Молот Люцифера - Страница 31

– Знаете, сейчас для нас это представляет меньший интерес, чем раньше. Сейчас мы интервьюируем людей с улицы.

– Разве они все – не тупицы?

– Некоторые – да. Но иногда натыкаешься на жемчужное зерно. А это всегда нравится телезрителям.

(И кроме того я сам знаю, как мне делать свою работу, черт побери!)

– Для чего вам это? Хоть какую нибудь ползу вы от этого получаете?

Гарви пожал плечами:

– Мне бы не хотелось прерывать работу над этим фильмом… Но не это главное. Я хочу выяснить, как относятся люди к возникшей проблеме. Мне хочется обнаружить неожиданное. Мне мало того, что уже сделано. Я хочу идти дальше. И…

– Продолжайте, – в кафе царил полумрак, Тим сузил глаза, заметив, какое странное выражение приобрело лицо Рэнделла.

– Ну… Люди с улицы выражают странные желания – которые я не в силах понять. Они хотят, чтобы Джонни назначили в экспедицию к Молоту и…

– Черт побери!

– Вероятно, они захотят этого еще сильнее, если выясниться, что Земле предстоит столкновение с Гигантской порцией мороженного. Им важно одно: пошлите Джонни! Тим, это почти тоже самое, как если бы люди в большинстве желали конца света…

– Но ведь это ужасно.

– Может быть. Однако с этим приходиться примириться.

Ужасно для тебя, подумал Гарви, но не так ужасно для мужчины с улицы, вынужденного ходить на работу, которую он ненавидит. Или для женщины, которой приходиться спать с распустившим слюни боссом – чтобы тот не выгнал ее с работы…

– Видите ли, заказчик – вы, и я не могу помешать вам. Но я настаиваю, чтобы соблюдались определенные правила. Если хотите, мы начнем съемки рано утром…

– Хочу, – Тим допил свой стакан. – Мне это будет полезно. А вы… говорят, вы способны извлечь пользу даже из виселицы, на которой вас повесят – если провисите достаточно долго.

Вездеход был доверху набит людьми и оборудованием. Камеры, ленты, портативный письменный столик – если понадобиться что-то писать. Марк Ческу с трудом нашел место, где можно сесть. Трое уместились на заднем сиденье, Хамнер устроился на переднем. Марку вспомнились проводившиеся в пустыне мотогонки: машины забиты мотоциклами и всяким механическим оборудованием. Гонщиков впихивали как попало – будто о них вспомнили в самый последний момент. Ожидая, когда подойдут остальные телевизионщики, Марк включил радио.

Чей-то голос – внушающий доверие, убедительный. Чувствовалось, что говорит профессиональный оратор.

«И евангелие сие будет проповедоваться во все мире, дабы засвидетельствовали его все народы. А затем настанет конец света. Поэтому, когда увидите вы, что воцарилась предсказанная пророком Даниилом мерзость запустения, станьте во месте святом. И пусть те, которые в Иудее спасаются в горах»– голос изменил тональность – теперь выступающие не цитировал, а проповедовал. – «Народ мой, разве ты не видишь, что сейчас твориться в церквах? Разве это не та предсказанная мерзость?» Прочитавший сие пусть поймет сие «. Молот приближается, чтобы уничтожить злых и безнравственных».

– «Ибо настанет пора великого бедствия, которого не было от сотворения мира и до наших дней, какого никогда не было. И когда минуют те краткие дни, не останется нигде никакой плоти живой».

– Звучит внушительно, – сказал чей-то голос за спиной Марка. И Чарли Баскомб залез в вездеход.

– Вам проповедовал Евангелие преподобный Генри Армитаж, – сказал радио диктор. – Исполняя заповедь, радиостанция «Голос бога» вещает на весь мир на всех языках. Ваши пожертвования способствуют работе нашей радиостанции.

– В эти дни – наверняка – слушают эту станцию многие, – сказал Марк. – И, должно быть, сейчас деньги текут к нему со все сторон.

Машина выехала в Бурбанк и остановилась возле студии «Хорнер Бразерс». Приятная улица: много магазинов, и вообще тут все есть: от кабинок для просмотра короткометражек до изысканных ресторанов. Вдоль широкого бульвара текла людская река. Старлетки и киношники шли вперемежку с делового вида деятелями из страховых компаний. От автобусных и трамвайных остановок растекалась по улицам толпа женщин (эти домохозяйки – средний класс). Следом брели знаменитые артисты телевидения, из тех, кто живет по берегам озера Толука.

