Незнакомка. Снег на вершинах любви - Страница 90

— Оставь ее, — сказал Джулиан.

Айрин что-то ответила, но Люси не расслышала.

— Нам надо поговорить серьезно, Айрин. Оставь ее. Она перешла все…

И тут Люси кинулась на него, размахивая кулаками.

— Вам это так не пройдет! Что бы вы со мной ни сделали!

Он только поглубже засунул руки в карманы халата.

— Вы хотите похитить моего ребенка, Джулиан, вот что у вас на уме. Вы подбиваете Роя похитить ребенка и покинуть семью! Но я не допущу этого! На это есть законы, Джулиан! Законы против таких, как ты!

— Джулиан, девочка в ужасном состоянии, — сказала Айрин.

Он стряхнул с плеча руку жены.

— Рой тоже, Айрин! И Эдди! Да и все мы! Все уже достаточно наслушались приказов и оскорблений от этой маленькой сучки…

— Джулиан…

Разъяренный, он повернулся к Люси:

— Да, да, вот кто ты есть, так и знай. Ты только и смотришь, как бы выхолостить своего мужика! Маленькая, бешеная сучка! Святая кастраторша — вот самое для тебя подходящее имя. И мир узнает об этом еще до того, как я с тобой разделаюсь.

— Не надо, Джулиан, — попыталась остановить его Айрин.

Люси вскинула голову.

— Пусть продолжает, Айрин. Меня это совсем не трогает. Пусть демонстрирует свою подлинную сущность.

— Да, святая. Я такой и есть. И поэтому тебе придется прекратить холостить мужиков. Да-да. Улыбайся себе сквозь слезки, улыбайся, какая ты умная и какой сквернослов старый Джулиан. Да, ужасный сквернослов. Но мне хочется сказать тебе кое-что: ты выхолостила Роя и уже принялась за Эдди, но теперь с этим покончено. И пускай тебе сейчас смешно, посмотрим, как ты повеселишься в зале суда. Потому что я тебя туда все-таки вытащу, милочка! Хамка. Ничтожная девчонка. Я оставлю от тебя мокрое место, святая Люси!

— Ты поведешь меня в суд?

— Да, да, именно я, старый сквернослов Джулиан.

— Ты? — странная улыбка не сходила с ее лица.

— Я! Угадала.

— Ну! Это просто восхитительно. — Она вынула из сумочки носовой платок и высморкалась. — Восхитительно, другого слова и не подберешь. Потому что ты — аморальная личность, Джулиан, и это тебя надо вести в суд…

Наконец-то на площадку вышел Рой, за ним — Элинор. Итак, теперь все они в сборе, все, кто несколько часов назад устроил против нее заговор… Что ж, Люси не будет плакать, не будет унижаться — ей это и не понадобится: она откроет им истину.

Люси оглядела их всех — одного за другим. На нее снизошло великое спокойствие: ведь правда на ее стороне. Нет, не нужно ни повышать голоса, ни размахивать кулаками, нужно только говорить правду.

— Ты аморальная личность, Джулиан. Тебе это и самому прекрасно известно.

— Что? — Мускулы на его плечах, казалось, вздулись, когда он пригнулся, чтобы получше расслышать ее слова. — Что, говоришь, мне известно?

— Нам не понадобятся адвокаты, Джулиан. Нам даже не понадобится выходить из гостиной. Потому что не тебе говорить, что хорошо и что плохо. И ты это знаешь, я совершенно уверена. Мне продолжать? Или ты теперь попросишь у меня прощения в присутствии твоей семьи?

— Слушай, ты, горлопанка, — сказал он, надвигаясь.

— А ты развратник, — сказала Люси, и это слово остановило его. — Ты платишь женщинам, чтоб они с тобой спали. У тебя была уйма любовниц. Ты обманываешь свою жену.

— Люси! — закричала Элли.

— Но разве это не правда, Элинор?

— Нет!

Люси повернулась к Айрин.

— Мне не хотелось бы говорить об этом…

Айрин опустилась на кушетку.

— Тебя никто не просил…

— Но мне пришлось, — сказала Люси. — Вы видели, что он мне говорил. Слышали, что он собирается сделать. Разве у меня был другой выход, Айрин, кроме как сказать правду?

Айрин замотала головой.

— Он состоял в любовной связи с женщиной, которая была управляющей его прачечной в Селкирке. Я забыла ее имя. Но уверена, что он его помнит.

Джулиан кидал на нее полные ненависти взгляды.

