Молот Люцифера - Страница 4

– Я не собираюсь следить за передачами новостей. Я собираюсь сам сообщать новости, – сказал Гарви. – И ваша комета – это новость. Расскажите мне еще что-нибудь о ней.

Хамнер и сам горел желанием сделать это. Он тут же заверещал о своей комете, Гарви кивал и улыбка его становилась все шире. Замечательно! Этот поток слов сообщал, что оборудование для астрономических наблюдений стоит весьма недешево (к тому же, в придачу с фотооборудованием). Дорогостоящее прецизионное оборудование. Но ребенок с изогнутой иголкой вместо крючка на ивовой палке вместо удилища может поймать столь же крупную рыбу, что и миллионер.

Миллионер Хамнер.

– Мистер Хамнер, если окажется, что эта комета представляет интерес для документального кино…

– Что ж, вполне возможно. Открытие таким и должно быть. Ведь астрономы-любители имеют такое же значение, как и…

Зациклился, ей богу!

– Я вот что хотел спросить у вас. Если мы решим сделать об этой комете документальный фильм, захочет ли компания «Мыло Кальва» стать заказчиком этого фильма?

Выражение лица Хамнера изменилось лишь чуточку – но все-таки изменилось. Гарви мгновенно переменил свое мнение об этом человеке. У Хамнера слишком большой опыт общения с людьми, охотящимися за его деньгами. Он энтузиаст, но вовсе не дурак.

– Скажите, мистер Рэнделл, не вы ли делали тот фильм об аляскинском леднике?

– Да.

– Дерьмо.

– Конечно, дерьмо, – согласился Гарви. – Заказчик настоял на праве полного контроля. И получил это право. И воспользовался им. Мне ведь не досталась в наследство процветающая компания, – «да ну вас к черту, мистер Комета».

– А мне досталась. И это, пожалуй, неплохо. А фильм о дамбе Врат Ада тоже вы делали?

– Да.

– Мне этот фильм понравился.

– Мне тоже.

– Хорошо. – Хамнер несколько раз подряд кивнул. – Понимаете, возможно, это будет неплохой заказ. Даже если комета не будет видна – а я думаю, что видна она будет. Часто деньги тратятся на черт знает что, реклама обычно такая дрянная, что никто смотреть ее не хочет. А рассказать о комете – дело, возможно, не менее важное. Так что, Гарви, придется вам взяться за это дело.

Они направились к бару. Вечер уже шел к завершению. Джеллисоны уехали, но Лоретта нашла себе другого собеседника. Гарви узнал его: городской советник. Тот не раз уже бывал на студии Гарви, преследуя одну и ту же цель – сделать передачу о городском парке. Он, вероятно, решил, что Лоретта сможет повлиять на Гарви. Что было совершенно неверно. И что Гарви сможет повлиять на телекомпанию или ее лос-анджелесскую студию. Что было уже совершенно невероятно.

Родригес пока был занят, и они остались стоять возле бара.

– Для изучения комет существует много различных типов приборов. Существует превосходное новейшее оборудование, – говорил Хамнер, – такое, как большой орбитальный телескоп, использовавшийся пока только однажды – для изучения Когоутека. Во всем мире ученые пытаются изучать отличительные особенности комет. Чем отличается Когоутек от Хамнера-Брауна. В Калифорнийском Технологическом. Или планетарные астрономы из ИРД. Им всем захочется узнать побольше о Хамнере-Брауне.

«Хамнер-Браун» он произносил с резонированием, было очевидно, что слова эти имели для него определенный вкус, и вкус этот ему нравился.

– Комет в небе, видите ли, не так уж и много. Они – остатки гигантского газопылевого облака, из которого сформировалась Солнечная система. Если мы сможем больше узнать о кометах, посылая, например, к ним космические зонды, мы будем больше знать о том первоначальном облаке, на что оно походило до того, как обрушилось внутрь себя, породив Солнце, планеты, их спутники и все прочее.

– Да вы – трезвый, – от удивления вслух заметил Гарви.

Эти слова просто поразили Хамнера. Затем он рассмеялся.

– Я собирался сегодня напиться в честь этого события, но, похоже, я больше говорил вместо того, чтобы пить.

Освободился Родригес и выставил перед ними бокалы со спиртным. Хамнер поднял свой со знаком приветствия.

