Незнакомка. Снег на вершинах любви - Страница 7

— Вирджиния сейчас придет в себя и присоединится к нам! — объявила она всем. — А пока кто-нибудь посидит возле нее. Мне все равно, кто это будет!

Вот так я оказалась рядом с тобой, потому что в эту минуту сама предложила матери поухаживать за тобой.

— Как хочешь, Элла Мей, — ответила мне твоя мать. — Хотя, впрочем, ты ведь хорошая сиделка, у тебя была большая практика ухода за больными. Ну, так вот! Приведи эту девчонку в чувство, да побыстрее! Ее нужно немедленно поставить на ноги! — И с этими словами она покинула комнату, громко хлопнув дверью на прощание.

— Когда я посмотрела на тебя внимательнее, то поняла, что пройдет немало времени, прежде чем ты встанешь на ноги. Прибежали доктора, всякие светила, сыпали терминами, называли по-научному то, что с тобой произошло, — продолжала свой рассказ тетя, — но я постараюсь объяснить тебе все в самых простых выражениях. Годами тебя откармливали как на убой. Будто ты страсбургский гусь, которого намереваются зарезать к Рождеству. В тебя впихивали всевозможные яства, которые ничего, кроме вреда, не приносили твоему организму. Сахар, сливки, жирные кремы и паштеты, разные деликатесы, да еще в сочетании с вином, которое тебе постоянно прописывали лечащие врачи. Все это, вместе взятое, превратило молодой организм в развалину, а ты сама стала похожа на гору жира и мяса. Конечно, какое сердце справится с такими нагрузками? Не выдержало и твое. Все эти яды, которыми тебя пичкали под видом лечения, постепенно проникали в твой мозг, а те нервные перегрузки и общее состояние уныния и отчаяния, в котором ты пребывала накануне свадьбы, лишь усугубили и ускорили то, что и случилось. В результате у тебя началось воспаление мозга, как мы это называем по-простому.

Вирджиния тихо ойкнула.

— Воспаление мозга? — с ужасом повторила она. — То есть вы хотите сказать, что я сошла с ума?

— Обыкновенная горячка, не более того, — успокоила ее тетя. — Ты все время в бреду говорила о деньгах. Деньги! Это слово, которое я никогда особенно не любила. А теперь и вообще испытываю к нему отвращение.

— Мне все время казалось, что откуда-то сверху падают слитки золота и грозят засыпать меня с головой, — задумчиво проговорила Вирджиния. — Я это хорошо помню. А еще помню, что когда я стала падать, то и торт начал падать вместе со мной.

— Господи! Это безобразное огромное чудище из сахара и взбитых белков! — насмешливо сказала тетя и весело улыбнулась. — Это было бы самое лучшее для такого кулинарного шедевра!

— Итак, на свадьбу я не вернулась. — Вирджиния снова погрузилась в раздумья. — Представляю, в какой ярости была мама!

— Она была настолько зла, что ночью ее хватил удар.

— О Боже! — воскликнула Вирджиния. — Бедная мама! Боюсь, я всегда была для нее источником разочарований.

— Наверное, ты права, — согласилась тетя.

— Она никогда не любила меня, — продолжила девушка. — И хотя она все время твердила о том, что безудержно балует меня, в ее устах это означало лишь то, что она одаривала меня подарками за послушание. Ведь, по правде говоря, мне никогда не позволялось делать то, что хочется мне. Я сейчас шокирую вас, тетя Элла Мей, но если честно, то я совсем не сожалею, что мама умерла. В ее присутствии у меня всегда появлялось страшное чувство, что я тону, что вот-вот меня накроет волной и спасения нет. Мама попросту терроризировала меня.

— Не будем говорить о мертвых плохо, — поспешно перебила ее тетя. — Но скажу тебе лишь одно: даже лучшие друзья твоей матери единодушно признают, что она была очень тяжелым человеком. Действительно, она сделала из твоего отца мультимиллионера, но и она же загнала его в гроб. Да и тебя она едва не погубила.

Вирджиния опустила глаза.

— А что… что сталось… с ним? — спросила она хриплым шепотом.

