НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 1 (1964) - Страница 13

Я не верю, что бессмертные звездные пришельцы, если они действительно существовали, были разумными существами. Я не верю, что они были способны на великодушный порыв к кому-то, кого еще нет во времени. Я вдруг вспомнил качающиеся цепочки и спирали рдеста. Это было в глубине озера. Я чуть тогда не утонул. Они на какое-то мгновение показались мне похожими на цепочки и спирали молекул ДНК. Теперь, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что уже тогда мог бы разгадать генетичес- кий код, которым зашифрован механизм наследственности бесс- мертного существа. Впрочем, какая уж тут наследственность! Это не наследственность! Это непрерывное обновление и вос- создание организма, которому ничего не нужно, кроме пищи! Это дар дьявола. Недаром охотники называют ту рептилию чертом. Я не верю, что мысль, преодолевшая межзвездные прост- ранства, могла родиться в мозгу вот такого черта. Для того чтобы бесконечно есть, не нужно мыслить.

Во имя любви, во имя тебя и во имя разума я отвергаю этот дьявольский эликсир. Но, пойми меня верно, смею ли я решать это один, за всех людей сразу? За всех: храбрых и трусов, за безнадежно больных, за безруких и безногих инвалидов войн, за тех, у кого напалм отнял свет?!

Искренне надеюсь, что ты извинишь мое многословие. Ведь речь идет не об отвлеченных абстракциях, ценных с точки зрения узкого специалиста, который по уши погряз в своем ма- леньком научном мирке. Дело совсем в другом.

Как-то внезапно вошла и хозяйственно расположилась в на- шем доме проблема долголетия и бессмертия. Случайно это про- изошло или кет, неважно. Важно одно: как мы должны вести се- бя, чтобы новое научное открытие не стало общечеловеческим бедствием, как это уже не раз бывало в прошлом? Какую пользу можно извлечь из обстоятельства, в равной мере несущего в себе катастрофу и благоденствие?

Для меня совершенно очевидно, что данный вариант бессмер- тия не может удовлетворить не только человека, но даже животное с малейшими проблесками сознания.

Но все же… Есть какая-то неотразимая притягательная си- ла в том, что человек получает возможность овладеть одной из самых жгучих тайн природы — смертью. Разве люди смогут от этого отказаться? Они не отказались от атомной бомбы, косми- ческих полетов, сверхвысоких скоростей и многого другого, — они не откажутся от бессмертия.

Мы живем в эпоху демографического взрыва. Человечество властно и уверенно распространяется в пространстве. Не толь- ко поверхность Земли, но и просторы других планет Солнечной системы становятся плацдармом будущих цивилизаций. И как раз в этот момент люди получают возможность управлять продолжи- тельностью жизни! Демографический взрыв приобретает характер катастрофы. Рушатся кропотливые экономические построения, в пух и прах разлетаются выверенные научным прогнозом контуры грядущего, реакция развития становится неуправляемой и гро- зит вырваться из-под контроля человека.

Мои мысли уносятся в прошлое, когда человечество начинало искать пути научного решения проблемы бессмертия.

Напряженный философский и поэтический поиск приводил к пессимистическим выводам. Очень скоро люди отказались и от веры в загробную жизнь и в личное бессмертие. Кратковременность жизни, ее несовершенство заставили вернуться людей к тому реальному, что их окружало. Они обратились к другим людям, к обществу, к своим детям:

Ты дрожишь пред смертью?

Ты желаешь бессмертия?

Живи в целом!

Когда тебя не будет — оно останется.