— И, — продолжала Люси, глядя прямо ему в глаза, — я знаю еще об одной женщине, которой он то ли платил за каждый визит, то ли просто ее содержал. Ну а теперь у него, наверное, есть кто-нибудь еще. Ну, разве это не правда, «дядюшка» Джулиан?

— Довольно, — сказала Айрин.

— Я говорю чистую правду.

— Хватит, ты уже достаточно сказала. — Айрин встала.

Элли обеими руками вцепилась в перила, волосы падали ей на лицо. Люси не могла понять, плачет она или нет.

— Мне очень жаль, Элинор. Я понимаю, что о таких вещах не говорят. Но не я все это затеяла. Просто я не могла больше выносить эти поношения, крик, злобу и грязь. Уверяю тебя, я пришла вовсе не для того чтобы нападать на твоего отца. Я только защищалась. Он — жестокий человек…

— Но она все и так знает, — заплакала Элли. — Знала, всегда знала.

— Элинор! — сказала миссис Сауэрби.

— Знала?! — закричала Люси. — Вы знали? — она повернулась к Айрин. — И понимали, что он… — Она никак не могла этому поверить. — Вы все-все, кто есть в этой комнате, знали, что он из себя представляет, видели это и собирались позволить ему… — На какое-то мгновение голос у нее прервался. — Вы до такой степени бесчестны, лживы, так развращены…

— Ох, Рой, — сказала Элли, поворачиваясь к брату, — она свихнулась! — И, спрятав лицо у него на груди, разрыдалась.

Рой был в клетчатом халате Джулиана, слишком узком и коротком для него. Он похлопал Элли по спине.

— Так вот оно что, Рой? — сказала Люси, глядя на них снизу вверх. — Значит, свихнулся не твой дядя, не твоя тетка, а я? И что еще, Рой? Я свихнулась, а дальше? Ах да, и мой сын ненавидит меня. Наверняка ты держишь еще что-нибудь про запас. Ну, что же ты еще насочинял, чтобы оправдать свое поведение?

— Да кто же ты такая? — завопила Элли. — Дева Мария, что ли?

— Хватит, Элинор! — Айрин теперь тоже кричала.

Оттолкнувшись, Джулиан шагнул вперед.

— Папочка, — рыдала Элли.

— Сейчас ты подойдешь к телефону, Люси, — тяжело дыша, сказал Джулиан, — и позвонишь своему деду. Ты скажешь, чтобы он приехал и забрал тебя домой… А если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

— Но, между прочим, мой дом не здесь, Джулиан. Мой дом в Форт Кине, и там же дом моего мужа и ребенка. — Она поглядела вверх. — Рой, мы едем. Собирайся.

Но он словно застыл, двигались только его глаза, они перебегали с одного лица на другое.

— Конечно, тебе выбирать, Рой, — продолжала Люси. — Либо ты поступишь как мужчина и возвратишься домой со мной и с Эдвардом, либо последуешь совету этого достопочтенного…

— Люси! — Рой воздел руки. — Ради Бога, прекрати!

— Я не могу, Рой! Легко сказать — прекрати! И ты тоже не можешь! Ни ты, ни они, никто не сумеет отделаться от того факта, что этот дядюшка, этот папочка, этот муженек оказался гнусной скотиной. Вы можете дурачить себя, обелять этого негодяя, говорить, что я помешалась, — пожалуйста, живите с ним, спите с ним, кому какое дело! Но прекратить? Нет, не выйдет, Рой! И между прочим, тому есть одна очень важная причина! Я объясню и тебе, Рой, и твоему дядюшке, почему ты не сможешь воспользоваться его советами. Потому, Рой, Джулиан, Элинор, Айрин, потому, что я беременна.

— Что? — прошептал Джулиан.

— Люси… что ты говоришь? — сказал Рой.

Теперь ей не надо было возвышать голос, чтобы они ее слышали.

— У меня будет ребенок.

— Не понимаю… — сказал Рой.

— Та самая дочь, которую ты так хотел, Рой, уже живет во мне, живет и растет.

— Какая еще дочь? — спросил Джулиан. — Какого черта?..

— Рой снова будет отцом. И мы надеемся, что на этот раз родится девочка.

Джулиан поглядел на Роя.

— Рой, — сказала Люси, — скажи им сам.

— Что?

— Расскажи, что ты говорил мне, расскажи о своем давнем желании.

— Но, Люси…

— Рой Бассарт, в ту снежную ночь говорил ты мне это или нет? Я не могу поверить, что ты теперь будешь врать. Ты или не ты стоял у окна? Ты или не ты говорил мне о Линде, Рой, о Линде Сью?

— Но, Люси… Господи! Мы ведь только так говорили…