— С твоим мужем? — самым будничным тоном поинтересовалась тетя Элла Мей. — Вот он-то как раз оказался единственным человеком, сохранившим способность рассуждать здраво в этой кутерьме, которая началась после того, как твою матушку свалил удар. Ты лежишь без сознания в одной комнате, мать — в другой, все вокруг мечутся, плачут, дают какие-то глупые советы, а реальной помощи — никакой. Как по мановению волшебной палочки, в доме вдруг появились какие-то стряпчие, адвокаты. Вот тогда-то я и поговорила с твоим мужем и предложила ему свои услуги. Сказала, что заберу тебя к себе в деревню. Рассказала ему, кто я, какая у меня квалификация, и он почти сразу же согласился.

— Значит, вот как… я здесь очутилась. Он тоже… был зол, да?

Тетя отрицательно покачала головой.

— Нет, он очень переживал и был расстроен. Знаешь, по правде говоря, Вирджиния, он мне понравился.

— А я его ненавидела! — объявила Вирджиния. — И все еще ненавижу. Но сейчас, когда мамы уже больше нет в живых, отпала необходимость сохранять этот союз.

— Поговорим об этом в другой раз, — уклончиво ответила тетя.

— А я хочу сейчас, — упрямо возразила девушка. — Все дело в том, тетя, что мама силой принудила меня к этому браку. Я должна была выйти замуж за человека, которого никогда не видела и который не видел меня, и все только потому, что ей, видите ли, хотелось переплюнуть других дам Нью-Йорка, утереть всем нос. Она страстно мечтала отомстить миссис Астор за какую-то давнюю обиду, и поэтому, несмотря на все мои попытки переубедить ее, она оставалась глуха к доводам разума.

— Но ты могла просто отказаться, — сказала тетя.

— Я так и сделала вначале, и тогда мама пригрозила, что отправит меня в исправительный дом к тете Луизе и я там останусь до двадцати пяти лет.

— К тете Луизе?! — От возмущения тетя Элла даже встала со стула и стала взволнованно прохаживаться по комнате. — Какая жестокость! Трудно вообразить себе такое!

— У меня не оставалось выбора. Пришлось подчиниться маме. Но я… я ненавидела этого человека! И я никогда… слышите, никогда не хочу видеть его снова!

Впервые за все это время в ее голосе прорвалось что-то, отдаленно напоминающее страсть. Тетя подошла к кровати и бережно уложила девушку на подушки.

— Не волнуйся, девочка! Тебе нельзя волноваться! Не думай об этом сейчас. У нас еще будет время и поговорить, и решить, что нам делать. Ты слишком серьезно болела, Вирджиния, и сейчас должна вести себя разумно, заново создавать себя. Поэтому не волнуйся! Все в конце концов образуется, и все будет хорошо, обещаю тебе!

Некоторое время Вирджиния напряженно молчала, а потом неожиданно выпалила, сопроводив свои слова коротким сухим смешком:

— Он меня тоже, должно быть, ненавидит! Ведь он понятия не имел, что за жену получит, пока не увидел меня, когда мы уже стояли вдвоем перед епископом. Представляю, какое потрясение он пережил, увидев под этой безобразной тиарой не менее безобразное лицо!

Тетя присела на кровать у ног больной.

— Вирджиния, я люблю тебя, и ты это знаешь. Еще когда ты была ребенком, меня покоряло твое чувство юмора! Именно этого всегда недоставало твоим покойным родителям: и отцу, и матери.

— Не такая уж я идиотка, чтобы не понимать, что в тот день я производила впечатление монстра, — сказала Вирджиния. — Да еще мама заставила меня выпить кофе в то утро, а потом шампанское. Мне стало жарко, лицо раскраснелось, под вуалью невозможно было дышать! Ах, тетя Элла Мей! Ну почему я родилась такой уродиной? Мама была красивой женщиной, а те, кто помнил ее девушкой, говорили, что в молодости она была просто очаровательна. И папа был красивым мужчиной, разве не так?

— Да, они были красивой парой, — согласилась тетя. — Послушай, детка, я вот думаю: в состоянии ли ты пережить еще один шок?

— Что еще случилось! — опасливо спросила Вирджиния, предчувствуя что-то недоброе.

— Подожди минуточку. Я сейчас тебя поудобнее усажу в постели. — С этими словами тетя принялась хлопотать вокруг нее, подсовывая под голову подушки. — Закрой глаза. Тебя ждет сюрприз. И на сей раз, уверяю тебя, приятный!

— Вы уверены в этом, тетя? — сама не зная чего, испугалась девушка. — Мне ведь не предстоит встреча с кем-нибудь? Я не хочу никого видеть!