– Дело в том, что ваши глаза блестели, – сказал Гарви. – Поэтому я и решил, что вы пьяны. Но в том, что вы говорили – смысла много. Сомневаюсь, что будет запущен зонд, но – чем черт не шутит! – это вполне возможно. Вы говорите о чем-то большем, чем просто съемка документального фильма. Послушайте, а может, есть шанс? Я имею в виду, можно ли сделать так, чтобы к этой комете отправили зонд? Дело в том, что я знаю кое-кого в аэрокосмической промышленности и…

И, подумал Гарви, из этого можно было бы сделать книгу. Удастся ли только найти для этого хорошего редактора? И нужен еще Чарли Баскомб со своей камерой…

– А как далеко от Земли она пройдет? – спросил Гарви.

Хамнер пожал плечами.

– Орбита еще не рассчитана. Возможно, что очень близко. Во всяком случае, перед этим ей предстоит еще обогнуть Солнце. И двигаться тогда она будет заметно быстрее. Хотя она прошла уже долгий путь из кометного Гало, которое дальше орбиты Плутона, оченьдолгий путь, я не могу надежно рассчитать ее орбиту. Мне придется ждать, пока это сделают профессионалы. И вам тоже придется ждать.

Гарви кивнул, и они осушили свои бокалы.

– Но идея эта мне нравится, – сказал Хамнер. – Научный интерес к Хамнеру-Брауну будет огромным в любом случае. Но неплохо было бы преподнести сведения о ней и широкой публике. Идея эта мне нравится.

– Но, – осторожно сказал Гарви, – для того, чтобы всерьез заняться такой работой, нужно иметь твердые обязательства заказчика. Вы уверены, что «Мыло Кальва» заинтересована сделать такой заказ? Передача может привлечь внимание публики, а может – и не привлечь.

Хамнер кивнул. – Когоутек, – сказал он. – На этом уже обжигались раньше, и никому не хочется снова обмануться на том же самом.

– Да.

– Можете рассчитывать на «Кальву». Будем полагать, что изучать кометы важно даже в том случае, если разглядеть их нельзя. Ибо заказ обещать вам я могу, а прибытие кометы по устраивающему нас адресу – нет. Возможно, ее вообще не будет видно. Не обещайте публике сверх заранее известного.

– У меня репутация человека, честно сообщающего факты.

– Если не вмешивается заказчик, – добавил Хамнер.

– Даже в этом случае. Факты я излагаю честно.

– Хорошо. Но как раз сейчас никаких фактов нет. Могу только сказать, что Хамнер-Браун – весьма большая комета. Она должна быть большой, иначе я не смог бы ее увидеть с такого расстояния. И, похоже, она пройдет очень близко от Солнца. Возможно, что зрелище будет весьма неплохое, но точно предсказать это пока невозможно. Может быть, хвост ее расплывется по всему небу… а возможно, солнечный ветер вообще полностью сдует его. Это зависит от кометы.

– М-да. Но, – сказал Гарви, – сможете ли вы назвать хотя бы одного репортера, который потерял свою репутацию из-за Когоутека? – и кивнул в ответ на однозначный жест. – Вот именно. Ни одного. Публика ругала астрономов за наглое вранье, но репортеров не ругал никто.

– А за что же было их ругать? Они же только цитировали астрономов.

– Согласен, – сказал Гарви. – Но цитировали-то тех, кто говорил то, что было нужно. Вот, допустим, два интервью. В одном говорится, что Когоутек будет Великой Рождественской Кометой, в другом – что да, комета будет, но разглядеть ее без полевого бинокля будет невозможно. Как вы думаете, какое из них будет показано в выпуске новостей?

Хамнер засмеялся, затем осушил свой бокал. К ним подошла Джулия Суттер.

– Вы заняты, Тим? – спросила она. И, не дожидаясь ответа: – Ваш кузен Барри здорово надрался. Он на кухне. Не могли бы вы доставить его домой? – она говорила тихо, но настойчиво.

Гарви почувствовал к ней ненависть. А был ли сам Хамнер трезвым? И вспомнит ли он утром хоть что-то из этого разговора? Проклятье.

– Конечно, Джулия, – сказал Хамнер. – Извините, – сказал он, обращаясь к Гарви. – Не забудьте, наша серия о Хамнере-Брауне должна быть честной. Даже если это будет стоить дороже. «Мыло Кальва» может себе позволить это. Когда вы хотите приступить к работе?