птицы.
Спустя много лет у Эрои не раз возникли воспоминания, что когда-то она была пчелкой. Не во сне же ей приснился странный пчелиный мир?
И все же она не стала энтомологом, вопреки желанию отца. Ее влекла к себе не природа, а история. А еще больше — искусство восстановления утраченного. Вот и сейчас она хочет восстановить черты древнего охотника, того, от которого остался только череп, а от эпохи — кусок грубо отесанного камня, служившего орудием труда и защиты.
Брат Эрои Эрон-младший предлагал восстановить внутренний мир охотника. Он мог ставить себе такую задачу. Сумел же он создать модель внутреннего мира своей сестры, записать живую историю ее личности и подарить эту модель отправившемуся в космическое путешествие Веяду. Он хотел облегчить горечь разлуки. Удалось ли это ему? Едва ли. Но об этом речь пойдет впереди.
Встречаясь с сестрой, Эрон-младший шутил:
— Ты здесь? Возможно ли это? Но спрашивается, кого же я отправил с Веядом?
— Ты отправил мою тень, мое отражение.
— Нет! То, что я отправил, все же больше тени и глубже отражения.
— Так что же ты отправил, Эрон?
— Что я отправил? Об этом нам расскажет Веяд, когда он вернется из своих странствий.
Веяду и его спутнику Туафу пришлось поселиться на космической станции Уэра. Им не дано было выбирать, где жить. Космолет погиб, и только им двоим удалось достигнуть Уэры, им да еще третьему существу, которое не нуждалось ни в пище, ни в воздухе, ни в опоре для ног.
Это существо могло поместиться и в кармане.
О том, как удалось создать «дубликат» Эрои, уменьшив больше чем во сто крат ее физическое начало и оставив почти без изменения внутренний мир, не знал не только Туаф, но и сам Веяд. Он прятал Эрою, пытаясь сохранить в тайне удивительный факт, плохо согласованный с опытом и здравым смыслом. Он прятал ее от чужих и нескромных глаз. Но разве можно спрятать что-нибудь на таком крошечном островке, как Уэра?
В истории планеты Дильнеи это был первый случай, когда путешественник увез вместо изображения своей жены нечто невообразимо новое, чему еще не придумали названия.
Подарок, который преподнесла Эроя своему другу и возлюбленному, был бесценен — она принесла самое себя, отделившись от самой себя и одновременно оставшись сама собой. Она вручила дубликат своего ума и своих чувств, бесформенный комок какого-то неизвестного и чудесного вещества, куда вместилась живая и неповторимая история личности, называемая памятью.
Один из крупнейших физиологов древности назвал память «преодолением отсутствия». Неплохо сказано, хотя и чуточку туманно. Веяд и Эроя с помощью Эрона-младшего нашли способ «преодолеть отсутствие», сделать невозможное возможным, разлучившись, все же остаться вместе, разделиться, не разделяясь. Они думали, что им удалось обмануть пространство и время, перехитрить закон природы. Но они переоценили открытие Эрона — брата Эрои — и невозможное так и осталось невозможным.
Не я выбирал себе спутника и товарища, его выбрала за меня судьба. Покинуть космолет удалось всем, но только мне и Веяду посчастливилось достичь Уэры. Посчастливилось? Я не без сомнения употребляю это слово. В самом же деле не много счастья в том, чтобы сидеть на крошечном островке, окруженном пустотой, и ждать…
Нас было двое, всего только двое в этом огромном и пустынном мире, и трудно представить мое изумление, когда однажды, проснувшись рано утром, я услышал незнакомый голос. Это был женский голос, явно девичий, мелодичный и музыкальный. Я подумал, что меня обманывают чувства. Но голос был рядом, за тонкой звукопроницаемой перегородкой. Кто-то разговаривал с Веядом. Я прислушался.
В е я д. Тише! Нельзя так громко говорить, Эроя. Впрочем, пусть слышит. Мне надоело тебя прятать.
Э р о я. А ты думаешь, мне приятно, чтобы меня прятали!
В е я д. Но зато мы вместе, рядом.
Э р о я. Рядом? Ты в этом уверен? А мне кажется, что между нами целый мир… Между нами пространство, Веяд. Холодное космическое пространство.
В е я д. И все же ты со мной. Я слышу твой голос. Я спрашиваю тебя и отвечаю на твои вопросы. Разве это так уж мало?
Э р о я. Твой спутник лишен этого?
В е я д. Лишен. Хочешь, я познакомлю тебя с ним? Его зовут Туаф.
Э р о я. Не хочу.
В е я д. Почему?
Э р о я. Это причинит ему боль. Он еще больше станет тосковать по Дильнее.
В е я д. Возможно.
Э р о я. Он тоже расстался с возлюбленной?
В е я д. Не знаю. Туаф ничего не говорил мне о ней.
Э р о я. Он застенчив?
В е я д. Не очень.
Э р о я. Скрытен?
В е я д. Не всегда.
Э р о я. Умен?
В е я д. Отчасти.
Э р о я. Добр?
В е я д. Иногда добр, иногда нет.
Э р о я. (смеясь). Из твоих слов трудно составить что-нибудь определенное. Он красив?
В е я д. Да, когда он этого хочет, когда у него хорошее настроение.
Э р о я (изумленно). Разве красота зависит от настроения?
В е я д. Зависит.
Э р о я. Я этого не понимаю.
В е я д. Сейчас объясню. Туаф — оптик, косметик и декоратор-иллюзионист. Во время путешествия в его обязанности входило заботиться о внешности членов экспедиции и экипажа. И о своей внешности. Но сейчас он в таком настроении, что ему не до красоты. Да и для чего быть красивым на таком острове? Если бы он знал, что его может увидеть женщина…
Э р о я. Тебе нравится этот островок?
В е я д. Уэра?
Э р о я. Я не знала, что у этого островка такое звучное название.
В е я д (мечтательно). Название успокаивает. Безжизненный островок облачен в звук, он назван и где-то помнят его название. Названия… Имена! Где-то далеко-далеко, может, вспоминают и мое имя.
Э р о я. Она скучает по тебе.
В е я д. Кто?
Э р о я. Кто же еще? Разумеется, твоя Эроя.
В е я д. Но разве ты не она? Ты ведь здесь?
Э р о я. Здесь только часть меня. На самом деле я там.
В е я д. Нельзя же быть одновременно и там и здесь?
Э р о я. Ты же знаешь, что можно.
В е я д. И знаю и не знаю. Я ведь ни в чем не уверен.
Э р о я. Разве так уж плохо, что мы вместе?
В е я д. И вместе и отдельно. Ведь вместе со мной только одна твоя память, история твоей личности. Тело же твое осталось там. Оно за миллионы километров и десятки лет отсюда.
Э р о я. Да, оболочка осталась там.
В е я д. И сущность тоже. Ведь то, что здесь со мной, только копия, совершенная, идеальная копия, но все же не оригинал.