Пока его команда устанавливала камеры и звукоаппаратуру, Гарви вместе с Тимом Хамнером направился в ресторан – пить кофе. Следом за ними – когда все было готово – пошел Марк. Приблизившись к столику, где сидел Гарви и Тим, он услышал, что говорит Гарви – а говорил он так тихо, что Марк едва мог разобрать.

– …и вся задача состоит в том, чтобы узнать, что думают люди. Свои собственные мысли я постараюсь скрыть: вопросы будут задаваться нейтральные и нейтральным голосом. Ваши мысли вам тоже придется скрыть молчанием. Ясно?

– Абсолютно ясно, – растягивая слова, ответил Тим. Взгляд у него был острый. – Что я должен буду делать?

– Вы можете быть полезным. Вы можете помочь Марку в проведении опроса. А можете устраниться.

– У меня есть хорошая пишущая машинка, – сказал Хамнер. – Я мог бы…

– Мы не вправе использовать ничего, что у вас есть, – сказал Рэнделл. – Вы не член профсоюза, – подняв взгляд, он увидел Марка. Марк кивнул ему, и Гарви покинул ресторан. Марк вышел вместе с Хамнером.

– Он поручил мне то, что обычно, – сказал Марк. – Это, если честно говорить, убивает меня.

– Я вам верю. И, думаю, если б я помешал чем-либо интервьюированию, он бы тут же уволил меня. А ехать на такси отсюда дорого.

– Знаете, – хмыкнул Марк, – а мне когда-то казалось, что вы – заказчик.

– Ага. Этот ваш Гарви Рэнделл – крепкий орешек. Вы давно занимаетесь этим делом?

Марк покачал головой.

– Это у меня временное, просто хочу чуть поработать для Гарви. Может когда-нибудь я сделаю это своим постоянным занятием, но – вы сами знаете, что такое телевизионный бизнес. Такая работа подрежет крылышки моей свободе.

Над Бурбанком висел смог.

– Вижу сегодня в горах правит бал Гертц, – сказал Хамнер.

Марк уставился на него в удивлении:

– Это как?

Хамнер показал на север, туда, где горизонт долины Сан-Фернандо тонул в коричневой дымке:

– Иногда отсюда видны горы. У меня там в горах обсерватория. Но, видимо, ущелье Гертца сегодня гонит туман обратно.

Они подошли к вездеходу. Камеры были уже установлены, наготове показать хоть крупный план, хоть широкую панораму – по выбору. Гарви начал работу: остановил мускулистого мужчину в каске и рабочих ботинках. Мужчина явно выделялся на фоне толпы торговцев и бизнесменов.

– …Рич Коллантц. Занят на стройке – вон там – «Авери Билдинг».

Голос и манеры поведения Гарви Рэнделла такие, чтобы человек разговорился. Если понадобиться, то, как он задает вопросы, будет заснято повторно.

– Вы слышали что-нибудь о комете Хамнер-Брауна?

Коллантц рассмеялся.

– У меня не так много свободного времени, как вы, наверное, думаете, чтобы размышлять о кометах.

(Гарви улыбнулся)

– Но я смотрел «Ежевечернее обозрение». Там сказали, что она может столкнуться с Землей.

– И что вы по этому поводу думаете?

– Гав… дерьмо, – Коллантц перевел взгляд на камеру. – Некоторые умники всегда что-то предсказывают. Озон исчезнет, мы все погибнем. А вспомните шестьдесят восьмой, когда все предсказывали и гадалки утверждали, что Калифорния соскользнет в океан, и психи бежали спасаться в горы.

– Да, но астрономы говорят, что если голова кометы столкнется с землей, это послужит причиной наступления…

– Ледникового периода, – прервал Коллантц. – Я это знаю. Прочел об этом в журнале «Астрономия», – он усмехнулся и поскреб затылок по желтой металлической каской. – Это уже на самом деле будет что-то. Подумайте сами, какое тогда разовьется строительство. А всем этим, которые благополучные, понадобиться не счет в банке, а мех полярных медведей. Кто-то ведь должен отстреливать этих медведей для них. Может, и я смогу заполучить эту работенку для них, – улыбка Коллантц стала шире. – Да, это могло бы быть славно. Я бы с радостью попробовал, как это – стать великим охотником.