Но сколько бы ни было сказано разумных утешительных слов, сколько бы ни создавалось душеспасительных вер и учений, че- ловек оставался неудовлетворенным. Он готов был снять с по- вестки дня личное бессмертие, но не был согласен со ста- ростью и кратковременностью жизни. Вопросы проклятые, вопро- сы нерешенные… Почему мы так мало живем? Конечно, по срав- нению с поденкой человек уже сегодня владеет бессмертием, но рядом с протяженностью геологических эпох его жизнь всего лишь мгновение. И действительно ли человеку нужно бессмер- тие? Ведь страшит человека не сам факт смерти, а предшеству- ющая ей старость, беспомощность, утрата творческих сил. Су- ществует конфликт между инстинктом жизни и смертью: человек умирает слишком молодым. Природа прерывает процесс развития человеческой личности в инфантильном состоянии. Она как бы использует для прогресса целого все лучшее, что заключается в частном, и на этом останавливается, уже не заботясь о судьбе единиц. Мне представляется знаменательным то упорс- тво, с каким великий Мечников разыскивал старцев, подвержен- ных инстинкту смерти. Он искал людей, прошедших гармоничный цикл развития, людей, жаждущих смерти.

Мечников нашел среди сотен стариков и старух всего лишь единицы, кто хотел бы умерель. Это были очень интересные личности. Их отношение к смерти потрясает:

«Если бы ты прожил столько же, сколько я, ты бы понял, что можно не только не бояться смерти, но даже желать ее и так же ощущать потребность умереть, как ощущать потребность спать».

Вот почему мне кажется, что стремление к бессмертию — это всего лишь попытка исправить дисгармоничность человеческой природы. Здесь я полностью солидарен с великим микробиоло- гом.

Первый признак такого вида дисгармоничности, конечно, заключается в кратковременности жизни. Предел в семьдесят лет, установившийся для среднего человека в высокоразвитых странах, еще весьма далек от того рубежа, за которым начина- ется действие инстинкта смерти.

Напрашивается простой вывод: чтобы не хотеть жить, нужно прожить раза в два больше, чем живет средний «человек. А еще лучше перевалить за двухсотлетний рубеж, где человеку уже не страшны любые земные соблазны, привязывающие его к жизни.

Хорошо. Допустим, такое удлинение срока жизни окажется в силах человека. Это еще не бессмертие, но уже то, что назы- вают контролем над смертью. Тогда земля окажется наводнена стариками и старухами. Ведь две трети своей жизни (150 лет из 200) человек будет находиться, мягко выражаясь, в пожилом возрасте.

И снова люди столкнутся со старостью, этим неизбежным злом, доставшимся им в наследство от эволюции. Встанет воп- рос о том, как узенький временной пик молодости, измеряемый одним, двумя десятилетиями, превратить в широкое просторное плато, где человек успеет сделать все, что задумал, и уйдет только тогда, когда наступит усталость. Впрочем, этот прок- лятый вопрос стоит уже сегодня, сейчас, в наши дни. Мы тоже не хотим стариться, начиная с сорока лет. Нам тоже хочется пронести творческий заряд молодости через всю жизнь.

Я думаю об этом удивительном веществе, извлеченном из недр клетки сордонгнохского чудовища. Нет, не бессмертие, не вечный сон сулит оно нам. В нем есть что-то, внушающее мне большие надежды и в то же время опасения…

Однако я отвлекся. Даю зарок не отрываться от основной темы, О чем я? Да, о сочинении Романа Оршанского. Оно отвечает на вопрос: откуда. Можно спорить о том, насколько дос- товерен этот ответ. Мне же кажется гораздо более важным ответить на вопрос: куда. Куда может привести людей контроль над продолжительностью жизни, контроль над смертью? Такой прогноз очень сложен, но делать его надо. От правильности нашей оценки зависит успех наших замыслов. Здесь мы не имеем права ошибиться. Во всяком случае, мы должны сделать все, чтобы не ошибиться. Иначе…

Конечно, у меня есть выход. Я могу уже сейчас передать все собранные мной материалы в Президиум Академии наук и увильнуть от ответственности выбора. Но честно ли это? Может быть, я должен сначала решить этот вопрос сам? И со своим решением идти на суд к людям. Ведь это я и мои товарищи выр- вали у природы страшную тайну…

Мне нужно много, мучительно думать. И я не хочу, чтобы что-нибудь повлияло на мое решение, даже любовь. Я не имею на это права.

Мне это особенно трудно теперь, когда опять возобновились наши редкие встречи. Я не должен сейчас тебя видеть. Прости и пойми меня. Аминь.

Валерий Курилин, геолог.